Анна Гринь - Забудь мое имя!

И Атардион зловеще улыбнулся. Мне хотелось рассмеяться, но я услышала, как позади, у дверей, воины падают на колени, пригибая головы к полу. Мое сердце екнуло, когда Повелитель глянул в глаза отцу. Сначала Леонис держался, но затем медленно застонал, пытаясь держаться прямо, но его ноги сами собой начали сгибаться.

— Вот так! — весело загоготал Атардион, а за его спиной и Тамалис. Услышав смех дочери, элл развернулся и глянул на девушку, от чего она свалилась на мраморный пол, как подрубленное деревце.

— Если я сказал «воспари!», то никто не посмеет ослушаться, — продолжил Атардион измываться над всеми присутствующими, обходя взглядом меня и Беса.

Леониса подбросило вверх, с глухим стуком пригвоздив к мраморному потолку.

— А если я сказал «убей!», то элл, не задумываясь, убьет, — хмыкнул Повелитель, рассматривая мозаичный пол, а затем перевел взгляд на меня и добавил: — Даже если в этом элле лишь половина нашей великой крови…

Меня неожиданно скрутило так, что я в шоке ойкнула, пытаясь контролировать свое тело, вытворявшее что‑то совершенно ужасное. Спрыгнув со спины Беса, я толкнула его в грудь так, что демон свалился на пол, а сама склонилась над ним. Тело корежило и скручивало в болезненных судорогах. Разум противился, а руки меж тем сами собой обрастали темными чешуйками и когтями, протягиваясь к горлу демона. А тот — разбери его все черти ада! — даже и не думал как‑то сопротивляться, неподвижно распростершись на полу.

Взвыв, как раненый зверь, я попробовала отдернуть руки, но они будто приросли к коже ситра, все крепче сжимая его горло. Когти без труда вспороли мягкое местечко под подбородком, желая напиться свежей теплой крови.

Продолжая сопротивляться, я вдруг услышала голос в своей голове и оглянулась. Леониса припечатало силой Повелителя к потолку, но, даже вися в такой неудобной позе, он пытался подавать мне какие‑то знаки, в то время как его губы, растянувшиеся в ехидной ухмылке, беззвучно что‑то шептали. Стоящий посреди зала Атардион так же что‑то говорил, но я его не слышала. Зато в моей голове гудело эхо их голосов, звучащих как один. И он твердил:

— Давай, надави покрепче, омой руки в его крови. И ты будешь прославлена! Сделай это. Сделай это! Ты же слабая маленькая девчонка. Ты не сможешь сопротивляться… Ты же обуза для него. Негодная, беспородная шавка. Элла, пусть и наполовину.

Эти слова почему‑то казались мне логичными и ужасали, до отвращения к себе, но я знала, что это очень умелый обман. Я с трудом собралась с силами заглянуть Бесу в глаза, но не встретила там ни горечи, ни страха. Демон был так спокоен, словно мы находились с ним наедине в тихом и уютном местечке. Это несоответствие меня отрезвило и дало возможность хоть немного здраво мыслись.

Мне нужна была какая‑то зацепка. Хоть что‑то, даже маленькое, чтобы сосредоточиться на этом и не дать Атардиону сломить себя. Мы так быстро проникли в тронный зал, почти не встретив сопротивления, будто кто‑то очень стремился дать нам эту возможность. Я не удивилась бы, если именно Лорис устроил такое.

Судорожно цепляясь за уплывающее сознание, я вспомнила то единственное, что казалось мне всегда логичным и предсказуемым. Это была жизнь до Беса. Тогда было все просто и легко: дом, кот, мама, учеба, друзья, книги…

Мама…

«Мамочка, я такая слабая! — тяжко подумалось мне. — И ты не можешь мне помочь».

Меня на миг окутало такое спокойствие и тишина, что возникшие затем голоса показались не шепотом, а громогласными воплями.

«Нужно собраться, Елена!»

«Мерзкая полукровка даже не может закончить это дело! И это кровь эллов?»

«Мы с тобой!»

Я судорожно вслушивалась до тех пор, пока не поняла, что слышу голоса призраков долины Памяти.

«Ты сильная, Лена», — прошелестел в голове голос мамы.

«Пора!» — гаркнула где‑то рядом Ирида, над моим ухом что‑то свистнуло, и я услышала треск замирающего часового механизма.

Боль, терзавшая закипающий мозг, отпустила, дав мне возможность не только вернуться в реальность и с легкостью отдернуть руки от горла Беса. Я не знала, сколько прошло времени, но демон все еще был жив и почти здоров. Приподнявшись на локтях, я с опаской огляделась. Эллы у дверей застыли неподвижными рядами, уставившись на Атардиона. Леонис парализованным пауком висел на потолке, Тамалис с перекошенной физиономией застыла в прыжке с лестницы. И только Повелитель судорожно метался у трона, не понимая, что происходит.

— Измена! — завопил он наконец.

— Я… сильная! — захотелось повторить мне, но тон вышел какой‑то неубедительный.

Бес со спокойной уверенностью улыбнулся мне, но ничего не сказал.

— Убей! — взвизгнул Атардион, зависая у меня за спиной, но его слова уже на меня не действовали.

— Прости меня, — я склонилась к Бесу и осторожно поцеловала его в губы. Мне нужна была секунда. Секунда веры и любви, чтобы решиться на безумство.

«Часто в жизни нужно делать то, что никто не делает, чтобы получить то, чего ни у кого нет!» — напомнила я себе. Мое тело, тем временем, жило какой‑то своей жизнью. Я физически чувствовала, как темнеют и тяжелеют волосы, а кожа наливается чернильными узорами.

Бес ошарашено вглядывался в происходящие со мной перемены, в его расширенных зрачках я видела отражение своих сияющих белым огнем глаз.

— Помоги мне, — одними губами прошептала я, боясь, что он не поймет, но демон еле заметно кивнул и чуть–чуть поменял позу, высвобождаясь из‑под меня.

Со стороны вряд ли можно было заметить явные перемены. Вот и Атардион оказался в неведении. Полностью уверенный в себе, он склонился к моему уху и прошептал:

— Убей!

— С удовольствием, — улыбнулся ему Бес, вскакивая и приближаясь к отступившему эллу. Мне хотелось подождать и посмотреть, что будет. Но вместо этого я побежала к ртутной сфере, краем глаза уловив, как в стену сбоку от меня врезалось что‑то тяжелое.

В моих ушах стучала кровь, все другие звуки отдалились и стали не важны. Постаравшись бежать еще быстрее, отстраненно подумала: «Я сильная, мне же так мама сказала!» Эта простая мысль вселила в меня целое море уверенности.

Путь к сияющей ртутной сфере заступила Тамалис, почему‑то двигающаяся куда медленнее меня.

— Поиграем в американский футбол? — речитативом выкрикнула я и бросила прямо в руки элле элепсовидный сгусток черно–белых молний. Времени на размышления не осталось, приходилось рассчитывать лишь на интуицию и неожиданность.

Так и случилось. Тамались поймала молнии руками, взвыв от боли и отбросила их в сторону. Элипс разорвало на части, искры разлетелись во все стороны, врезаясь в колонны и статуи. Мне в спину выстрелили фонтанчики каменной крошки, над головой заскрежетали мраморные плиты.