Диана Удовиченко - Клинок инквизиции

– Мир тебе, – глухо добавил из-под капюшона Сенкевич.

Капитан с подозрением всмотрелся в Дитриха, главаря наемников:

– Что-то хари мне ваши незнакомы… А ну, ребята…

Он не успел договорить: наемник сделал неуловимый, словно змеиный, бросок, и капитан упал с перерезанным горлом. В отличие от стражников, наемники в приказах не нуждались – кинулись на солдат. Вскоре охрана была перебита.

– Быстрее, – поторапливал Сенкевич.

Он сорвал с пояса капитана кольцо с ключами, отпер ворота.

Отряд выбрался из города, побежал по дороге и вскоре свернул в жидкий лесок.

– Ну наконец-то! – воскликнул пожилой горожанин, державший под уздцы двух коней. – Я уж бояться начал…

Рядом еще несколько оседланных лошадей выщипывали сухие травинки.

Сенкевич быстро скинул монашеский плащ, Клаус с Аароном последовали его примеру. Трое наемников освободились от доспеха и переоделись монахами.

– Пошли, парни! – Дитрих махнул рукой.

Наемники вскочили на коней и понеслись по дороге, прочь от Равенсбурга. Сенкевич проводил их взглядом:

– Что ж, и нам пора.

Увесистый мешочек перекочевал из его руки в ладонь горожанина. Тот поклонился и побрел обратно к воротам.

– Не выдаст, чтоб он сдох? – прищурился Клаус.

– Это свой, – успокоил Сенкевич. – Вчера клятву принес. Лошадиный лекарь и крупный мастер наводить порчу на животных. Ну, и нам пора…

Они побрели через лес, к вечеру вышли к южной стороне города. Здесь, под стеной, заранее был устроен подкоп, заваленный сухой травой. Лаз вел к пустырю, заросшему кустарником. Тут стояла неимоверная вонь: место служило помойкой для жителей Равенсбурга. Дождавшись темноты, Сенкевич кивнул Аарону. Мальчишка ловко ввинтился в подкоп, вскоре с обратной стороны донесся его приглушенный голос:

– Все чисто.

Клаус полез вторым, Сенкевич – последним. Отряхнув землю с одежды, все трое неспешно зашагали к ближайшей улочке, на которой стояли кривобокие бедняцкие лачуги.

Сенкевич толкнул дверь одного из домиков, за окном которого теплился огонек свечи.

– Красивый! Вернулся! – на шею ему бросилась Роза.

Черные глаза наполнились слезами. Смеясь и плача, девушка обнимала его, как будто они не виделись по меньшей мере год. Аарон с таким же пылом бросился к колбе, в которой сидела его ящерка:

– Брунхильда!

Саламандра весело посверкивала глазками и, казалось, тоже с радостью приветствовала хозяина.

– Любовь, чтоб она сдохла… – Клаус брезгливо поморщился, уселся в угол на охапку соломы.

– Как все прошло, красивый? – Роза не могла оторваться от Сенкевича.

– Отлично. – Он указал на мешки с книгами. – Кажется, я нашел нужное. – Тебе не было страшно здесь?

Цыганка улыбнулась:

– Ты забыл, красивый? Я из кочевого племени, мне нигде не страшно, ни в лесу, ни в степи, ни в старом доме. Лишь бы рядом с тобой…

– Ничего, – улыбнулся Сенкевич, обнимая девушку за талию. – Потерпим одну ночь. Завтра переберемся в более достойное место.

– Мне с тобой везде дворец, красивый…

Между тем в городе поднялся страшный переполох. Ближние, подоспев наконец от дома фон Барнхельма к ратуше и застав там лишь трупы охраны, бросились в погоню во главе со Шпренгером. Отряд нагнал грабителей в лесу, неподалеку от подножия горы Шлосберг. Но люди, наряженные монахами и стражниками, дрались как черти, дали решительный отпор. Потеряв троих ближних, инквизитор приказал отступать в город.

Наутро, услышав новости, Сенкевич остался доволен. Теперь инквизиция будет искать банду за пределами Равенсбурга. Это отвлечет внимание от него и оттянет силы из города. А уж наемники постараются создать громкую славу о своей шайке – они получили приказ грабить деревни, оставляя жителей в живых. Скоро слухи о трех монахах и стражниках расползутся по всему княжеству. Можно спокойно залегать на дно и разбираться в старинных книгах.

– Пойдем, Клинок, в трактир. Угощаю, – сказал мрачный Волдо, заглядывая в казарму, где ученики готовились ко сну, и добавил себе под нос: – Псы инквизиции тоже должны когда-нибудь отдыхать.

В трактире, под аккомпанемент пьяных выкриков и шипения мяса на вертеле, завязался разговор.

– Не удалась моя засада, – сплюнул Волдо. – За то и выпьем. Он отхлебнул пива из огромной кружки, отер с губ пену рукавом. – Ты делал в Ребедорфе странные вещи, Клинок. Я внимательно наблюдал за тобой. Ты непрост, парень, и не верю я в твои видения. Не Господь тебе помогает, нет…

– А кто же, по-твоему? Дьявол? – тихо спросил Дан.

Волдо в несколько глотков осушил кружку, пристукнул дном по столу, подзывая служанку:

– Еще… Ты все делаешь сам, Клинок. Не знаю, откуда в тебе это берется, да и плевать мне. Может, это дар Господа, может, еще кого, но ты умеешь искать. Я помню, как ты тогда клок волчьей шерсти нашел. У тебя чутье, как у хорошего охотника. – Волдо наклонился, выдохнул в лицо с пивным запахом: – Сумеешь выследить вервольфа?

– Сделаю все, что смогу, – заверил Дан. – Но мне нужна свобода. Если стану объяснять каждый шаг, ничего не выйдет.

– Будет тебе свобода! – Кружка снова была опорожнена. – Эй, девка, еще!.. С завтрашнего дня разрешаю тебе действовать по собственному усмотрению. Забирай своих мальчишек, ройте землю, допрашивайте людей, пытайте, режьте, жгите… Только найдите мне след этой твари!

Дан молча кивал.

После пятой кружки Волдо слегка захмелел. Глаза налились кровью, взгляд стал тяжелым, язык чуть заплетался:

– Сестра у меня здесь. А у нее две дочки, шесть и двенадцать лет. Шустрые девчонки, веселые такие. Сам-то я семьи не завел, все служба сожрала, теперь племянницы мне вместо дочек. Как подумаю, что вервольф и их… – Он изо всех сил шарахнул кулаком по столу. Глиняное блюдо с хлебом, сыром и луком подпрыгнуло. – А мы все ведьм да колдунов хватаем без толку… Искать зверя надо, выслеживать, ловить, вот что я скажу!

– Хорошо. – Дан поднялся. Пить не хотелось, единственным желанием было отдохнуть как следует. – Я пойду. Завтра начну поиск.

– Найди его, – повторил Волдо. – А уж тут я не подведу. Я солдат, Клинок, и солдатом помру…

Подходя к казарме, Дан заметил, как вдоль стены ратуши скользнула и шмыгнула в темноту серая тень. Кто-то отправился на ночной променад… В свете последних событий это настораживало.

В спальне Дан решил проверить, все ли ученики на местах. Зажег светильник и двинулся вдоль рядов спящих. Плюгавый Хейнс тонко посвистывал носом, сопел пухлый Абелард. Андреас фон Гейкинг улыбался, наверное, видел во сне очередную красотку. Заливисто храпел Ганс. На месте был вечно хмурый Карл. Отто… Гюнтер… Питер…

Дойдя до постели Энгеля, который с головой накрылся одеялом, Дан остановился. Что-то в силуэте товарища показалось ему странным. Он наклонился над Энгелем: дыхания не было слышно. Сдернув одеяло, Дан увидел наскоро сооруженную из тряпок «куклу».