Валерий Теоли - Сандэр. Убийца шаманов

Совещаясь с ребятами на тему дальнейших действий и нынешней ситуации в деревне, я размышлял, почему верховный впал в беспросветное уныние. Сопоставив факты, приходишь к выводу, что ведьма вселила духов в больных детей. Раз она создала, не напрягаясь, одержимых, то ничто не мешает ей сделать то же самое с остальными помеченными астральной меткой. Шаманов, способных разорвать связь между сэккой и детьми, нет. Гал-Джин не у дел без рук.

Есть отчего прийти в отчаяние. По деревням больных на последней стадии болезни-проклятия – дюжины полторы, если верить сведениям ученика верховного. Дееспособных Говорящих с Духами – никого. Да за ночь улиточники перестанут существовать, сотвори ведьма из умирающих детей одержимых!

Вместе с тем духовной энергии у вражины нынче меньше. Существует шанс, что у нее не хватит айгаты для создания новых тварей.

Ох, беда. Сэкка ведет игру точно по нотам. На наш ход у нее припасено три действия и десяток в уме. По интеллекту и силам она превосходит шаманов Зеленых Улиток на голову. Единственный способ предотвратить тотальное истребление племени – уничтожить ее поскорее. Но, чтоб ее, как?! До места пропажи ведьмы нам к ночи не успеть. А с наступлением темноты произойдет нечто плохое. Проклятье! В лесу она соблазнится нашим отрядом, коли не побоится. В деревне Улиткоголовых добыча словно на ладони – подойди и бери. Мы же для нее загадка, однажды едва не стоившая жизни.

На ее месте я бы выбрал добычу в селении. Ученики шамана – прекрасное лакомство. На десерт – колдун-коматозник и верховный, защищенный амулетами. Насытившаяся ведьма на обратном пути обязательно заглянет к нам на огонек.

– До Лысого Холма путь неблизкий. Заночевать придется в аранье, – размышлял я вслух. – Завтра к полудню, а то и к вечеру, дойдем. Да будут милостивы к нам Великие Духи и предки.

Заночевать – мягко сказано. Бежать впотьмах по лесу, конечно, чревато нежелательными встречами со зверьем и непонятно кем из братии ополоумевших лесных духов, однако сидеть сложа руки еще опаснее. Вероятность нападения на нас пятьдесят на пятьдесят. Остановившись, мы не защитим улиточников и рискуем быть сожранными ведьмой либо ее миньонами.

Хм… не исключено, поблизости от Лысого Холма расположено логово сэкки. Соваться в него, когда хозяйка дома, невежливо. Зачем беспокоить? К полуночи, не сбавляя ходу, мы дойдем туда. Используем всю настойку полуночника, да и повышающее выносливость зелье пригодится. Телохранители вождя – мужчины, разумеется, привыкшие к дальним переходам, но нам малейшая усталость вредна. Точность движений и скорость должны сохраниться, как у отдыхавших сутки бойцов.

– На ночлег не встанем, – покачал я головой. – До Лысого Холма бежим с остановкой только при встрече с Улук-Зулом.

Эх, вряд ли отряд улиточников цел…

Я потрепал уши Акелы, и мы с ним рысцой побежали в лес. За нами метрах в шести-семи следовали Полг и Шор-Таз с остальными.

Вчерашние следы четко виднелись на почве. Тридцать тяжеловесных троллей порядочно натоптали, образовав чуть ли не тропу в чаще. В лесной полутьме угадывать отпечатки на покрытой толстым слоем опавших листьев и веточек земле немного сложнее, но не для белого волка. Акела, унюхавший синекожих, несся сквозь аранью, и мы еле поспевали за ним.

Выслеживать добычу по запаху и остаткам айгаты в астрале – его призвание. Маги всех мастей обоснованно полагают белых волков животными с магическими способностями наподобие магенов. Лучшего следопыта не найти.

Внимательно осматривая лес вокруг и пытаясь не отставать от быстроногого товарища, я по мыслесвязи окликнул ихтиана. Тот нехотя отозвался. Очевидно, тряска на спине тролля ему не по нраву.

«Лаклак, ты проверил верховного?»

«Ты как думаешь, Кан-Джай?» – пробурчал недовольный морлок.

«Думаю, все сделано на высшем уровне».

«Ну, – протянул польщенный телепат, – защита шамана совсем никакая. Он сосредоточен на лечении, ему не до меня было. С твоим приходом Гал-Джин разрывался между поддержкой лечебного транса и разговором. В нем бушевали чувства. Затронул ты его за живое».

«Угу, беседа выдалась на повышенных тонах. Продолжай, пожалуйста. Он лгал?»

«Н-нет, – неуверенно ответил ихтиан. – Он говорил правду. Не всю. Утаил подробности и кое-чего не сказал. Кое-чего личного, не предназначенного для чужих ушей».

«Помнится, верховный упоминал о каком-то грехе, за который расплачивается. О чем он?»

«Я так глубоко в его память не заглядывал. Те воспоминания он бережет похлеще таинств Озерной Улитки».

Вот оно, значит, что. Имеется пища для размышлений.

«Лаклак, ты проверил его на искренность. Скажи, по-твоему, он мог предать нас?»

«Предать? – Я представил выпучившего от удивления глаза морлока, до того удивленно он переспросил. – Шаман честно желал вам помочь во время разговора. Чувствовалась в нем двойственность, но не двуличность. Подвох я бы ощутил, Кан-Джай. Скрываемое им, оно… понимаешь, что-то постыдное. Гал-Джин испытывает из-за него чувство вины».

И в чем верховный виноват? Хм… По-моему, он причастен к творящемуся на землях улиточников. Возможно, невольно поспособствовал возвеличиванию ведьмы, либо по своей воле помог ей воскреснуть и, потеряв над ней контроль, ужаснулся. Радует хотя бы его стыд. В будущем постарается избегнуть ошибки и откажется быть пособником сэкки.

«Рассказанное им – правда. Во всяком случае, он считает историю истинной, – подытожил ихтиан. – Нам стоит остерегаться древней ведьмы. Кстати, я связался с дедушкой Тлансом и передал ему рассказ верховного».

«И?» – Любит Лаклак интриговать.

«На веку дедушки Тланса не случалось войны с эльфами у Зеленых Улиток. Предыдущие Глубинные Жрецы не упоминали о стычках озерников с тонкокостными долгожителями. Знания о той великой войне стерлись из памяти троллей. Некоторые из сильнейших Говорящих с Духами, возможно, знают о древнем бедствии».

Занятно. Спрошу как-нибудь Гварда о войнах троллей с эльфами. И Бал-Ара тоже. Трон-Ка далеко не последний шаман на Зеркальном озере и в его окрестностях, по негласному рейтингу Говорящих с Духами, сильнее большинства приозерных колдунов.

«Спасибо тебе огромное, Лаклак».

«Возвратимся на озеро – проставишься, Кан-Джай. Давно мечтал отведать мяса землееда…»

Ничего себе запросы. Землеедом на Ксарге называют червяка-переростка метров десять длиной, выделяющего кислотную слизь. Она, между прочим, разъедает рыцарские доспехи из высококачественной гномьей стали. Червя отыскать трудно: он же в земле живет. Мирное существо, ни на кого не нападает, питается исключительно почвой, точнее, кишащими в ней микроорганизмами. За него любая гильдия магов и алхимиков отвалит не меньше сотни золотых. Поторговавшись, и двести получишь.