Александр Мазин - Кровь Севера

Впрочем, насчет последнего я преувеличил. Экскременты и трупы разной степени несвежести закончились метров через пятьдесят. Потом — только мумии да скелетики. Похоже, этой общественной «усыпальницей» пользовались не один десяток лет.

А шагов эдак через тысячу закончились и древние косточки. Зато под ногами захлюпала вода. Тоже неплохо — можно сапоги помыть.

И первое разветвление. То есть второстепенные отнорки я уже видел, но сейчас перед нами — полноценный подземный перекресток. Коня у меня нет, царевны — тоже, так что ошибиться — нежелательно.

На неровной стене — какие-то загадочные знаки. Эх, мне бы сейчас какой-нибудь подземный GPS или хотя бы компас…

Я повертелся на месте, пытаясь определить, в каком тоннеле воздух посвежее… Не получилось. Даже более тонкий нюх Вихорька ничего не обнаружил.

Как говаривал мой приятель-кузнец: «Хода нет, ходи с бубей». Выбираем левый.

Еще тысяча шагов. Все отнорки проверяем… И игнорируем, поскольку притока свежего воздуха не обнаружено.

Еще одно разветвление. Почти под прямым углом. На этот раз уверенно выбираю правый ход. Потому что оттуда вытекает тоненький ручеек, а вода, как известно, течет сверху вниз.

Еще тысяча триста шагов… «Включая» запасной факел, обнаруживаю копоть на потолке. Ручеек стал полноводнее. И обрел неприятный запашок канализации. Хорошо это или плохо? Оказалось — хорошо. В стенах — ниши, в нишах — косточки. И надписи. Корявыми латинскими буквами. Кладбище. Большая наглая крыса проводила нас взглядом. Значит здесь не только античные покойники, есть и свежачок. Я знаю людей: они не станут таскать трупы за тридевять земель. Значит, где-то поблизости — выход. Теперь нюхать и следить за огнем.

Уровень воды поднялся до уровня щиколоток. Эдак мы прямо до Сены дойдем…

Не дошли. Снова ступени. Сверху струится вода. И дверь, которая, к счастью, оказалась не запертой.

Снаружи — ночь. И дождь.

В шаге от выхода, в большой луже, слабо ворочался какой-то парижанин в отрепьях. Надо полагать, пьяный. Где-то впереди мелькали факелы и громко скрипели сходни, а прямо по курсу гостеприимно светилась дверь трактира.

— Я знаю, где мы! — радостно воскликнул Вихорек.

Я тоже знал. Гревская пристань.

До дома Жофруа де Мота мы добрались где-то через час, по пути раза три уклонившись от королевской стражи и один раз больно обидев шайку грабителей, возомнивших себя охотниками за удачей. У двоих удача иссякла навсегда, остальные разбежались, а на моем «мундирчики» к заскорузлым пятнам крови прибавились свежие.

А вот и вожделенная дверь.

Не знаю, что сказали люди короля моему «дворецкому», но увидав меня, он искренне удивился. Но дверь-то открыл без вопросов. И, главное, — в доме не было засады.

Хотя с чего бы ей тут быть, если «фальшивый» владелец по официальным данным находится в тюряге?

Горячая вода — это просто песня! Особенно если корыто — большое, а ты в нем — не один. К сожалению песня эта — лебединая, потому что времени было — в обрез.

Забрали меня, считай, в одних подштанниках. Но конфискацией имущества пока не заморачивались. Или здесь это вообще не принято? Тем более, что оно — не мое, а де Мота…

Так или иначе, но броня, оружие и одежка были в полном порядке. И денежки в импровизированном тайничке — тоже. Отлично!

Щит в чехол, плащ на плечи — и славный герб де Мотов больше не бросается в глаза.

Теперь общий сбор домочадцев.

— Завтра утром вы должны покинуть Париж! — распорядился я через «переводчика», дабы не огорчать преданных слуг гибелью настоящего хозяина.

— Вот деньги на расходы (кошелек в лапку «дворецкого»), нанимайте, кого посчитаете нужным. Забрать моего второго коня, собак и ловчую птицу. Самое ценное из дома тоже забрать и вывезти.

— Зачем всё это, мой господин? — поинтересовался старик.

— Затем, что король с войском покидает Париж, — раскрыл я общеизвестную военную тайну.

— Но…

— Не «но», а город падет. Надеешься на милосердие норманов? — Я усмехнулся, но заметив, как побледнело личико Ивет, шепнул на ухо Вихорьку: — Если завтра утром уедете, успеете.

— Куда прикажете ехать, господин? — спросил старик. — В ваш замок?

Вот как? У меня, оказывается, и замок есть? Хотя что тут удивительного? Жофруа был человеком знатным. Пожалуй, я действительно прогадаю, превратившись из беллаторе в обычного викинга. Хотя нет, не прогадаю. Ни у одного беллаторе нет такой невесты, как у меня!

Кстати, о подружках… Надо бы Филиси предупредить. Время есть. Сейчас примерно часа два пополуночи, а ворота откроют только часиков в шесть.

А то с ее кузена станется: бросить девочку за «измену» со мной на произвол норманов. Он, гад такой, мне жизнь был должен, а вместо этого жандармов привел.

К дому Филиси мы подъехали уже в полном параде: верхом и при оружии.

Отворили нам не сразу… И по роже привратника я сразу понял: сейчас заорет!

Чем я его так встревожил, выяснять не стал. Двинул в рыло, прислонил у дверей, велел Вихорьку подождать снаружи с лошадками и тенью, аки ниндзя, проскользнул в особнячок.

Сонное царство. Не спала одна лишь любимая легавая сучка Филиси. Но мы были знакомы, поэтому псина обнюхала меня лениво и убралась.

А вот и знакомая спаленка. Две горничные. Спят.

Я тихонько просочился мимо — в заветное помещение. Хорошо здесь. Тепло, уютно, благовониями пахнет, лампадка под иконами теплится… Опаньки! А кто это тут в постельке — рядом с моей подружкой? Неужели — я?

Увы! Совсем другой мужчина. Ах, Филиси! Ах, господин виконт! Это же форменный инцест!

Какое-то время я боролся с искушением — устроить сладкой парочке горькое пробуждение. Но — пожалел. Не де ла Бриса, разумеется. Филиси.

Так что пусть спят дальше. Так же бесшумно я вернулся к дверям и покинул дом, где провел не худшие часы своей жизни.

Лучше бы мы с Вихорьком выбрались из Парижа до рассвета. Что нам стоило стырить какое-нибудь плавсредство и уйти по ночной Сене? Иронический припев из детского мультика о Бременских музыкантах «Ох рано, встает охрана!» оказался пророческим. Охрана действительно вставало ранехонько. Ничем другим я не могу обьяснить тот прискорбный факт, что о моем побеге стало известно.

У ворот меня ждал сюрприз: блокпост.

Семеро бойцов с молодым, но грозным командиром. Из них — четверо стрелков. Среди последних — арбалетчик. Арбалет — штука довольно редкая, недешевая и существенно уступающая хорошему луку в скорострельности. Но весьма неприятная когда надо выстрелить только один раз, причем — с небольшой дистанции. Как раз — мой случай. А я уже не сомневался, что искали именно меня. Потому что вышеописанные бойцы полностью игнорировали чернь, акцентируя внимание на тех, кто был или в принципе мог быть воином.