Михаил Маришин - Звоночек 2[СИ, закончено]

— Товарищ Сталин, — подал голос комкор, — мы прекрасно понимаем складывающуюся ситуацию, но, к сожалению, сделать ничего не можем. За прошедший год мы приняли от промышленности только три 20 миллиметровых автомата при плане 150 штук. Ситуация с 37-ми миллиметровыми автоматами лишь немногим лучше.

— Товарищ Мирзаханов, как вы объясните то, что ваш завод не выполняет план? — обратился Сталин к "кавказцу".

— Товарищ Ефимов прав в том, что мы сдали только три автомата. Но на заводе имени Калинина осталось ещё более сотни пушек, не пропущенных военной приёмкой. К сожалению, они, несмотря на то, что изготовлены по той же технологии и по тем же чертежам, вышли небоеспособными. То их клинит, то они только одиночными бьют. Всё это заставляет предполагать, что в конструкции орудия есть какой-то дефект, который мы не видим.

— Нет там никаких дефектов! — Ефимов даже покраснел от возмущения, — Вам не хуже меня известно, что испытания иностранных аналогов проведены в полном объёме. У немцев почему-то всё работает нормально!

— А вы, товарищ Каневский, как главный инженер завода, что скажете? — Сталин говорил тихо и как-то безразлично, более того, он достал из стола свою знаменитую трубку и принялся её набивать. Пока разговор меня непосредственно не касался и было время обдумать происходящее. Я тут присутствую явно неспроста, а благодаря "дизель-гатлингу", о котором, очевидно, речь пойдёт чуть позже, после того, как всем раздадут люлей по итогам проделанной работы.

— К сожалению, дефект пока не найден. Мы тщательно изучили и чертежи, наши и немецкие, и образцы, и наши же рабочие пушки. Причину брака установить не удалось. Очевидно, есть какие-то тонкости технологического плана, которые немцы от нас скрыли.

— Я даже могу сказать какие! — комкор всё больше и больше распалялся, — Надо делать детали в соответствии с чертежом! Чёрт знает что! Три годных пушки — все разные! Если из трёх одну собрать — стрелять не будет! Да и не получится собрать-то…

— Это правда? — спросил Сталин, подняв глаза на Мирзаханова.

— Да, — нехотя согласился тот, — есть небольшие трудности, но мы работаем над их устранением.

— Небольшие трудности? — вождь, переспрашивая, повысил голос, — У вас отличный завод! Только прошла реконструкция. Станочный парк самый свежий и лучший из всего, что мы могли вам дать. Трудовой коллектив у вас старый, грамотный, многие работают ещё с дореволюционных времён. И вы, гоня брак, называете это небольшими трудностями?

В это время раздался телефонный звонок, немного разрядив обстановку. Сталин буркнул в трубку "пусть войдёт" и на пороге кабинета тут же нарисовался жизнерадостный товарищ Орджоникидзе собственной персоной.

— Вот Серго, — обратился Иосиф Виссарионович к наркому по имени, — твои подчинённые подводят меня. Придётся выходить в ЦК с вопросом, чтобы с меня, как с несправившегося, сняли ответственность за автоматические пушки. Думаю внести предложение, чтобы это дело поручили товарищу Ежову.

Сталин сделал останавливающий жест в сторону готового высказаться Орджоникидзе и после паузы, которую он использовал для раскуривания трубки вдруг спросил у меня.

— Как вы думаете, товарищ Любимов, справится товарищ Ежов с этим делом.

— С обновлением трудового коллектива артиллерийского завода товарищ Ежов, безусловно, справится, — ответил я без всякого лукавства и сомнений. — А новый коллектив, возможно, справится с поставленной задачей.

Мирзаханов с Каневским после всего сказанного притихли и, думаю, больше всего хотели бы оказаться в данный момент где-нибудь подальше от этого места. "Кнут" уже отчётливо щёлкал в их сознании и того и гляди мог дотянуться и до пятой точки.

— Товарищи, это неправильная постановка вопроса! — ринулся нарком в контратаку, спасая своих подчинённых, — Коллектив завода N8 у нас замечательный, старые большевики! Товарищ Калинин сам работал на этом заводе и всех знает лично! А вы тут начинаете их подозревать непонятно в чём!

— Как однажды правильно сказал товарищ Любимов, комсомольцем надо быть не на словах, а на деле! — я, признаться, от того, что Сталин цитировал меня, возгордился, — А от себя продолжу мысль товарища Любимова. Коммунистом надо быть на деле! Каждый день, каждую секунду! А у вас, товарищ Мирзаханов, что получается? Раз рабочий в парторганизации, да ещё и с дореволюционным стажем, значит сейчас он может себе позволить индивидуалистом-кустарщиком быть? Каждый точит, как хочет? Может вы, как Чохов, ещё и единорогов с грифонами на пушках отливать начнёте? Знаю я, что у вас там происходит! Привыкли по старинке работать, да переучиваться поздно. Но надо! Иначе, какие они коммунисты? Партбилет на стол и пусть выметаются кастрюли по деревням паять! Что вами сделано в организационном плане, чтобы преодолеть эти трудности?

— Завод перешёл на хозрасчёт, по примеру ЗИЛа, — ответил Орджоникидзе, — но пока это не дало результата. Переходный период затянулся и среди рабочих растёт недовольство оплатой, сдерживаемое только военным положением. Иначе уже полыхнуло бы. Мы усилим разъяснительную работу, но нужно время, чтобы люди всё поняли. Коллектив старый, мастера, ценят себя высоко вот и артачатся. На ЗИЛе с молодёжью гораздо проще было.

— А вы говорите, товарищ Ежов не нужен. Докладывать мне еженедельно о выпуске пушек и снижении процента брака по каждой детали. Выявить ядро сопротивленцев и неумех и пропесочить их персонально каждого. Если добром не поймут, пусть с ними, как с саботажниками, наркомат внутренних дел разбирается. — подвёл итог Сталин, а потом, повернувшись к Ефимову неожиданно спросил, — А может немцы нас действительно обманули? Может думают, что мы помучаемся, да и у них пушки покупать станем? Какие артуправление РККА имеет запасные варианты, если завод N8 так и не сможет наладить выпуск немецких пушек?

— Если только опять где-нибудь за границей покупать, — растерянно ответил Ефимов, — У нас сейчас все силы брошены на дивизионную артиллерию.

— Значит, запасных вариантов нет?

— Мы в ТТЗ на дивизионную пушку включили требование о возможности зенитной стрельбы, по примеру того, как раньше трёхдюймовки с помощью кустарных приспособлений использовали. Теперь большой угол возвышения орудий и, по возможности, круговой обстрел, будет заложен в конструкцию изначально. Это несколько снижает остроту проблемы зенитного вооружения, — принялся оправдываться комкор, но ему резко возразил Кожанов.

— Это никак не спасёт вас от пикировщиков! Пушки Лендера, стоящие на кораблях, оказались против них бессильны. Морским силам нужен именно автомат и на меньшее мы не согласны!

— Товарищ Ефимов, скажите, артуправление сделало заключение по документу, который я направил в ваше распоряжение? — ага, вот оно, Сталин, видимо, затронул вопрос, который интересовал меня больше всего.