Юрий Валин - Братья и сестры по оружию. Связные из будущего (сборник)

Когда Катя подошла в третий раз, ее ощутимо пошатывало. Плюхнулась на влажную хвою, привалилась спиной к дереву. Герман постарался не отшатнуться.

— Знаешь, прапор, мертвый человек — чертовски токсичная вещь, — пробормотала амазонка, прикрыв глаза. — Что, несет от меня, как от зомби? Я уже ничего не чувствую. Дерьмо полное, никак не могу справиться. Устроил головоломку гондон деблоидный. Поймаю — живым похороню. Бля, может, «жмурика» веревкой сдернуть? Так нет у нас хорошей веревки. Вожжей не хватит, да и куда мы без вожжей?

— Екатерина Григорьевна, — Герман старался говорить разборчиво — от Кати шло такое амбре, что глаза слезились, — Екатерина Григорьевна, пойдемте отсюда. К дьяволу это золото. У нас его с таким запахом все равно никто не возьмет. Поедемте. Нехорошее мы дело затеяли.

— Нет уж, прапор. Теперь уже смысл не в задании и не в личной выгоде. Принципиально и идейно меня зацепило. Идейность — страшная вещь. Пашка может подтвердить. Не буду я прогибаться под какого-то урода, подкрепленного парой мертвецов, — Катя тяжело встала. — Тьфу, черт, покурить бы. И что из вас никто не курит? Слушай, прапор, ты бы посты проверил. Я и так копошусь чуть жива, а тут еще твои взгляды соболезнующие спиной чувствую. Пойди, прогуляйся. У нас там, считай, дети. Мало ли что.

— Они взрослые дети, — сказал Герман.

— Все мы взрослые дети. Так и помираем детьми, — командирша побрела обратно к могиле.

Посты Герман проверил. В лагере все было спокойно. Прот и Вита хозяйничали, поочередно патрулируя лощинку у болотца. Вооружены патрульные были «маузером» с пристегнутым кобурой-прикладом, что весьма мешало собирать грибы. Крошечные сыроежки после дождя перли десятками.

— Вы осторожнее собирайте, — строго сказал Герман, — следов оставлять нельзя.

Вита едва слышно фыркнула и нетерпеливо спросила:

— А що там? Нашли?

— Рано еще говорить. По-моему, дело туго продвигается. Меня она близко не подпускает, — честно признался прапорщик.

— Отроет, — уверенно сказал Прот. — Я с самого начала знал, что найдем и откопаем. Может, ей помочь чем?

— Чем тут поможешь? Одна работает. Воду пьет. Теперь вот покурить возжелала. Там запах — действительно задохнуться можно.

— Так сейчас, — Прот поспешно поковылял к бричке, принялся рыться в саквояже.

— Сигара? — изумился прапорщик.

— Почти целая, — мальчик осторожно понюхал окурок. — Пахнет гадостно. Должно быть, запамятовала Екатерина Григорьевна. Ведь из города еще курево.

— А що в том чемоданчике ще есть? — заинтересовалась Вита.

— Вот это не ваше дело, гражданка Вита, — с несвойственной ему прямотой отрезал Прот.

Герман усмехнулся. Ему тоже было интересно, что в саквояже. Прямо багаж бродячего факира какой-то.

— Вита, боюсь, шелковых перчаток в закромах больше нет. Вы не завидуйте, наша предводительница галантерейные изыски сейчас совсем не по назначению использует.

Девочка неуверенно улыбнулась. Изгиб губ у нее действительно был редкой красоты.

— То не завидую, Герман Легович. Просто интересно глянуть. Я тако дамского товара никогда не видывала.

Герман спустился к болотцу. В крошечном родничке тщательно помыл бутылку, наполнил свежей водой. Пошел в обход — проведать товарища большевика.

Красная гвардия не дремала. Пашка окликнул издали громким шепотом и вылез из кустов.

— Я уж тут озверел один. Пусто. Крадусь — тишина. Сяду — мыши чуть ли не по коленям шныряют, птицы на башке гнездо норовят свить. А у вас-то що?

— Возится. Злая, как тигр. Если бы того мертвеца воскресить можно было — уже бы расстреляла раз десять. А так злость на нашего Писклявого копит.

— Зря она подмогнуть не разрешает, — вздохнул Пашка. — Я же не тупой. Лопатой бы осторожненько — шик-шик.

— Ты же с минно-взрывными работами не больше меня знаком. Будет тебе «шик».

— Да какая там бомба? Перестраховывается Катька. Может, там у них, где по-шпионски—…Пашка неопределенно покрутил пальцами, показывая куда-то вверх. — А здесь лес. Здесь по-простому.

— А я все взрыва жду, — ни с того ни с сего признался прапорщик.

— Да? Ну, ты в таких штуках больше разбираешься, — Пашка заерзал. — Иди, что ли. Вдруг там нужно чего?

Поляну Герман обогнул с другой стороны, вспугнул пару сорок-трещалок. Катя сидела под деревом. В отдалении, на штыке, воткнутом в землю, висели перчатки.

— Где бродишь? Я здесь от жажды загибаюсь.

Герман протянул бутылку. Командирша залпом выдула половину, с облегчением вздохнула:

— Уф! Что там, вокруг? Сороки беспокоились.

— Это я нашумел. Обошел периметр. Все на постах. Происшествий нет.

— Вот и славно. Я, между прочим, продвинулась. Имею право требовать значок «Юный сапер-гробокопатель». Можешь пойти, глянуть. Мертвяка я ближе к его дружку отволокла.

— Екатерина Григорьевна, он же тяжелый и э-э…

— Грязноватый? Это уж точно. Да наплевать, он мне теперь как родной. Тьфу, гадость. Ну что, глянешь? Только морду все-таки завяжи. Носовой платок есть?

Могила теперь казалась просто ямой по пояс человека. Правда, ямой, порядком расширившейся в окружности. В сторону дерева с мертвецом и неопределенным, завернутым в шинель предметом прапорщик старался не смотреть. Здесь у могилы яд тления вроде бы слегка рассеялся, или Герман уже успел принюхаться.

Катя с ходу спрыгнула в могилу, стоя как в окопе, указала пальцем в драной перчатке на гребень рыхлого песка:

— Вон, смотри, сюрприз. Прямо под труп поставил, душманская морда. И еще оттяжку вниз сделал. Гадюка хитроумная.

Герман увидел темное металлическое яйцо и обрывок тонкой проволоки. Корпус гранаты был покрыт жирными потеками. Прапорщика передернуло.

— Да ничего, я запал вывернула, — заверила Катя.

Герман кивнул, показал на короткоствольный револьвер, валяющийся на взрытом песке:

— Тоже от покойника?

— «Смит-вессон»? Покойник в лапке держал. С взведенным курком. Ничего себе шуточка, да? Вот уродство, — Катя ухватилась за черенок лопаты.

Герман старался дышать исключительно носом. Платок помогал символически. То и дело дуновение слабого ветра накрывало густым смрадным облаком. Герман спохватился:

— Екатерина Григорьевна, — вот вам Прот передавал.

Катя с искренним восторгом глянула на окурок:

— Блин! Совсем я забыла — майорский чинарик. Как вовремя. Давайте-ка его сюда…

Она закурила, приподняв край косынки.

Герман присел на корточки:

— Вы отдохните. Давайте я покопаю. Кто знает, как глубоко рыть придется.

— Что тут знать? — Катя стукнула лопатой, донесся глухой стук удара по дереву. — Вот оно, золото партии. В смысле, павшей империи. Задача наша — очистить шире и идти вглубь. Осторожно, неторопливо. Возможны еще сюрпризы. Хорошо, песок чистый, копается легко и все заметно. Так как, ваше благородие, попробуете лопатой помахать?