Владимир Поселягин - Третий фронт

При приближении к берегу ветер заметно усилился и брызги от волн уже промочили все что можно, я даже убрал матрасы в кубрик. Посмотрев на хлопающее полотнище самодельного военно-морского флага СССР, я поспешил в рубку.

Сильный ветер, перешедший в один из ужасных штормов, которые я когда либо видел, а видел я их уже с десяток, длился почти неделю, да и то большие волны еще долго гуляли под постоянным дождем. Только через неделю я смог нормально подняться на палубу, полузанесенную песком поднятой шквалом и начать осматривать разрушения.

Когда я нашел эту углублённую в остров бухту имевшую вид серпа, то пройдя до острия, где был красивый пляж в обрамлении пальм, спустил якорь. Впоследствии, когда ломались как спички деревья и по закрытой бухте бегали немалые волны, якорь не удержал сторожевик и тот был выброшен на пляж. Ладно, хоть я сумел это сделать носом и не боком и уж тем более кормой. Побило, конечно, кое-что из стекла в запасах, но ничего критичного. Этот ураган мы выдержали с честью.

Сейчас же я стоял и смотрел на появившееся из-за туч солнце, ветер уже был не такой сильный и пройдя на нос спрыгнул на нанесенные волнами и ветром кучи мусора, который фактически закопали нос сторожевика. Пройдя до кромки воды, я присел и посмотрел на лопасти винта и руля, вода была хоть и мутная но их уже было видно.

— Целые, — я довольно улыбнулся.

Еще раз обойдя катер я почесал затылок размышляя как его теперь стаскивать в воду. Тот был наполовину выброшен на пляж.

— Ладно, подождем прилива, а пока займемся ракушками. Где там моя пехотная лопатка и скребок?

К вечеру я очистил левый бок от ракушек, докончить мне помешал начавшийся прибой, который показал, что стащить катер с берега в принципе можно. Да и другой выход был. Лебёдка что находилась на корме, вполне может с этим справиться.

На следующий день я закончил с чисткой корпуса, и принялся подготавливаться к съему сторожевика с пляжа на чистую воду. На лебёдке был стальной трос, который я размотал и утащил на противоположную сторону бухты. Благо в районе острия серпа, она была всего двести метров шириной, пока совсем не сузилось в месте попадания в залив ручья с питьевой водой.

Закрепив ее на дереве, вернулся на катер, решив заняться ужином, гуляющие у катера куры, которых я выпустил из трюма, закудахтали, когда увидели меня. Их кстати осталось три куры и петух. Насыпав в миску корма, я поднялся на борт и стал готовить. Сейчас все равно не снимешь с мели, прилива еще нет, а вот завтра к обеду можно попробовать.

Ночь прошла спокойно, утром я позавтракал и искупался в чистой и теплой воде залива.

Когда начался прилив и достиг крайнего пика, я завел оба двигателя, и включил лебёдку. Вот трос натянулся, зазвенел струной, сбрасывая с себя капли воды, секунду ничего не происходило, моторы взвыли громче, но тут заскрежетал песок под днищем и катер медленно начал сползать на глубину.

Когда сторожевик закачался на волнах, я поставил его на якорь, заглушил двигатели, и одним прыжком нырнул с борта, уйдя на глубину. Проплыв метров пятнадцать под водой, вынырнул, отфыркиваясь и перевернувшись на спину лениво работая ногами, поплыл к противоположному берегу. Нужно было отвязать трос, с помощью которого катер был снят с мели. Сделав это, я вернулся обратно, накупавшись вволю и смотав трос, принялся за инспекцию, нужно было понять какие потери я перенес. Внутри все было спокойно, я догадался закрыть бронешторки, и не капли воды не попало внутрь, но вот песок на палубе. Нужно было убирать и заниматься чисткой оружия. Не только стрелкового, но и корабельного. Ведь хотел сразу после боя этим заняться, но оставил на потом, вот и дотянулся.

Достав лопату, я принялся сгребать скрипевший до дрожи по всему телу песок и выбрасывать его за борт. После чего заведя двигатели и включив водяную помпу, мощной струёй смыл остатки.

После обеда я занялся пушкой и зениткой. Зенитные пулеметы тоже не забыл посмотреть и почистить от песка. Когда стемнело, я как раз сидел на своей койке и заканчивал с чисткой Томпсона. Из всего этого сложнее всего было с пушкой. Едва сил хватило ворочить банником, убирая нагар и занесенный песок. С теми же "Эрликонами" было гораздо легче. Не забыл я смазать все вооружение, включая корабельное, маслом, все-таки тропики, влажность.

Ночь прошла спокойно, да и погода к этому времени полностью успокоилась. Так что утром светило солнце, давая понять, что в полдень будет изрядный зной, а спокойное море давало надежду, что я смогу спокойно вернуться к порталу и попытаться посмотреть, что с той стороны. Будем надеяться, что он выведет меня в мой мир и я окажусь в Латинской Америке. Там уж отсижусь, тем более есть чем заплатить.

После завтрака я проверил, как связан груз в разных помещениях, потеря двух ящиков хереса больно ударила по мне. Поэтому проверял серьезно.

Наконец я вышел из залива и на полном ходу в двадцать семь узлов направился к порталу. Через пару часов выяснилось что я немного промахнулся, он оказался правее, поэтому исправил курс и, подойдя ближе, сбросил скорость.

Дальше последовала проверка портала, причем палец, который я просунул, к моему удивлению ощутил холод. Да и на меня через портал дохнуло арктическим холодом.

— Он что в Антарктиде выходит? — удивился я.

Лезть в одной рубахе на холод не хотелось, поэтому я заглушил двигатели и спустился в забитый вещами матросский кубрик. На одной из коек лежала сложенная форма американского моряка, которой я изредка пользовался. Быстро одевшись и накинув сверху плащ, больше ничего теплого на борту не было, сторожевик предназначался для патрулирования тропических водах и вернулся обратно на палубу.

Поправив матросскую шапку, я зашел в рубку и вернул катер на место, после чего активировал портал и наполовину проснулся в него, проверяя воздух счетчиком Гейгера.

Пока счетчик стрекотал, показывая, что уровень ниже нормы, я успел оглядеться. Портал выходил над морем, причем холодным. Уровень был один, поэтому ни ко мне, ни наша вода на ту сторону не переливались, но смешались это точно. Это было хорошо, катер не тянуло течением на тут строну и не отталкивало.

В это время катер немного отошел в сторону под действием волн и ветра и портал захлопнулся. Вернув счетчик на место, кстати, надо будет подзарядить, я взял сканер и, вернув катер на место, снова активировал портал. Почти сразу тот уловил близкую немецкую речь. Языка я не знал, но на соседней волне послышалась родная речь:

— … Я полста восьмой, повторяю… овреждения обшивки, не могу уйти на глубину… такуют три штурмовка, прошу выслать помощь в квадрат…

Голос постоянно пропадал, причем виноват не сканер, скорее всего, была повреждена рация или антенна передающего. Как бы то ни было это были свои и они находились в отчаянном положении, а бросать своих я не привык, не тот характер.