Алексей Калугин - Шаман

– Нет.

– У них есть средство от неудач.

– И что же это за средство?

Ира как будто вдруг забыла, о чем она только что говорила.

– А вы умеете строить крепости из кресел? – спросил она, проведя пальцами по подлокотнику кресла, в котором сидел Строггард.

– Нет, – растерялся тот.

– Плохо. – Ирина крутанулась на пятках. – Хотите научу?

Изначально: Зона 48. Австралия.

Северная территория.

Улуру.

Нынешнее местоположение: Не определено.

Время Сновидений

Для того чтобы войти в туннель, начинавшийся в глотке гигантской каменной змеи, нужно было немного пригнуть голову. Но буквально через несколько шагов проход становился больше. Достать до потолка можно было только кончиками пальцев, вытянув руку над головой. Но поскольку сечение прохода имело округлую, слегка вытянутую в вертикальной плоскости форму, идти можно было только друг за другом. К тому же приходилось внимательно смотреть под ноги – через неравные промежутки, от шестидесяти сантиметров до ста двадцати, проход перепоясывали невысокие выступающие гребни. Было совершенно непонятно, для чего они нужны. Брейгель высказал предположение, что создатели этого колоссального монумента именно так представляли себе змею изнутри. С этим не согласился Орсон, заявивший, что даже примитивные люди знали, что змеи внутри вовсе не полые. Осипов сказал, что ежели набить каменную змею всем, что полагается, то пробраться внутри нее будет весьма проблематично. К тому же это мифическая змея, добавил Зунн, и в легенде ясно говорится, что люди, пришедшие в Страну Совершенства, ходят внутри нее по нескольку дней. Вот тут уже все согласились с тем, что несколько дней – это, разумеется, поэтическое преувеличение. Это ж неизвестно, куда можно было зайти. А им нужно было всего-то попасть за стену, пусть и очень высокую. Одним словом, что бы собой ни представляли гребешки, выступающие по периметру прохода, нужно было постоянно быть начеку, чтобы не споткнуться. Приходилось то семенить, то делать огромные шаги. Это было так же неудобно, как ходить по шпалам.

Вскоре квестеры и Зунн догнали аборигенов. Которые не ждали их, стоя на месте, а потихоньку двигались вперед. Завидев фонари, они ускорили шаг. Так что квестерам снова пришлось выступать в роли догоняющих.

Говорить особенно не хотелось. Главным образом потому, что приходилось смотреть говорящему в затылок. Если же говорящий находился сзади, получалось еще хуже: голос эхом раскатывался по проходу, цеплялся за выступы, расплывался, расползался, реверберировал – в результате чего отдельные слова становились совершенно неразличимыми и вся фраза превращалась в абсолютно бесформенное месиво звуков. Лучи фонарей, блуждая по стенам, плавно переходящим в пол и потолок, создавали немного пугающую иллюзию многомерности. Казалось, что всякий раз, когда свет перемещается с одной стены на другую, туннель собирается в гармошку, а затем выворачивается наизнанку. Хотя кто его разберет, может, так оно все и было на самом деле, только путникам не хотелось в это верить. Если бы туннель вдруг начал медленно вращаться вокруг своей продольной оси, этого точно бы никто не заметил. А если бы и заметили, то списали бы странное ощущение на головокружение, которое и без того уже начало мешать адекватно воспринимать реальность.

Чтобы совсем уж не утратить связь с действительностью, Осипов начал время от времени посматривать на часы. Но стрелки их поначалу упорно стояли на месте. А затем медленно поползли в обратную сторону. Что им делать категорически не полагалось. Проблемы со временем, причем самые разные, отмечались во многих аномальных зонах. Поэтому Осипов решил пока не тревожить спутников рассказом о своих наблюдениях за странным поведением часов. Пока для них не имело никакого значения, в какую сторону крутятся стрелки. И хотя находились они вроде бы уже не в аномальной зоне… Тут Осипову пришла в голову мысль, что это странное место, которое аборигены и Зунн упорно называли Временем Сновидений, на самом деле могло оказаться какой-то другой аномальной зоной, сцепленной с сорок восьмой австралийской зоной. В общем, не сказать, что это был часто встречающийся случай, но и уникальным его тоже не назовешь. А если так, то им просто нужно было выбраться из зоны и понять, где они территориально находятся. Странные, незнакомые звезды на небе в принципе тоже можно объяснить аномальной активностью особого рода.

Осипов хотел поделиться своим открытием с другими, но вдруг понял, что не может говорить. Это было не как в австралийской зоне, когда все звуки куда-то пропадали. Сейчас он не мог говорить, потому что вдруг забыл, как это делается. Быть может, это было связано с тем, что стрелки часов движутся в обратную сторону? Но сами-то они идут куда надо… Хотя кто это сказал?.. В смысле кто решил, что им следует идти именно в эту сторону? Они пошли туда только потому, что туда тянулся проход, проложенный в теле змеи… Вполне возможно, что на самом деле им нужно было в обратную сторону… Хотя обратная сторона была ничем не лучше той, куда они шли…

Мысли в голове начали путаться. И это был самый пугающий момент. Это было гораздо хуже, чем даже невозможность произнести хотя бы слово.

Осипов оглянулся на шагавшего позади него Брейгеля и по выражению лица стрелка понял, что у него тоже проблемы.

Наверное, было самое время запаниковать. Но тут Осипов почувствовал, как спереди потянуло свежим воздухом и сыростью. И почти сразу же он услышал, как Ной что-то говорит на языке своего племени, должно быть, обращаясь к племянникам.

Квестеры прибавили шаг, и вскоре они вышли из туннеля.

Они находились на самой верхней смотровой площадке одной из крепостных башен. Сверху она была накрыта вытянутым остроконечным куполом, в свете фонарей кажущимся почти прозрачным. Так что хотя и продолжался дождь, на смотровой площадке было почти сухо – редкие порывы ветра заносили сюда лишь отдельные капли дождя. Толщина стены была около пяти метров. По верху ее, меж зубцов высотой метров в семь каждый, пролегала дорога, на которой легко могли разминуться два едущих навстречу друг друга автомобиля. С башни, должно быть, открывался замечательный вид на поле с дорогой из желтых плит, по которой квестеры пришли к стене. Но сейчас пейзаж тонул во тьме. Что происходило по другую сторону стены, тоже не было видно. Как и дикое поле, Страна Совершенства была погружена во мрак. Как будто там не было ни одного живого человека, которому мог бы понадобиться свет. А в свете фонарей, что держали в руках квестеры, можно было различить лишь кажущиеся бесформенными громады зданий.