Валентин Русаков - Трехречье[СИ]

— Ну что, теперь сдаешься? — продолжая сдавливать спросил Варас.

Что было сил я выгнулся назад, а потом резко впечатался ему в нос своим лбом. Его «жаркие объятия» сразу ослабли, он отпустил меня… немного попятился назад, и немного покачнувшись сел на задницу.

— Хватит! Первая кровь пролилась! — крикнула Чернава.

— Батюшка! — Дарина подбежала к нему.

Тяжело дыша, я опустился рядом с Варасом на землю и сказал:

— Надо холодное что то приложить.

— Да ладно, первый раз что ли, — ответил Варас улыбаясь и утирая поданной дочерью тряпицей кровь, — а ты молодец… необычно правда как-то бьешься.

— Как умею…

— Идите умывайтесь да и проходите в дом… обедать, — сказала Чернава.

Прежде чем накрыть на стол Чернава оказала так сказать нам первую помощь, Варасу и мне она приготовила компрессы, некоторое время что-то поколдовав у своего столика с черепами. Мне она туго обмотала руку от запястья до плеча, и уже буквально через десять минут мизинец и безымянный пальцы стали что то чувствовать. Варас долго возиться с собой не дал, лишь позволил некоторое время подержать на переносице небольшой тряпичный мешочек с травами, смоченный в каком-то настое, а в носу два тампона.

— Ладно хватит тут передо мной крылами то махать, не рассыплюсь, — мягко отстранил он от себя Чернаву и убрал все ее «препараты» от своей физиономии, и хохотнув сказал, — лучше вон над Никитином пошепчи, а то мало что хилой, так еще и однорукий будет.

— Да вроде отпускает уже, — ответил я улыбнувшись и несколько раз сжал и разжал левую кисть.

— Ну и добре, — ответил он, — одежа смотрю в пору тебе пришлась, а сапоги свои чего не стал снимать?

— Те, что Чернава дала велики.

— Велики не малы, стельку кожаную потолще да носок у ней загни… А эти сними… Потом подыщем тебе сапоги.

Чернава расставила тарелки с ароматной похлебкой и большое блюдо жареного мяса на ребрах. Я зачерпнул со дна деревянной ложкой похлебку и посмотрел на ингредиенты.

— Что ты там хочешь увидеть? — спросила Дарина.

— Мне просто интересно из чего это, — ответил я внимательно рассматривая содержимое ложки.

— Ешь, остынет, — улыбнувшись ответила она.

Мы молча поели, и Чернава налила мне и Варасу в кружки какой-то слабый алкоголь, а себе и Дарине сок Белого дерева.

— Тебе Нава рассказала как у нас тут живется в княжестве? — спросил Варас откинувшись на стену.

— Да немного рассказала.

— И что ты думаешь? Будешь устраиваться или искать путь в свой мир?

— Хороший вопрос, — ответил я и задумался… А ведь действительно, чего мне теперь надо? Как жить дальше? Смогу ли я вообще в этом мире долго прожить? Вопросов много, ответов нет. Я продолжал молчать погрузившись в размышления, из которых меня вырвал приятный голос Дарины.

— Батюшка, может в помощники его себе возьмешь? — спросила она отца… похоже сговориться уже успели бабы.

— Хм… помощник конечно надобен, работы много, да к зиме надо посуду изготовить на продажу. Только его же учить сколько всему.

— Я хорошо учусь.

— Ладно, — кивнул он, — проверим. Забирать тебя от Навы все одно нужно, а ну как кто за настоями пожалует? А так у меня за тебя спросят если, скажу, что с ограбленного разбойниками каравана прибился в подмастерья.

— А от куда караваны? — спросил я.

— С берега Желтого озера… Вот так и будешь говорить если спросят — что мол был в караване с охотниками, на вас напали и тебя… эм… О! Палицей шибанули, — он хохотнул, — голову отшибли и ты не помнишь ничего толком кто да откуда, бывает такое иногда… но не часто, обычно после палицы если выживают, то только на потеху людям или на горе родным. Но у тебя голова видно крепкая, вон как приложил меня.

— А в караване значит с охотниками? — уточнил я.

— Угу, — кивнул он, — ох! Надо же в болота вернуться, коту болотному клыки вырвать… это достоянный трофей, Нава тебе амулет сделает… редкий охотник один на один с болотным котом выйдет. А другие клыки Дарина в городище свезет да продаст.

— И когда пойдем?

— Сейчас пойдем… итак уже много времени прошло, для того что бы тушу обглодали, а может и затянули ее уже в топи.

— Ну хорошо, идем, — согласился я.

— Я с вами! — встала из-за стола Дарина.

— Нет, — резко ответил отец.

— Батюшка…

— Все… — поднял ладонь и сделал суровое лицо Варас.

Дарина села на место и громко выдохнув отвернулась к окну.

— Собирайся.

— А что мне собираться, — ответил я и подошел к углу где так и лежали мои вещи. Одел пояс с подсумками, за него топорик и повесил на плечо дробовик, — я готов.

— Мы скоро, — сказал Варас и вышел на улицу.

На лодке мы перебрались на островок, где заканчивались мостки, Варас привязал лодку к одинокому дереву и внимательно посмотрел в сторону болот, поправив на поясе ножны.

— Не часто тут появляешься? — спросил я его.

— Нет, — хмуро ответил он и подержавшись несколько секунд за амулет висевший на шее и что-то пробубнив себе под нос, — идем… я впереди пойду, ты на пять шагов дальше, головой крути по сторонам и слушай.

— Что слушать?

— Все!

До места дошли сравнительно быстро, обстановка вокруг скажем так не располагала к неспешным прогулкам. От туши почти ничего не осталось, зато мостки были словно выкрашены бурой краской, и к болотному смраду добавился запах трупной гнили.

— На, клыки выломай, — протянул мне Варас кузнечные щипцы, — а я погляжу пока кругом.

Я взял щипцы и присел над объеденным черепом, достав нож вставил его между челюстями с рядами огромных и острых зубов и повернув клинок немного разжал челюсти. В это время не так далеко от нас, где-то в камыше взвыла какая-то тварь, не хорошо так взвыла, будто позвала кого-то.

— Никитин, поторопись, — пытаясь говорить спокойно сказал Варас.

— На забери свои пассатижи, — сказал я отдав ему щипцы и вытащил топорик. Ухватившись за одно оставшееся ухо твари я несколько раз рубанул по шейным позвонкам, отделив голову от туши, — все идем.

— Ну тоже правильно, — кивнул Варас, — пошли… и назад посматривай.

Сопровождаемые «задорным» завыванием на разные голоса всякой болотной живности мы быстрым шагом… почти трусцой вернулись на островок к лодке.

— Поганое место, и зверье тут поганое… лезь в лодку! — скомандовал Варас.

Трех «гиен» мы заметили на островке когда отплыли метров на десять.

— Я как чувствовал, что за нами идут… нет, — покачал головой Варас, — стремя бы не совладали. Они ведь слепые, но нюх такой, что на пару сотен шагов добычу чуют, а лапой махнет и голову враз с плеч когтями снимет.

— Слепые? Нюх? — переспросил я, и холодок пробежал по спине… Я представил, как меня «снюхала» насмерть вот такая тварь в кустах, когда я лежал без сознания.