Ярослав Васильев - Дети иного мира

Путешествие по дворцу вышло неплохим и представительным, пусть из числа гостей участвовали только Тарья, посол с переводчиком да пара охранников. Ради возможности не просто пройтись по всем закоулкам, а послушать историю каждой комнаты, каждого каменного завитка Тарья была готова потерпеть даже неудобное и непривычное за последние годы пышное платье с кринолинами, а не то что аккуратные ухаживания и заигрывания принца. К тому же в южном крыле они наткнулись на короля и тот, из уважения к послу, присоединился к гуляющим. Это оказалось весьма удачным. Земляне играли подданных небольшого государства, ищущего покровительства сильного соседа – и не удивились бы, если их посольству пришлось ждать аудиенции не одну неделю.

Экскурсия неторопливо шла из предыдущей комнаты в следующую, от одного великого архитектора и предка-заказчика к другому. Посол, на Земле ещё в советскую эпоху служивший одним из военных советников в Азии, интуитивно уловил подходящий момент и через Ивана Валентиновича аккуратно наводил мосты к монарху и принцу. Турстан Второй раздумывал, «стоит ли оказать милость»… когда все вышли в большую залу, где стояли кресла, а дальнюю стену украшал самый настоящий орган. Гости замерли и смолкли: кто-то при виде изумительных мозаик стен и пола, на которых играл свет трёх огромных хрустальных люстр, а Иван Валентинович – при виде столь привычного и вместе с тем незнакомого инструмента. Срывающимся от волнения голосом музыкант попросил разрешения попробовать. И, получив разрешение от заинтересованно поглядевшего короля, поспешил к клавиатуре. Рядом почти мгновенно возник ответственный за инструмент слуга и начал отвечать на вопросы. Пианист сделал вид, что не заметил время от времени прорывающееся на лицо органиста выражение отчаяние: мол, знатные господа наиграются, а мне потом настраивать. Иван Валентинович дотошно разбирался, чем здешний инструмент отличается от привычных ему, затем пробежался по клавишам в двух-трёх простеньких гаммах.

Все в зале расслабились, перестав обращать внимания, возобновились негромкие разговоры… когда под сводами вдруг неторопливо побежали звуки пятьсот шестьдесят четвёртого органного концерта Баха. Величественное Toccata, лирично-задумчивое Adagio, а затем быстрое и лёгкое Fugue. Все заворожённо замерли, замолчав на полуслове. А Иван Валентинович, пользуясь моментом, едва отзвучали аккорды, попросил:

– Дарьюшка, давай теперь с тобой.

Несколько минут – и над людьми поплыла новая мелодия:

Ave Maria, gratia plena,

Dominus, tecum,

benedicta tu in mulieribus

et benedictus fructus ventris tui, Iesus.

Sancta Maria, sancta Maria,

Maria, ora pro nobis nobis peccatoribus,

nunc et in hora, in hora mortis nostrae.

Едва замолкло последнее «Amen», наступила звенящая тишина. Первым сделал уважительный поклон сам король, за ним остальные.

– Это… это было невозможно.

– Что вы, что вы, – засмущался Иван Валентинович, – слышали бы вы меня раньше. А тут… вот закончу все дела перед государством, вернусь хотя бы к преподаванию – буду обратно навёрстывать. А пока без ежедневной практики…

– Всё равно. Я надеюсь, – обратился король к послу, – вы пробудете у нас ещё какое-то время, чтобы мой музыкант мог перенять хоть немного умений вашего спутника. А вас маэстро, прошу – потому что гению не смеют приказывать даже боги – дать нам ещё несколько концертов. Моя супруга и дочь будут огорчены, если не услышат Вас.

Переговоры затянулись до начала августа, но закончились ко всеобщему удовлетворению. Хотя внутренние споры с обеих сторон по накалу не уступали друг другу. Оба младших принца настаивали, что договор выходит для Келти невыгодный, ведь страна всё равно будет постепенно становиться посредником, хотя собственную промышленность на новых условиях вытеснять будут и медленнее. Старшее поколение в ответ только заявило, что они получат главное – выигрыш по времени, а заодно возможность ездить в эту новую страну. А дальше останется только ловить шанс. Земляне тоже довольно тяжело проглотили условия Турстана Второго: заморозить активную деятельность агентурной сети на территории королевства и разрешить поездки подданных Келти на территорию колонии. И если с первым сработала репутация Мудрого Змея, который до этого успешно громил чужие разведки – о том, что в этот раз Редвалд отчаянно блефовал, назвав «для примера» всех вычисленных агентов, земляне не знали и согласились достаточно быстро, то со вторым вышло намного сложнее. Радиоэфир гудел, передавая послу результаты дискуссий в Сенате: слишком многие считали тайну о жизни землян лучшей защитой. Возобладала точка зрения адмирала Рота и генерала Гальбы. Все равно бесконечно прятаться невозможно, а внешняя торговля будет расти, это условие для форсированного развития нужной в будущей войне промышленности. Потому сейчас договор о дружбе землянам нужен как воздух. Пример катастрофы на Южных островах показал, что временной зазор до момента, когда дальние соседи, конкуренты и разнообразные фанатики сообразят: земляне чужаки, не признающие власть Синклита, и потому на них не распространяются местные законы – куда меньше, чем рассчитывали в первые годы. Если с востока защищала пустошь, а с юга и запада горы и гвенъя, которым отбили охоту воевать надолго – то с севера кусок владений нэрлих слишком узок. Страны на океанском побережье не боятся степняков, слишком велики по их меркам расстояния – зато в состоянии гнать на убой толпы наёмников. Конечно, полчища разобьются о современное вооружение Альянса, но вести массированные ответные карательные акции, воевать с половиной континента, а затем неизбежно с Синклитом, ещё рано. Зато у Келти репутация грозная, задевать интересы королевства побоятся – и если по каким-то причинам правящей верхушке тоже понадобился договор, и она согласна на сносные условия, надо пользоваться удачным случаем. К тому же, пусть местная аристократия путешествует к землянам, проникнется их культурой и достижениями, захочет получить то же самое – больше шансов, что в грядущем конфликте они выступят на стороне Альянса.

Когда на свитках легли последние подписи и печати, принц Редвалд вдруг предложил сразу, ещё до отъезда, ознакомиться со страной и выбрать города, где откроются торговые и дипломатические представительства. И даже предложил провожатого. Посол согласился сразу – появилась возможность оценить Келти в целом, а не по подробным, но локальным докладам агентов. К тому же раньше доступа к правящему классу у землян не было, и не стоило упускать шанс выяснить настроения, оценить, пойдут ли здешние хозяева на сотрудничество. Конечно, никто не сомневался, что присланный принцем сопровождающий имеет отношение к тайной службе. Но ни сам граф Рединг, ни его люди открыто за посольством не шпионили, даже наоборот иногда были излишне деликатны – и землян это устраивало.