Станислав Гримайло - Истории Сантея

Поутру прикатил груженый фургон, и два хмурых гнома-грузчика занесли четыре большие коробки в подсобку. Три, как обычно, «по заказу» и одну с новым.

Встав рано утром, я умылся, быстро слетал во дворик (месяц туманов в этом году хотелось назвать «месяцем мелкого противного дождика») и пожаловал на ранний завтрак в нашу трапезную, выступающую часто в роли зала заседаний, перерастающего в небольшой ринг столкновения разных политических интересов. Хотя в жизни их звать по-другому: уважаемый ан Горн, старший продавец, владелец лавки и всего уютного дворика по улице Булочной, тринадцать; госпожа ан Горн, кухарка, хозяйка, прекрасный знаток обычаев высшего общества и всех городских слухов; вечно небритый, битый жизнью и выпивкой Лени – садовник, уборщик и вообще всех дел мастер. И, наконец, я – свободный адепт Академии Сантея Кирилл. А пару мелких оболтусов, вечно ошивающихся в лавке, столовой, во дворе и беспокоящих покупателей, я иначе как «Пшел отсюда, паршивец» не называю.

Завтрак прошел на удивление спокойно: хмурый ан Горн, бледный и дерганый Лени с перепою за всю трапезу не издали ни звука. Только хозяйка пару раз оторвалась на гомонящих детей.

– Кирилл, – важно проговорил Фридрих ан Горн, зависший на решении сложной задачи: наколоть на вилку кусок истекающей жиром домашней колбаски или попытаться поймать маленький скользкий грибочек, – разберись с привезенными книгами.

– Конечно, Фридрих, – промычал я, пытаясь прожевать вкуснейшую колбаску.

– Списки не забудь! – Грибочек с легкостью избежал очередной атаки, и ан Горн, устав от неравной битвы, направил на меня свое оружие.

Я кивнул.

Фридрих, удовлетворенный ответом, перевел свой строгий взгляд на бледного Лени. Но, рассмотрев признаки полной несостоятельности работника на лице последнего, тяжко вздохнул и закончил утреннюю раздачу приказов подчиненным привычным напутствием:

– Работнички… – будто плюнул.

На самом деле господин ан Горн всегда один и тот же – переевший лимонов высокий и худющий скелет. И, несмотря на, казалось бы, такое отношение к подчиненным, выдает в конце месяца неплохую надбавку к плате. Маленькая книжная лавка приносит стабильно хороший доход…

В этот раз ящик с новыми книгами оказался богатым. Всего пяток из большой стопки я откинул в рубрику с условным названием «растопка для камина», в миру зовущуюся не иначе как «шедевры дальних стран». Все остальное займет почетные места на полках в лавке, вот только вносить все это в списки…

Выглянув из подсобки, я затаился. Буквально через минуту по ступенькам со второго этажа дробно застучало, и мимо меня со свистом прошмыгнул отпрыск владельца лавки. Я еле успел зацепить за ухо маленького обормота.

– Не хочу!.. – начал поднимать рев.

– Три медяка, – безразлично буркнул я, цепко держа за ухо чадо.

Обормот, резко перестав поднимать вой, таким же тоном отозвался:

– Плюнь и разотри.

Почему два сорванца так привязались к этой фразе Лени – не понять. Но вот что имеется в виду – легко догадаться.

– Четыре.

Пацан, осторожно освободив ухо, подбоченился и, уперев в бока руки, заявил:

– Пять! Торг неуместен!

Да, настоящий сын. Те же нотки, та же поза. Только взгляд совсем еще детский.

– Заходи, – открыв широко дверь, впустил в подсобку пацана.

Малолетний обормот не растерялся, а, усевшись за стол, порылся в одном из ящиков, достал письменные принадлежности, вытащил из полки за спиной чистый лист бумаги и вопросительно уставился на меня.

– Как обычно, только эти пять в «шедевры», – дождавшись кивка, двинулся к двери. Малец нетерпеливо постучал по столу.

Я обернулся и положил ему в ладошку серебрушку:

– И за следующий раз!

У всех есть любимые места… Но чаще необъяснимое притяжение сводится к самому банальному пункту. Расстояние… В такую дождливую и неприветливую погоду, а также в летнюю жару, зимний холод и весеннюю распутицу вся Южно-третья управа столуется, заседает, празднует и просто хорошо проводит время в ближайшем заведении – «Приют». Очень удобно: соседний дом.

Вот и сегодня, посадив мальца составлять список поступивших книг, я пришел не в управу (выходной все-таки), а в «Приют», заняв любимый столик у окна с видом в сторону моря. Если снести дом через улицу, потом следующий, и так до самого моря… то все равно ни порт, ни водную гладь не рассмотреть. Далеко.

Не успел я прикончить первую чашку горячего и вкусного отвара с румяным пирожком, как в заведении объявились собственными персонами напарники: орк и гоблин. Шумно поздоровавшись, захватив у стойки литровую кружку холодного пива и маленькую чашечку прокисшего молока, сладкая парочка бухнулась на обреченно скрипнувшую лавку.

– Рассказывай, – ухнул Галл и махом выдул полкружки пива.

– Сначала о делах, – покачав головой, ответил я, заметив холщовую папку для документов в лапках гоблина.

Турни быстро убрал папку под стол, заинтересованно уставился на меня.

Я вздохнул. Пока не расскажешь зеленокожим об истории с Павшими, будут увиливать. И приказать нельзя – выходной все-таки.

Хлебнув отвару, принялся подробно описывать недавние события, опустив только упоминание о Смотрителе и магической книге. Слушатели попались отменные: не забывая бегать за выпивкой, не перебивая, только вставляли замечания «так их» и гордое «знай наших!». Даже хозяин, скучающий практически в пустом заведении, облокотившись на стойку, внимательно прислушался к рассказу, изредка отвлекаясь на наполнение опустевшей тары.

Наконец, я закончил и облегченно допил остатки отвара, успевшие напрочь остыть.

– Как ты их! – довольно пропищал гоблин. – Еще можно было…

– Молодец, – похвалил Галл, когда Турни сделал паузу промочить горло, – отличный обманный маневр придумал.

Заметив мой непонимающий взгляд, орк охотно пояснил:

– Рывок к заставе. Они небось струхнули, что упустят, и созвали всех перекрывать дорогу, а ты свернул к Фамилисту.

Я кивнул, а гоблин, допив третью чашку прокисшего молока, заметил:

– Боевых дев-фамилисток Гильдия боится.

Орк, кивком подтвердив слова маленького Турни, добавил:

– Стражу они привечают. А всем остальным – сразу в лоб…

Я сглотнул. А как же кротость раскаявшихся жен аристократов? Что ж это за храм-то такой?

Гоблин смачно бухнул тоненькую папку на стол. Осторожно открыл и разложил на столе потасканную карту всего Южного округа Сантея. Достав из неприметного кармана стило, привстав, принялся рассказывать и показывать:

– Вот кладбище, чуть правее дом госпожи Крон, а Храм Светлого Лейнуса здесь.

Турни практически лег на стол и указал стилом местоположение Храма, ткнув куда-то в сторону окна. Вздохнув, маленький гоблин продолжил: