Владимир Поселягин - Командир Красной Армии

Достав из чехла единственный на батарею бинокль и подкрутив колёсико резкости, посмотрел в сторону леса. Колонна техники стояла сзади, не глуша двигатели, поэтому, когда я убрал бинокль и снова сел в машину, тронулась следом без задержки.

Немного проехав, я приказал водителю свернуть на малоезженую полевую дорогу и двигать в сторону леса.

За пару минут доехав до опушки, мы остановились.

— Стой, кто идет? Восемь! — окликнул меня из зарослей часовой.

«Молодец старшина, вбил премудрость бойцу», — с удовольствием подумал я, открыв дверь кабины.

— Семь! — сегодня был пароль пятнадцать.

Покинув машину, я стал отдавать приказы подбежавшим взводным:

— Загнать технику под деревья, разгрузить лишнее к тем штабелям, что часовой охраняет, и замаскировать. При орудиях оставить один боекомплект. На все про все вам полчаса, потом оборудование лагеря. Не забыть вырыть противовоздушные щели и сделать несколько шалашей. Палатка у нас только одна, для медика, вот с не и начните. С восьми до девяти тридцати вечера учеба по освоению техники. В десять отбой. Выполнять. Мирюхов?

— Я, товарищ лейтенант! — откликнулся повар, опуская на землю канистру с водой.

— Чтобы через час ужин был готов. Хлеб должен подвести старшина с пекарни.

— Есть.

— Индуашвили, — повернулся я к командиру «максимов». — Разгрузи машину, оставив один ящик с патронами, и отдыхай до одиннадцати ночи. Потом поступаешь в распоряжение старшины. У вас будет поездка на всю ночь.

— Есть.

С этими пулемётчиками мне повезло. Устроив учебную тревогу во дворе хлебопекарни, я понял, что у меня хоть один расчет, но опытный. Время развёртывания у них положенные тридцать секунд.

Отправив к санинструктору двух бойцов, чтобы они поставили палатку с красным крестом и помогли с развёртыванием, подошёл к штабелю ящиков и бочек, которые охранял часовой. Пулеметов не было, видимо старшина не нашел необходимого на корпусных складах, или они были уничтожены. Как бы его не пришлось отправлять в Луцк.

После инспекции, убедившись, что работы на батарее продолжаются, отругал взводных, что их бойцы рубили ветви с одного дерева, объяснив, что так они нас демаскируют, с воздуха проплешину хорошо видно, и приказал им брать по одной ветви с одного дерева. Двое бойцов, найдя подходящие стволы, срубили их на черенки для лопат и сейчас как раз ошкуривали.

Отойдя в сторону и сев на ящик с патронами, я глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Правильно говорили те, кто встретил сорок первый у границы. Это очень тяжелый день. А для меня в особенности. Это же надо было так попасть с этими документами! Я никак не предполагал, что действительно стану зенитчиком. Были, конечно, планы пробиться на аэродром и работать по основной специальности борт-стрелка, все-таки там и кухня получше, и девушки. Что я понимаю в командовании батареей? Да только вычитанное из мемуаров и из книг о попаданцах, то есть крохи. Я, конечно в военторге купил тоненькие брошюрки уставов РККА и методичку «Отделение, взвод, рота». Про артиллерию, а уж тем более про зенитные войска ничего не было. Надо будет у Сазанова спросить, может, у него что осталось с учебы.

— Товарищ лейтенант? — вывела меня из задумчивости старший сержант Медведева. — Пройдемте в палатку, я посмотрю ваши ноги.

— Хорошо, — устало кивнув, встал, отряхнул штаны и проследовал за санинструктором, цепко наблюдая за происходящим на батарее. В данный момент бойцы после маскировки орудий отдыхали. Пятнадцать минут до начала тренировок у них было. Те бойцы что «лишние» копали противовоздушные щели, под присмотром ефрейтора Смелова.

Пройдя в палатку, я стянул сапоги, невольно поморщившись от запаха. Портянки хоть и свежие, но уже начали пахнуть. К моему удивлению Медведева сперва помыла мне ноги в тазике, нисколько не стесняясь этой работы, и только потом внимательно осмотрела подошвы.

— Босиком ходили, товарищ лейтенант?

— Было такое.

— Заживление идет хорошо, хотя долгая ходьба дает о себе знать. Заживление замедлилось. Сейчас я вам помажу ссадины и ранки мазью. Постарайтесь до вечера не надевать сапоги. Я вам выдам тапочки.

— Тапочки-то у вас откуда?! — изумился я.

— Это мои, из госпиталя. Хотела выкинуть, но видите, пригодилось.

После процедур, как только мазь подсохла, я надел тесноватые тапочки и, неся в руках сапоги, вышел из палатки.

Приказав одному из бойцов достать мои вещи из кабины «газона» и принести к штабелям, где я устроил КП батареи. Командиры, особенно Сазанов немного смущались, что я спокойно ходил в красноармейской форме со знаками различия лейтенанта. Да еще без шевронов на рукавах, пришлось подробно объяснить причину такого моего решения. Ответ их удивил, однако они не противоречили. Раз надо значит надо.

Приведя себя в порядок, я тоже устроился на траве, подложив под голову оба сидора. У меня теперь их два, свой да тот, что выдали.

Когда время перевалило за восемь — расчеты уже минут десять учились обращаться с орудиями — послышался надрывный гул моторов. По дороге, что была в километре от нас, шла танковая колонна. Встав, я надел пилотку и, сунув ноги в тапочки, прошел к опушке, где с моим биноклем стоял красноармеец-наблюдатель.

— Что там? — спросил я у него.

— Танковая колонна. Плохо видно, но вроде БТ. Полк идет… О, две полуторки их по обочине обгоняют… к нам свернули.

— Старшина со складов едет, — забрав у наблюдателя бинокль, я убедился в своих предположениях. Вернув оптику бойцу, отошел в сторону, к складу.

Когда машины подъехали, знаками показал, чтобы их загоняли под деревья, не разгружая. Покинувший кабину передовой полуторки старшина подбежал ко мне и, кинув руку к виску, стал докладывать:

— Товарищ лейтенант, согласно вашему приказу машины до предела загружены боеприпасом, топливом и продовольствием.

— Молодцы. Топлива сколько?

— Шесть двухсотлитровых бочек во второй машине. Там же двадцать ящиков со снарядами и шесть с тушенкой.

— Ясно. Значит, так. До одиннадцати отдыхаете, отбой у вас, спите. В одиннадцать ночи едете вот в этот квадрат. Видите, тут лесной массив? — показал я старшине зеленую точку на карте. — До него сорок километров. Там организуете замаскированный склад под охраной трех бойцов. Я позже их сам проинструктирую. Возвращаетесь, отдыхаете, берете пустые бочки из-под топлива, снова на склады и сюда к нам. Следующей ночью делаете еще один рейс к этому складу. Все понятно?

— Да, товарищ лейтенант, только зачем нам организовывать склад так далеко? Странно это.

— Потом поймешь, старшина. Задачу я вам поставил. В охранение возьмете машину Индуашвили. Это пока все. Да, кстати, через десять минут будет ужин, после него вам отбой.