Алексей Чтец - Аннстис. Возвышение. (Новая жизнь. Возвышение.)

— Отмыть, одеть, обуть, накормить и обучить этикету. За сохранность отвечаете головой. Это внук вождя наших союзников.

— Как прикажете, господин барон, — маленького Ыргху бережно подхватили под руки и увели в соседнюю комнату. Если кто-то чему и удивился, то виду не подал, мои приказы редко обсуждаются.

Оставшись один, я скинул с себя всю купленную в дороге одежду, она хоть и была прекрасного кроя и отлично сидела, но прежде принадлежала трупу неудачливого дворянина. Ее было более чем достаточно, чтобы въехать через главные ворота, однако я не настолько беден, чтобы носить обноски на постоянной основе. Снятые тряпки отправились в мусор, а их место на старательно вымытом теле заняли традиционные одежды эльфийской высшей знати, стоящие целое состояние и которые невозможно достать человеческому аристократу.

— Рассказывай, — настойчиво потребовала подкравшаяся сзади Сильвия и изящным движение ноги отправила валяющуюся на полу грязную одежду за дверь. — Что, к дьяволу, произошло и что за «украшение» у тебя на шее? — я немного помолчал, обдумывая ответ и заново анализируя события последних дней, а только потом решился ответить.

— Война, Сильвия, грядет большая война, которая основательно расшевелит вольные земли и как минимум уполовинит их население. Я не просто так протирал штаны, сидя на цепях в вонючих пещерах орков, там я понял одну важную вещь — дикарям не доставляет радости факт, что мы укрепляем границы, и они далеко не просто так участили набеги.

И про себя добавил, что это не нравится еще некой третьей стороне.

— Пещеры? Так орки живут в пещерах? — удивилась Сильвия.

— О, да, они живут и здравствуют в пещерах, где есть еда и вода, разводят на поверхности скот, кочуют по степи, грабят и убивают, но это мелочи. Главное, как поступать им указывает человеческий маг. Да-да, не делай такое лицо, ты не ослышалась, как поступить им указывает человек. И указывает он в сторону вольных баронств.

— Что?! — Сильвия изменилась в лице, — как?!

— Не имею ни малейшего понятия как он там оказался, почему его слушали, ровно как и то, кто за всем этим может стоять. Этот ошейник, — кончиками пальцев я прикоснулся к прохладной стали у себя на шее, — его прощальный подарок, который качественно запечатал остатки моих сил. В конце концов я узнаю, кому это может быть выгодно, вот только причина ненависти к баронствам подождет, сейчас придется готовиться к последствиям, которые нам так любезно навязали. После того как орки оправятся от моего побега, не понадобится никакого мага, чтобы те догадались отомстить.

– ***… — Сильвия грязно выругалась. — Замок они, конечно, не возьмут, но деревни, рудники, форпосты, все превратятмв руины. Проклятье, Анст, все, над чем мы трудились, наш дом, наша мечта, клан… — Я обнял потрясенную услышанным вампиршу.

— Думаешь я так просто позволю все разрушить, уничтожить плоды наших упорных трудов? Не-ет. У нас уже есть свои орки ненавидящие собственный народ, мы знаем где обосновались наши враги, как и чем они живут. К северу и к югу есть десятки баронов, которые готовы продать душу, чтобы встретить нашего общего врага на равнине. А еще у каждого из баронов есть пехота, наемники, рыцари и тяжелая конница, и я клянусь, что дам ей возможность потоптаться на остатках орды. Мы соберем всех, кого сможет и тогда посмотрим, кто станет победителем. И, конечно же, все эти силы будут прикрывать именно нас.

— Я немедленно подготовлю послания баронам и распоряжусь о патрулях!

— Еще придется остановить строительство и вывести рабочих с границы, смерть артели гномов нам не простят. И еще… Постарайся не поднимать панику, мы не сможем укрыть за стенами замка всех. И, на всякий случай, позаботься о запасах провизии.

— Как пожелаете, повелитель, — поклонилась Сильвия, за этот короткий миг она преобразилась. Сейчас рядом со мной была не сбитая с толку шокирующей новостью женщина, а умудренный жизнью вампир, готовый на все, чтобы вырвать сердце молящему о пощаде врагу, именно такой она нравится мне больше всего, моя баронесса…

Дальше я решил отправиться к Турусу, проблему с осточертевшим ошейником нужно было как-то решать, а кто как не первый жрец светлой богини мог знать способ избавиться от сковывающего мою шею артефакта? На него я возлагаю последнюю надежду, не сможет он — не сможет никто, и придется искать новые альтернативы, новые не самые приятные компромиссы.

— Что скажешь, Турус? — Инквизитор наклонился и поскреб поверхность ошейника ногтем.

— Хм… Похоже на кольцо Девалоса, крайне дорогая и редкая вещь, где ты…

— Неважно, — нехотя процедил я, — как его снять?

— Принести подношение храму и регулярно возносить искренние молитвы. Пресветлая ценит упорство и, возможно, дарует свою милость просящему.

— Турус, млять, кого ты лечишь?! Какое упорство? Скажи, Ты сможешь его снять сейчас ?

— Мне не нравится твой чрезмерный рационализм, — нахмурил брови священник.

— А мне твой идио… Ты можешь снять эту дрянь?

— Нет. — коротко и четко ответил Инквизитор, чуть более резко и раздраженно, чем мне бы хотелось услышать — и никто из смертных не сможет. Сожалею, Анст.

А меня, тем временем, так и подмывало послать этого святошу далеким эротическим маршрутом со всеми его сожалениями, но я засунул свою досаду как можно глубже, чтобы ни единой капли не отразилось на лице. Если не сможет смертный, значит сумеет кто-нибудь еще, и я не успокоюсь, не перестану бороться пока снова не стану свободным. Сделав непроницаемую физиономию, а голос пугающе безразличным, я ответил первому жрецу:

— Ничто не может быть по-настоящему вечно, даже боги. Когда-нибудь этот кусок металла не выдержит моего упорства и я снова стану собой. — Турус зябко поежился от этих слов.

— Я бы попросил…

— Не будем ссориться, Турус. С друзьями живется легче, чем с врагами, а жить я собираюсь пиздец, как долго. К тому же до сих пор наше сотрудничество приносило очень неплохой доход. — На этих словах я предпочел покинуть ставшего задумчивым бывшего инквизитора, а ныне первого жреца при моем баронстве. Впрочем бывших среди инквизиции не бывает, не стоит этого забывать, и наш маленький бизнес завязанный на демонолога лишнее тому доказательство.

Потерпев неудачу в одном деле, я сразу принялся за другое, чтобы по максимуму загрузить себя работой и не думать ни о чем кроме судьбы своих земель, чтобы как можно дольше не вспоминать сколько я потерял. С этого момента началась подготовка военной машины баронства, точнее моей военной машины. Прекратились изнуряющие тренировки рекрутов, всем более-менее умелым выдавалось оружие, и их отправляли к границе, из деревень и сел реквизировались и скупались лошади и продовольствие. Пока никто толком не знал в чем причина, но о надвигающейся беде подозревали многие, и к стенам замка начали тянуться первые караваны с женщинами, стариками и детьми. Среди мужчин стали формироваться дружины, которые плавно перерастали в полноценное ополчение. В числе жителей вольных баронств не бывает откровенных трусов, каждый знает какие «животные» населяют степь, это их выбор, их жизнь, и они привыкли не только выживать, но и давать отпор.