Михаил Михайлов - Проводник: проклятый мир

— Что это? — настороженно спросил Ложков.

— Зачем спрашивать, — пожал я плечами, — сами же видите — это серебро. У нас еще шесть таких слитков. Металл чистый, девятьсот двадцать пятая проба.

Если бы я выложил голову местного Наместника, то эффект был почти таким же.

— Дядька Пантелей, — приказал Ложков старику, — проверь-ка их. И слиточек проверь. Только аккуратнее будь.

— Да уж, — буркнул тот, — буду.

Настороженно смотря на меня и друзей, старик подошел почти вплотную и быстро забрал с руки слиток. Потом подумал и закинул ружье за спину. Освободив руки, старик быстро обшарил мой бронник, освободив тот от серебряного клада. Сразу стало немного легче. Пусть и килограмм было лишнего груза, но вот расположил я его крайне неудачно.

Забрав серебро, старик отошел на несколько метров в сторону. Правда, полностью из видимости не пропал, предоставив возможность понаблюдать за его действиями. Дядька Панелей вытащил широкий, но короткий нож с деревянной рукоятью и быстро распилил два слитка. После чего осмотрел места срезов, ковырнул несколько раз другие металлические пластины и с довольным видом сообщил:

— Кажись и в самом деле серебро энто. Че тепереча делать-то, ась?

После этих слов напряжение на поляне как-то сразу исчезло. А когда серебро осмотрел отец Михаил и не опознал в нем ничего, что могло быть связанно с демонами, то и вовсе народ расслабился. Лица разом отмякли, подобрели.

— Вы руки-то опустите, — подмигнул нам Ложков, — или понравилось так стоять?

— Вот бы сам так постоял и сказал потом честно, — с большим облегчением выполнил указание Сашка, но не смог удержаться от шпильки в адрес главного партизана, — понравилось или нет.

— Стоял, — серьезно ответил Ложков, — и отвечаю честно: не понравилось. Ладно, верю вам, что с демонами не связаны. Но тогда кто вы?

Передав серебро партизанам, мы реабилитировали себя с одной стороны — самой важной в этом мире. Теперь местные уверены, что с демонами мы не якшаемся. Для инфернальных созданий передать серебро людям, причем самым заклятым своим врагам, настолько же глупый и безрассудный поступок, как, как… как Штатам в моем мире отдать пару пусковых установок с континентальными ракетами (и спецбоеприпасами к ним) Кореи, Ираку или африканским государствам. В общем, всем тем, кто немедленно решит воспользоваться этим оружием. И первый же удар будет направлен в сторону дарителя.

Заодно командир партизан рассказал почему лагерь пустовал и отчего нас так неприветливо встретили. Когда мы с парнями исчезли из землянки, Ложков приказал немедленно сворачивать лагерь. Порталы были известны в этом мире и широко распространены. Но пользоваться ими могли только редкие везунчики. Хоть отец Михаил и был уверен, что в нас скверны нет, но служить демонам и не замараться в их ауре можно множеством способов. По крайней мере, в самом начале этой службы.

Партизаны ушли, оставив только парочку наблюдателей, которые менялись дважды в сутки. Уже через десять дней Ложков стал раздумывать о том, что пора снимать этот пост. Сделать это ему не давало некое подспудное чувство, что с нами не все так просто. И предчувствие, что повторная встреча обязательно состоится. И как в воду глядел. Когда ему сообщили, что прямо из пустой землянки в центре лагеря вышли трое вооруженных и экипированных по-военному людей, он сразу же подумал о нас.

Несколько часов ушли на сборы и разработку операции. Брать нас вышел почти весь отряд «ложковцев», которые на тот момент оказались поблизости. А это без малого два десятка человек. Готовились к большой драчке, хотя и надеялись ее избежать. Уйти, проигнорировать странное и внушающее опасение событие Ложков не мог — как бы потом ему не аукнулось стократно такое решение.

— Так кто же вы, парни? — повторил свой вопрос Ложков, когда нам разрешили чувствовать среди местных партизан более-менее свободно. Правда, оружие не торопились возвращать.

— Давай-ка сначала чайку попьем, — предложил я, — а там и решу, что могу тебе сообщить, а что останется при мне.

Еще у себя в родном мире я ломал голову над проблемой нашей с друзьями легализации. Пока парни усердно носились по ломбардам и листали газетные листы с объявлениями, я строил планы. Больше десяти версий заготовил и еще два раза по стольку отмел. Сейчас пора было одной из заготовок воспользоваться.

— Знаешь, Константин Константинович, — начал я беседу, через полчаса, напившись горячего и душистого чая в командирской землянке, — многого я тебе не расскажу…

По моим словам получалось, что есть один шибко засекреченный отряд Сопротивления, который действует редко, но метко. Обладает кучей всякого полезного барахла, в котором серебро играет не последнюю роль. Вполне по силам достать оружие, снаряжение и еду с медикаментами. Два последних пункта я отметил особенно, подумав, что для скрывавшихся в лесах пара мешков крупы и соли с сахаром могут оказаться желаннее ящика с патронами. А о лекарствах и вовсе молчу.

Работает наш отряд с людьми в городах на подконтрольной демонам территории. И тут имеется определенная проблема — те хотят золота. Много. Чтобы откупиться от жертвоприношения.

После случая, когда мы провалили задание (наша, якобы, операция по нейтрализации старшего демона — суккубы Мэри Кровавой) и вернулись в свой отряд, начальство заинтересовалось контактом с «ложковцами». С прочими отрядами наша группа старается не сильно общаться, опасаясь возможного провала — разгромят демоны один отряд, а там дотянутся и до второго. А мы, как уже засветившиеся, можем работать некими обезличенными курьерами.

— Ха, — хмыкнул Ложков, — с партизанами не общаетесь, а с прихлебателями демонов дружбу водите, как так?

— Не дружбу, — поморщился я, заранее просчитав такую реакцию Ложкова, но понадеявшись, что он не обратит внимания, — всего лишь совместные дела. Они о нашем роде деятельности не догадываются, легенда у агентов связи и отрядов в городах железная. А кто и подозревает, то не побежит сразу же докладывать демонам. Опасаются, что и их самих заметут в общий жертвенный котел не разобравшись. Надеются набрать веса и только потом разом всех сдать… уже парочку таких пришлось убрать. Возможно, слышали о гибели крупных пособников, которые резко пошли в гору.

Не самый тонкий психологический трюк. Уверен, что таких погибших много и среди них есть эпизоды, когда гибель несколько туманна. То ли те его прибили, то ли эти. А может, и вовсе на арбузной корке поскользнулся и ударился о кирпич… заботливо подложенный мимо проходящим прохожим. И Ложков будет гадать: к смерти которых приложила руку наша таинственная организация, а кому просто не посчастливилось.