Екатерина Федорова - Четырнадцатая дочь

Тарлани ушли вслед за стариком. Женщина со знаком Алора повернулась к нему, сказала, устало прикрыв глаза:

– Наследник Рут, не хотите ко мне присоединиться? Я собираюсь позаимствовать лошадь у одного из наших горожан. И отправиться на ней в Ренло, самую близкую отсюда деревню. Врата Майлока, как вы сами нам сказали, скорее всего разрушены, Врата Иракиона похоронены в недрах самого Иракиона, а в замке Гуаров Переходных Врат никогда и не было – властители Элимора издревле считали это весьма опасным.

– Почту за честь. – Рут склонил голову.

Буквально через сил два всадника влетели в Ренло. И не задерживаясь, понеслись к Вратам, стоявшим на другом конце деревушки. Их прибытие и последующее отбытие не заметил никто – немногие державшиеся на ногах селяне были в полях, прочие отсыпались.

Первым, кого увидел Рут, выехав из Врат, был Энгер. Глава герцогских волков стоял у него на дороге и хмурил брови.

Рут натянул поводья. Служительница Алора, ехавшая следом, сделала то же самое. Длинноногая кобылка под ней возмущенно зафыркала.

– Наследник Рут, – подчеркнуто вежливо сказал Энгер. – На случай, если вы явитесь сюда, герцог Франц велел передать, что он ждет вас у Врат Ваграна. Вам следует немедленно отправиться туда.

Двое боевых волков средних лет, привалившихся к стеночке справа, вовсю ухмылялись. Молодой наследник ночью сбежал из замка, а возвратился с женщиной. Бывает. В молодые годы бывает и не такое.

Этим двоим был виден лишь силуэт его спутницы, закутанной в плащ, так что полет фантазии боевых волков ничто не ограничивало.

Энгер, в отличие от них, мог видеть под капюшоном край лица, а потому на наследника герцога взирал озабоченно и с сомнением. Особа рядом с Рутом не походила на юную искательницу приключений, решившую отлучиться из храма на денек-другой. Да и сам наследник не выглядел человеком, которого вдруг обуяла любовная страсть.

Однако дураком Энгер не был, поэтому не проронил ни слова.

Рут сжал коленями бока крапчатого жеребца. Тот в ответ нервно цокнул копытом по каменным плитам Вратной башни.

Если он отправится в Вагран сейчас, то служительнице придется самой искать поместье, где остановился Гуар Валер. Эта мысль Руту почему-то не нравилась.

Конечно, можно попросить Энгера, чтобы он отправил с ней одного из своих боевых волков, но…

Брови Рута сошлись на переносице. Подобное решение выглядело недостойным. Увертка, подозрительно смахивающая на трусость. Он стиснул зубы. Идущая в последний путь имеет право на провожатого. По крайней мере, это он может для нее сделать.

Вот только Энгер по-прежнему стоял на дороге.

Глядя сверху вниз на застывшую фигуру в черной коже, Рут задумался. Если он начнет что-то объяснять, командир волков может заподозрить неладное и упереться. С него станется потащить к герцогу еще и служительницу Алора – просто для того, чтобы глава дома Боресков мог разобраться со всеми загадками лично, неспешно и вдумчиво, в тиши Ваграна.

Следовало идти напролом, и быстро. Рут с подчеркнутым почтением повернул голову в сторону спутницы, сказал, возвысив голос так, что звук рассыпался эхом под высокими перекрытиями башни:

– Почтеннейшая, позвольте представить вам Энгера, командира наших боевых волков.

Потом снова глянул на вояку, затянутого в кожу, и добавил:

– Энгер, это служительница Алора из главного храма Элимора. Она привезла вести со своей родины для Гуара Валера. Я должен проводить почтенную даму к нему. А затем отправлюсь в Вагран.

Сказанное Рут подкрепил долгим взглядом, требовательным и темным, как ночная река. Добавил чуть тише:

– Политика, Энгер. Если один из главных служителей Элимора желает повидать своего властителя, я обязан ему помочь.

Тот в ответ сморщился так, что верхняя губа задралась, на мгновенье обнажив длинные зубы.

– Сыну моего герцога конечно же положено знать такие слова, как политика. Но стоит ли лезть в эту политику без ведома отца?

Голова Рута чуть заметно дернулась, словно его ударили. В воздухе вдруг повеяло грозой…

Энгер глянул странно – и все прошло. Башня, как и раньше, благоухала оружейной смазкой, лошадиным потом и жареными пирожками.

Он слишком устал, вот ему и чудится. Рут моргнул, настойчиво сказал:

– Так нужно. Служительница должна добраться к своему властителю.

– Может, я сам провожу почтенную даму? – предложил Энгер. – Вместо вас, наследник Рут. А вы тем временем отправляйтесь в Вагран.

Рут, не отвечая, тронул поводья. Жеребец двинулся вперед.

Он справил свое совершеннолетие три месяца назад. Никто в Керсе не знал, где и как он провел эту ночь, что его определенным образом защищало. Пока что никто не имел права его останавливать – он эрни, взрослый, не запятнавший себя глупыми поступками.

Хотя рассказ о событиях этой ночи наверняка изменит последнее утверждение. Раз и навсегда.

Энгер стоял неподвижно, глядя на подъезжавшего всадника скорее с укоризной, чем с возмущением.

Рут объехал главу волков сбоку. Следовавшая за ним служительница повторила маневр.

Они выбрались из башни, при этом плечи Рута сводило от взглядов, уткнувшихся в спину. Он ударил жеребца задниками сапог, заставляя перейти на рысь. Во Вратной башне имелось блюдце, и можно было с уверенностью сказать, что в этот момент Энгер уже связывался с отцом. Значит, герцог Франц мог вот-вот появиться у Главных Врат.

Двое всадников галопом полетели над мостовой, и Тарус принялся разматывать перед ними анфилады улиц, ведущих к восходной стороне города. Именно там располагалось поместье Рандеск, где поселился Гуар Валер.

День разгорался, и на улицах кричали дети.

На одном из поворотов служительница Алора крикнула:

– Вам не следует провожать меня до дома Гуара – подходы наверняка охраняют. Оставьте меня где-нибудь рядом! Не делайте… не делайте мою жертву напрасной!

Рут на полном скаку повернулся к женщине, кивнул, резко прижав подбородок к груди.

Свернув на улицу, которая вела к Рандеску, он подхватил под уздцы длинноногую кобылку. Потянул, принуждая ее остановиться, одновременно осаживая крапчатого жеребца.

Женщина сидела скособочившись, ухватившись за переднюю луку седла. Капюшон за время скачки слетел у нее с головы. Волосы, до этого аккуратно собранные сзади, растрепались, запавшие глаза глядели сонно и устало.

Рут облизнул пересохшие губы, сказал хрипло:

– Ворота ниже по улице. Отличить их легко, это последние ворота справа, прорезанные в стене, за которой виден сад. Напротив, по левую сторону дороги, пустырь и заброшенный дом.

В котором сейчас затаились сородичи. И очень даже внимательно наблюдают за всем, что происходит в поместье. А также на подъездах к нему.