Алексей Переяславцев - Негатор. Вживание неправильного попаданца

– Знаток кристаллов, купец, механик, алхимик… А как насчет мореходного искусства?

– Вот этого не знаю. Но почему-то думаю, что и в мореходстве он не из последних.

– Так почему же он покинул родные горы? Такие таланты везде нашли бы применение.

– Вы бы видели, как горят его глаза, когда он говорит о море!

Тофар-ун никогда не страдал медлительным образом мыслей. И сейчас он тоже думал быстро. Несмотря на всю отрывочность сведений, стало ясно, что этот человек не представляет значимой угрозы, а вот потенциальная польза видна, и даже явственно: кристаллы. И тут ему в голову пришла свежая мысль устроить маленькую проверку. Он сунул руку в карман.

– Моана, смотрите, вот кристалл. Мне недавно принесли, но я даже не могу идентифицировать его. Очень хотелось бы знать, что ваш горец о нем думает.

– Если он только не уедет по своим делам, я спрошу его мнение. И через неделю сообщу вам. Сделка?

– Сделка.

С утра я был выловлен Моаной. Вид она имела весьма деловой. Через полчаса я знал в подробностях, о чем она беседовала с академиком Тофар-уном. Но кое-что осталось неясным.

– Что академик – ладно, а есть ли у него какая-то специализация внутри самой Академии? Он за что-то отвечает?

– Да. Правда, эти сведения могут быть неполными, я их получила от покойного Хадор-ала. Этот очень любопытный академик возглавляет небольшую аналитическую группу. Формально они занимаются всем, что представляет потенциальную угрозу. Работают на перспективу и на стратегическом уровне. Фактически… ну, это доказать не могу, но предполагаю, что Тофар-ун тихонько собирает информацию, которая нужна ему лично.

– Значит, вы пытались убедить его, что моя скромная особа не представляет собой угрозы. И использовали наши… домашние заготовки.

– Да, и вроде бы он поверил, но все же предложил небольшую проверку в виде кристалла. Вот он. Мне он сказал, что не знает, как его классифицировать. И просил вас высказать свое мнение.

Придется рискнуть. Другого выхода нет.

– Давайте.

Так, темно-синий, даже с фиолетовым оттенком, прозрачный, миллиметров восемь. Сапфир исключен, его здесь хорошо знают. Да и цвет немного другой. Бериллы и топазы не бывают такими синими. Шпинель… Вообще говоря, синяя шпинель – огромная редкость и ценность. У дяди Гриши такой в коллекции не было, я ее только на картинках видел, но этот вариант не исключен. Еще по цвету подходит танзанит. Отличие в твердости. Где там мой кварц? Так, на кварце этот кристалл царапину не оставляет, то есть твердость по Моосу меньше семи. Шпинель отпадает. Следовательно, танзанит. А что я про него знаю? На Земле только одно месторождение танзанита. В ювелирную ценность камня со столь небольшой твердостью не верю: на нем скоро появятся царапины при носке. А вот коллекционная ценность у него очень и очень, как раз по причине редкости. А здесь? Все-таки здешний мир аналогичен земному, вряд ли тут много месторождений танзанита. Косвенно это подтверждается тем, что академик (если он сказал правду) не смог опознать этот камень.

– Значит так, Моана, этот камень я знаю, у нас он называется танзанит. Большая редкость. Вероятнее всего, из-за Черных земель. Думаю, он хорош для применения в магии воды и электричества. Насколько хорош – точно сказать не могу, но, видимо, не хуже сапфира. Есть основания полагать, что по количеству циклов «заряд-разряд» он не очень стойкий, хуже кварца. Вот, возьмите обратно.

Моана молча забрала кристалл. Ладно, дальнейшее будет ее делом, а мне надо в город. У меня встреча с художником, и еще обязательно с Фарадом или Ниларом. Надо же отследить прогресс в части этанольного производства.

Да, перед выездом еще поглядеть на карту и прикинуть, где может быть месторождение пирита. И потом, Сарат тоже сегодня едет в город. Амулет должен быть уже готов. Но только ехать нам надо по отдельности, иначе плохо придется амулету.

Наверное, это хорошо, что дорога в город такая длинная. У меня есть время подумать.

То, что пирит мы покупаем на рынке, мне активно не нравится. Есть очень большой риск создать вокруг него ажиотаж, а это хотя и принесет поток кристаллов, но и цены взвинтит. Есть ли возможность добывать пирит самому? Может быть. В двух днях пути – месторождение золота, пирит – известный его спутник. Рискнуть и съездить туда? Если ехать, то мне; только я смогу хоть как-то оценить обстановку с геологической точки зрения. Геолог из меня аховый, но местные, по всем признакам, и того хуже. Сколько людей можно взять с собой? Скажем, троих. Охрана, на всякий случай.

Какие еще дела? Не нравится мне ситуация с оружием, запустил я это дело. Изготовление оружия… Допустим, что я знаю, чего надо. Тогда нужно продумывать конструкцию. С технологической точки зрения в том числе – что толку, если я изобрету пистолет Стечкина? Все равно его никто здесь сделать не может. Да и не нужен он. Хотя нет, очень нужен, но только мне лично. Для других – исключительно техномагический пистолет. Или карабин. Чертежи… А что, если мысленно прикинуть конструкцию?

Лошадка мерно рысила по дороге, время от времени встряхивая гривой, а я, уставившись невидящим взором в неведомую даль, мысленно создавал конструкцию. Это весьма походило на разбор шахматной партии, когда последовательно проходишь по дереву вариантов. И точно так же, как в шахматах, при выявлении явного прокола в позиции… тьфу ты, пропасть, в конструкции… вариант отбрасывался окончательно. К концу поездки стало вырисовываться нечто, что можно было счесть первым приближением.

На этот раз при виде художника у меня не возникло ни малейших подозрений в его нетрезвости. Напротив того, была твердая уверенность, что он порядочно пьян. Возможно, именно этим обстоятельством объяснялась та горделивость, с которой он преподнес мне свой вариант этикетки. Ничего особенно в ней не было, но сделано аккуратно. Пока я рассматривал изделие, маэстро успел притащить картину с жеребенком, уже вставленную в раму.

Ну почему если человек талантлив, то во всех мирах обязательно не дурак выпить?

Я честнейшим образом выплатил уговоренное вознаграждение и заверил, что обязательно обращусь к нему же, если вдруг случится подобный заказ. Художник помог упаковать картину в оберточную бумагу и даже торжественно предложил «выкупать сделку в вине» – это, надо полагать, аналог нашего «обмыть». По правде говоря, выпить я бы и сам не отказался, но ждали другие дела.

По дороге к механику я заскочил к печатникам и сделал заказ на сотню этикеток для начала. Оригинал, разумеется, не предполагался на выброс.

У механика я неожиданно получил в руки одну из первых бутылок – истинно «первый блин». Хотя никакой кривобокости не было, но уж неравномерность толщины стенок проявлялась во всей красе. Даже неискушенный взгляд заметил бы ее на раз. Поразмыслив, я счел, что изначальная оценка «не меньше десяти дней» совпала с реальностью. Еще и недели не прошло.