Мария Мясникова - Банальная история[СИ]

Раньше Гтын думал, что убийство кагана принесет лишь благо, но пропасть между сторонниками мирного сосуществования с иными расами и приверженцами Темного стала только глубже, а надежда на вразумление неразумных почти исчезла… Но если бы Гтын не вмешался, Тхлин убил бы учителя и подмял под себя всех, кинув их народ прямо в горнило смертоубийственной войны. Светлые бы уничтожили даже память об орках, неужели вождь этого не понимал?!

Только вот междоусобица навредит Оркайен-ка-Ничи ничуть не меньше, поэтому признаться в содеянном все же придется. Чуть позже, время пока есть.

Он сразу же узнает, когда у противников появится лидер, ведь каждый из оставшихся старательно пытался перетянуть первого помощника и зятя вождя на свою сторону. Пока же он может побыть с любимой.

Вот только Тлиха его отчего-то избегала.

С Тлихой надо было поговорить, не могли же они бегать друг от друга вечно. Гтын попытался настроиться на серьезный разговор, решительно подошел к "невесте", но заготовленная речь не понадобилась.

— Пойдем со мной, — неожиданно предложила Тлиха. Гтын даже удивился — в последнее время орка говорила неохотно, полностью убитая смертью отца. У него при виде печали любимой и единственной от горя и жалости сжималось сердце, и тяжесть вины становилась нестерпимой.

— Куда? — вопрос вырвался неожиданно, потому что мертвому ученику шамана было все равно, куда и зачем идти, лишь бы с ней.

— Пройдемся у реки, — перекинула косу через плечо девушка, зазвенели длинные серьги. Через плечо орка перекинула расшитую речным бисером холщовую сумку, в которой что-то звенело.

И они действительно бродили по заросшему осокой берегу мелкой речушки, молчали, думая каждый о своем. Гтыну даже казалось, что они не вместе, а сами по себе, чужие и далекие друг другу.

— Выпьешь, — протянула запотевшую бутыль Тлиха, достав из сумки, — старое имперское вино, отцовы запасы. Он хотел открыть его на нашей свадьбе, но, видно, не судьба.

Гтын почувствовал, что вино Тхлина комом встанет у него в горле, но отказаться не решился, не смог огорчить Тлиху.

На вкус напиток был как рябина и пепел, внезапно все поплыло перед глазами, и бывший ученик шамана впал в странное забытье. Надо же, легендарный яд Рассветной империи, действующий исключительно на жителей Холодного мира! И откуда Тлиха только его достала?

Очнулся он в ритуальном круге, не дающим духу выйти за его пределы. Рядом стояли Тлиха и невысокий шаман со сломанным носом, один из ярых приверженцев Тхлина. Оргык, если он не ошибается.

— Очнулся, дух? — проскрипел шаман. Из распахнутого высохшего рта виднелись кривые сгнившие зубы.

— Я же говорила, — кошкой прошипела дочь Старшего кагана. В голосе угадывалось плохо скрытое торжество.

— И ты оказалась права, молодец, девочка.

— Ты? — Гтын не верил своим глазам. Этого просто не могло быть, нет, только не она. Тлиха не могла его предать!

— Я, любимый, я, — в ответ прозвучал горький смех, — думаешь, нацепил лицо Грыха и никто ничего не поймет, ничтожество?

Знала ли Хозяйка Судеб, что все так закончится? Может, Гтыну довелось сплетать и нить своей судьбы, не ведая о том?

— Обойдемся пустых разговоров. Скажи, кто ты? — потребовала девушка.

Гтын молчал, а на безбрежном синем небе плыли белые облака. Им было все равно на горести, предательства, страхи и пустые надежды земляных червяков.

— Кто ты? — повторил шаман, выцветшие глаза сверкнули злобой.

— Г-грых, — лживые слова огнем жгли горло.

— Не смей мне врать, тварь, ты не мой жених, — высокомерно усмехнулась дочь убитого им кагана, — я любила Грыха, а ты не он, и никогда им не станешь! Подлый убийца, трус, отродье Холодного мира!

— Перестань, прошу тебя, перестань, — умолял парень.

— Т-ты, ведь это ты убил моего отца, — Тлиха смотрела прямо на него, и орк, не выдержав ее взгляда, опустил глаза.

— Прости, — только и сумел произнести в ответ.

— Не мучайся, Тлиха, отродья Нижнего мира коварны и лживы, — вмешался Оргык, — его надо изгнать.

— Не надо, я хочу его убить сама, — на лице возлюбленной расцветала безумная улыбка, — знаешь, что это?

Гтын почувствовал, что начинает задыхаться от ужаса и отвращения. Тонкие, исцарапанные в кровь руки сжимали короткий кинжал, затупленный, плохо сбалансированный. Откуда?!

Когда-то, когда их народ был в зените славы, в те времена, когда сапоги орков топтали землю всего Хельна, Темный учитель подарил их кагану несколько Темных клинков. Этим оружием можно убить не только тело, но и душу. Но каждый, взявший однажды в руки подарок Темного и пустивший его в ход, навеки становился проклятым, и не было ему покоя ни в подлунном мире, ни в другом. Даже вечные помощники Темного Учителя не решались их использовать, и отвратительный дар затерялся во тьме веков.

И откуда эта мерзость у Тлихи, кто дал ей кинжал?

— Тлиха, не надо, — она не должна запятнать душу подарком Бездны, — только не ты.

Гтын готов был умолять, впервые в жизни ползать на коленях — лишь бы та, чью жизнь он ценил превыше всего, не стала Проклятой.

— Зачем? — устало убрала выбившуюся прядь со лба любимая, — ответь, почему?

— Почему, что? — в целом мире они остались одни, даже Оргыка будто не существовало.

— Зачем ты убил моего отца, моего любимого, обманом прокрался в мою жизнь, заняв чужое место?

— Послушай, — Гтын хотел бы оправдаться, но это было не в его силах, — прости если сможешь. Я не хотел убивать Тхлина, но он не оставил мне выбора, первым предложив избавиться от учителя…

— От Крига? — нет, невозможно, Тлиха не…

— Ты знала?!

— Конечно, — спокойно кивнула девушка, — старик лишь мешал. И, знаешь, теперь можешь ничего больше не говорить. Я поняла и кто ты, и почему ты убил Грыха. Ведь у Крига всего один ученик, не так ли, Гтын?

— Его можно предъявить на тинге, — заметил Оргык.

— Для чего? Все и так не сомневаются в виновности Крига, и даже не напрасно, — пожала плечами орка, — знаешь, Гтын, ты никогда мне не нравился, но отцу было интересны мысли твоего учителя, и мне приходилось слушать твои бредни. Думаешь, он не видел, как ты смотрел на меня? Если бы не это, — с ненавистью продолжила Тлиха, — мне не пришлось бы возиться с тобой, но нет…

Она не должна так думать, веселая, добрая, умная Тлиха просто не способна так думать и так говорить.

— Ты уничтожил все, что было мне дорого. Ненавижу, — внезапно крикнула она, — Светлое Небо, как же я тебя ненавижу.

Когда черная сталь пронзила его, Гтын даже не удивился. Вот и все, сейчас для него навсегда все закончится. Падать оказалось совсем не больно, только слезились глаза, смотрящие прямо на солнце. Жаль, он так и не узнает, как там старый учитель, отец, остальные…