Геннадий Стройков - Обретение нового мира

Отозвал Курта в сторонку.

— Чего думаешь?

— Ничего хорошего! Их двадцать человек. Выжили здесь. Даже с каменными наконечниками они нас в рукопашной вынесут.

— Лошадей у них нет. Может, наскочил, бросил копьё и ускакал?

— Ну да! Может, просто так им копья отдать? Да и кони у нас не кавалерийские, и из тебя метатель копья с лошади не очень. Как там металлург говорил, нужно дистанционное оружие.

— Луков понаделать? Если верить персам, то гостей надо ждать край завтра. Просто не успеем.

— Просто камнями закидать. Праща — дёшево и сердито.

— Что-то тоже не то. Может просто напугать?! Выстроить всех мужиков с дубьём и копьями.

— А если не поведутся?

— Плохо! Очень плохо! Хреновые из нас главнокомандующий и министр обороны. Так что будем воевать мы с тобой. У нас есть наконечники для стрел. Вот и наделаем дротиков. Я буду бегать и кидать. А ты из засады мочить в сортире!

— Мочить где?!

— Ладно, проехали, это у нас национальное. Типа индейская хижина.

После бурных дискуссий план был такой. Во-первых, убедили себя, пленных не брать. Потом сторожи, перевоспитывай, оно нам надо? Заманить и перебить, используя засадную тактику. Женщин отправили на обрыв. Юре дали под начало ещё двоих ребят покрепче, напугали до смерти сценами насилия, которым подвергнутся все. Он должен был, в случае чего, кидать камни с высоты на карабкающихся врагов. Остальные мужики выскакивают, орут, и если враги не испугаются, убегают, но не просто так, а по намеченному маршруту. Потом разделяются и следуют, не снижая скорости, к подъёму на обрыв.

Следующие три чеса мы это репетировали. Главное, чтобы к началу подъёма прибывали строго по очереди, и не дай бог создать толкучку.

Некоторые проблемы были с дистанцией, не было уверенности, что их не догонят. Решили перестраховаться и близко не подпускать. Насчёт дротиков решил не мудрить. Выбрал пять копий поаккуратней и раза по три бросил каждое. Результат порадовал. Жив останусь, с завтрашнего дня ножики кидать начну. Если таким дрыном в человека попасть вряд ли выживет.

Однако ребята быстрые, только пообедали, прибежали дозорные. Идут! Как знал, не дал много покушать. Бегом к намеченной диспозиции. Выглянули из кустов. Топают цепочкой. Впереди человек десять зверского вида с копьями, потом женщины, затем остальные. Уже немного легче.

Пошла массовка. Народ выскочил из леса, начал махать предметами, зажатыми в руках. Кричать мир, дружба, жвачка! Персы поначалу опешили, потом первые шесть человек начали неспешно разгоняться, выстраиваясь по фронту. А вот это не есть хорошо. Ну ладно, главный, похоже, вон тот поздоровше, с него и начнём! Наша толпа втянулась в прогал между деревьями. Через три минуты туда же влетела погоня. Делай то, что делаешь лучше всех. Копьё воткнулось здоровому в центр спины. Ещё один успел повернуться, получил второе в грудь. Остальные сыпанули в стороны. Через несколько секунд раздался свист. Хорошо, ещё одним меньше. Это Курт вступил в игру. Следующего поймали мы с Разбойником. Трудно поверить, что прыгающая вокруг псина весом за центнер не собирается кусаться. Не приучены туркменские волкодавы к охоте на человека. И не надо тыкать в мою собачку палкой. Ещё один получил копьём в бок. В стороне опять свистнули, но уже по-другому. У Курта проблемы. Вылетел сквозь кусты. Министр обороны, прикрываясь самодельным щитом, отмахивался от последних двух врагов. С разбега бросил последнее копьё. Попал, в ногу, но попал. А главное, отвлёк, и второй получил наконечник в живот. В два копья быстренько добили.

Курт запалено дышал.

— Шустро ты! Все?

— Кто побежал, все шестеро. Сам же говорил, не дай опомнится, будь быстрее и будешь живой. Сам-то как?

— Хреново. Ещё несколько секунд и они меня достали бы.

— Я так понял, буйных выбили, пошли за остальными.

Две минуты собрать копья. Подобрались к опушке. Стоят, ждут. Ждите-ждите. Неизвестность, она лучше всего. Минут через десять один из них махнул рукой, и все трусцой подались обратно. А вот так мы не договаривались. Ну, поиграем в догонялки. Заметив нас, они сделали правильные выводы, но приняли неправильное решение и наддали. Их всё-таки четырнадцать, могли бы и попытаться. А так бегство очень быстро стало паническим, когда уже ничего вокруг, только вперёд. Женщины начали валиться на землю. Толпа очень быстро превратилась в цепочку. Нет доблести в избиении сломленного противника, тем более оставшиеся находились в значительно худшей физической форме, чем даже первые шестеро, а уж с нами и сравнивать нечего. Через полчаса догнали последних.

— Курт, будем бегать километров по десять, как греческие гоплиты с тазиком на голове и корзиной с камнями за плечами, а то я чего-то запыхался.

— Это точно, сейчас отдышусь и побежим.

— Ладно, пошли женщин собирать, а то им-то за что такое счастье?

Трофеев, в сущности, не было. Копья с каменными наконечниками, дубинки, пара каменных топоров и прочие атрибуты каменного века. Женщины тоже в качестве военной добычи не годились. Все напоминали узников концлагеря. Просто ходячие скелеты. Свистнул Разбойника, он быстро со товарищи собрал их в небольшую стайку. Повели к обрыву. По дороге решили поселить гостей в лагере на площадке. Там как раз жильё пустовало, и какой-никакой карантин.

Первый раз видел, чтобы так быстро спускались по горному склону. Хельга так разогналась, что я не смог удержатся на ногах. Шлёпнулись оба. Вот так в процессе геноцида ни царапины, а здесь от любимой женщины весь бок ободрал. Правда, всё-таки ухитрился оказаться внизу, поэтому она практически не пострадала.

Через переводчика долго объяснял старшему наши правила внутреннего распорядка. Потом всех погнали на речку мыться. Женщины пожертвовали значительную часть запаса мыла. Покормили немножко, с голодухи сразу много нельзя, уложили спать.

Наши все уже были в лагере. Заниматься трупами запретил. И без нас в округе желающих хватает. Потом через пару дней прогулялись с Куртом. Даже костей не нашли.

Очень насыщенный день. Сначала Рекс, потом персы. Закончилось всё тем, что наша переводчица, — а как её назвать после этого, бестолочь что ли? — ещё пять языков знает. Вечером у костра сказала, персиянки решили, что они все теперь мои наложницы. Хельга и так переволновалась, и ещё и это. В общем, я, конечно, могу как-то без сна обходиться, но всё имеет свои пределы.

Утро я беспардонно проспал. Проснулся, потянулся, а чего так тихо? Выглянул из шалаша. Всё просто: кто спал, тот не шумел, а остальные тишайше сидели на берегу озера. Прислушался к внутреннему голосу, молчит. А ну его, сегодня работать, и завтра выходной. А вот с понедельника начнём новую жизнь.