Алексей Вязовский - Узники игры

И я теряю сознание.

– Пу инэ боритэс дарита? – испуганный женский голос проник в мое сознание, и я очнулся. Открыл глаза. Огляделся. Меня тормошила испуганная и заплаканная девушка-уголек.

– Пу инэ боритэс дарита? – блин! Где-то я уже это проходил. А, точно. Игра Земли Дангора, Ютас, храм Спящего бога, сумасшедший архимаг… В моей гудящей голове что-то защелкало, какие-то шестерни и блоки совершили положенное им вращение, и я что-то осознал и вспомнил. Сознание скачком расширилось до размеров галактики, на мгновение я вместил в себя все существующие миры, народы, их населяющие, языки, обычаи… Бац! Хряк!! Вселенная дала мне пинка, и мой мозг обратно съежился до пределов черепной коробки.

Впрочем, кое-что от контакта с мировым разумом я вынес – наконец включился переводчик.

– Вы живы, господин?

Я посмотрел на рыжеволосую девушку. Она сидела на коленях возле меня, часто-часто моргая ресницами. По ее щекам бежали слезы, прокладывая две светлые дорожки на красном фоне кровавых брызг. Уголек колдовать не пыталась. Да и нечем было ей работать – багровый рубин, вмурованный в серебряный перстень, практически погас.

– Алекс, – еле слышным шепотом представился я. – Ха туум?

– Я – Эмилия, – обрадованно затараторила девушка. – Ученица господина…

– Тииихооо! – простонал я. У меня в голове от ее трескотни разорвалась бомба. Сознание поплыло, и я повторно провалился куда-то в темноту. Там меня ждали ходячие мертвецы, зомби, скелеты и прочие прелести некромантов. Это ничего, что в этой игре я пока не встречал оживших трупов – я все-таки отбыл двадцатипятилетний срок на Земле с ее Голливудами, Болливудами и прочими фабриками грез. Разлагающиеся мертвецы тянули ко мне свои костлявые руки, вампиры скалили клыки, а я резво убегал от всей этой братии.

– А вообще, – в моем обморочном сознании вампиры замерли и начался внутренний диалог, – это еще разобраться надо, кто из нас зомби. Эти лишенные разума и воли произведения киноиндустрии или я, напрочь запрограммированный массовой культурой, рекламой и той же киноиндустрией. Ведь до чего дошло! Даже мой бред – это вовсе не мой бред, а труд всяких обдолбанных, прости господи, криэйтеров, копирайтеров и прочих сценаристов. Попал, понимаешь, в виртуальный мир, без навязчивой рекламы, заказных статей и продактплэйсмента. Думаешь – ну тут-то я хоть отдохну душой, расслаблюсь, поживу в свое удовольствие без брендов и рекламных растяжек. Ан нет! Хренушки. Держи булки в напряжении. Ведь только их расслабишь, как зомби в бреде начинают бегать в кроссовках «Найк» и в майках с надписью «Всегда Кока-Кола».

Только опускаясь на самое дно своего подсознания, понимаешь, как оно загажено рекламным мусором. Впору внедрять понятие экологии разума. А то очищать окружающую среду мы худо-бедно научились, предотвращать вредные выбросы тоже, а то, что наш мозг – это такой же зеленый луг, на котором нехрена давать всяким уродам вываливать кучи словесного проплаченного поноса, – этого мы не понимаем. Испражняться в нашей квартире мы никому не дадим, а напрямую в мозг – пожалуйста, я вам еще черепную крышку приподниму, чтоб удобнее было. И не надо мне про информирование общества рассказывать, про социальную функцию рекламы. Перебьемся! Здоровье дороже. Это до чего же дошло. Я, двадцатипятилетний парень, вместо стихов Пушкина и Блока, вместо «Я помню чудное мгновенье кактамдальше…» помню первый советский рекламный ролик, что видел на ютьюбе: «Если нужно вам прохлады, свежий ветер круглый год – приезжайте на московский вентиляторный завод! Вам пора, и вам пора с вентиляторным заводом заключать договора». И СССР давно уже нет, и завода, с которым заключать договора, даже вентиляторы, и те кондиционерами вытеснены – а мой мозг до сих пор тратит бесценные нейроны на запоминание, хранение и обработку этой ерундистики. И если бы она была безвредна и просто занимала место на жестком диске. Так ведь нет! Лезет, как тараканы, из всех щелей по делу и без. Вот как, например, сейчас.

Пауза с зомби закончилась, и мертвецы вновь принялись усиленно гоняться за мной. И вот когда нежить уже почти достала меня и собралась пообедать, сверху потянуло теплым ветром. Из-за горизонта выскочило солнышко, зомби и вампиры вспыхнули ярким пламенем, и я очнулся.

– Вам лучше? – надо мной стояла Эмилия и водила перстнем над головой. Красный рубин уже окончательно погас, и я понял, что девушка потратила последнюю энергию в камне на заклинание исцеления.

– Зачем ты лечила меня? – простонал я.

– Я испугалась, что останусь одна вот с этим – девушка показала дрожащей рукой на… От неожиданности я сел и схватился за меч. В десяти шагах передо мной, на абсолютно ровной площадке спекшегося песка и камней, стояла шестиметровая человеческая фигура. Ну почти человеческая. Черная чешуйчатая кожа, длинные руки до колен, приплюснутая голова без каких-либо признаков шеи – все это наводило на мысль… А какую, кстати, мысль?

– Гомункул, – тонкие губы уголька дрожали от страха. – Первого уровня. Это уровень мага. Или архимага.

Я еще раз вгляделся в приземистую фигуру волшебного существа. Грубые черты лица, будто бы лишь вчерне набросанные, все-таки слегка напоминали мне кого-то. Мой взгляд опустился ниже, и я увидел выпуклую грудь, мускулистый живот и… да, этот товарищ не обладал признаками пола. Никакими. Ни женских, ни мужских половых органов я не заметил. Более того, параметры фигуры не позволяли судить, кто перед нами. С одной стороны грудь плоская. С другой – бедра широкие, есть талия. «И не баба, и не мужик, и не лошадь, и не бык» – переиначил я русскую народную пословицу.

Круглые глаза без бровей были открыты, и в них светился оранжевый свет. Это единственный цвет, который выделялся на черном фоне лысой чешуйчатой головы и тела. Вдруг раздался мощный грохот – это гомункул сделал пару шагов вперед и встал на колени. Даже при этом мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

Эмилия взвизгнула от страха и отскочила назад. Я бы тоже последовал ее примеру, но сил не было совсем. Действие лечебного заклинания уголька закончилось, и в голове принялись стучать молотки.

– Голем приветствует хозяина, – невнятно прогудел шестиметровый гигант. Я еще раз всмотрелся в черты лица голема и с потрясением понял, что каменный монстр очень здорово смахивает на гранд-мастера. Такие же скулы, высокий лоб… Это что же получается? Наш магический поединок закончился тем, что волшебник превратился в каменного голема?!

– Эмилия, – я подозвал к себе испуганную волшебницу, – что случилось после того, как я отрубился?

– Господин Эсток, – шмыгнула носом девушка, – очень-очень быстро менял защитные заклинания. Всего он испробовал сорок с лишним чар – от водопада до стены туманов. Но темная энергия пожирала их все. В конце концов у него погас второй камень и защита с громкой вспышкой исчезла. Я увидела, как сначала у него окаменела одна рука, став черной от кончиков пальцев до локтя. Потом другая. Гранд-мастер страшно кричал, накладывал на себя исцеляющие заклинания, но все впустую. Мне стало очень страшно, и я убежала. Последнее, что я видела, как темные силы вливаются в каменное тело господина Эстока, а он растет от этого в размерах. Дальше что-то грохнуло у меня за спиной, и я упала.