Sleepy Xoma - Путь тьмы

Иными были последние маги Империи. Половина из них закончила исиринатийскую, либо раденийскую Академию, после чего на несколько лет поступала под начало Гартиана, другая же обучалась личем с самого начала. В результате каждый стихийный маг в должной мере владел некромантией, а некромант был способен призвать на головы врагов огонь и молнии. Но не это было главным. Новых чародеев Империи отличал фанатизм и беспримерное самопожертвование. Эти люди на долгие годы лишили себя всех радостей жизни, чтобы сравняться в мастерстве с самыми титулованными магами Лиги, а затем и превзойти их, и сейчас они доказали врагам, что тяжелейшее обучение не было напрасным — земля под осадными башнями исиринатийцев вздрогнула и пошла волнами.

Одна из них неловко завалилась на бок и рухнула, погребая в своих недрах добрую полусотню латников, изготовившихся к штурму. Лишь после этого опомнившиеся враги сумели успокоить взбешенную твердь и нанесли новый удар десятками молний, которые бесславно разбились о сверкающий ледяной купол, развернутый над городом.

— Генерал, пожалуй, я не могу отказать себе в небольшом удовольствии, — улыбнулся Шахрион, поднимая свое оружие.

— Что ты имеешь в виду, владыка? — насторожился Иритион.

Император не ответил ему, он ушел в себя, накапливая магическую энергию для удара. Шахрион ощутил покалывание под ногтями, почувствовал, как в груди разрастается костер, чьим топливом служит кровь. Чистая сила потекла по его венам, наполняя камни жезла, пока те не засияли маленькими углями. Лишь после этого император выпустил на свободу стихию.

Над рядами наступающих исиринатийцев расцвел огненный цветок, чьими лепестками было алое пламя, а пыльцой — искры. А затем он с оглушительным грохотом взорвался жидким огнем, льющимся на головы солдатам. Дохнув на людей жаром, он был подхвачен морозным ветром, который набросился на лепестки и рассеял их по полю, обращая в золу.

Шахрион закашлялся и оперся о резные перила балкона. Огненная роза было сложным заклинанием, и забирала почти все силы. Тем более, что он произнес его, не имея круга.

— Что ж, похоже, у них тоже припрятано несколько чародеев в резерве, — улыбнулся Черный Властелин.

— Не нужно было делать этого, повелитель, — генерал выглядел недовольным. — Ты подвергаете себя ненужной опасности.

— На войне всегда опасно.

— Но то, что сделал ты — это ребячество! Единичный чародей в генеральном сражении значит не больше, чем простой пехотинец. Ты ведь знаешь это.

Шахрион сплюнул на камни сгусток запекшейся крови. Он знал. Давно прошли те времена, когда немногочисленные маги делили между собой поле брани, стремясь победить всех врагов на своем небольшом участке. Теперь колдуны собирались в пару кругов, сливая всю свою силу и передавая ее самому опытному и могучему чародею, который, собственно, и творил волшбу, стремясь пересилить круг противника, перебить его магов, а после, совершенно безнаказанно уничтожить всю его армию.

— Считай это глупостью.

— Уже! — Генерал хотел продолжить, но его заглушил громовой раскат и треск дерева — сразу две башни прекратили надвигаться на стены. Одна — попав под точный залп метателей камней, вторая — вспыхнув, будто свеча, после удара молнии.

А пехота исиринатийцев уже лезла наверх. Люди падали, но следующие продолжали карабкаться с упорством обреченных. Они гибли, не успев встретиться лицом к лицу с защитниками Цитадели. Вынесенные вперед башни — новое веяние, появившееся в годы правления Шахрионова деда, — позволяли засевшим в них стрелкам бить по атакующим с флангов, метя в бока и спины. Но все новые и новые латники становились на неустойчивые, липкие от грязи и крови ступени.

Шахрион посмотрел на восточные стены — там дела обстояли схожим образом. Несколько тысяч пехотинцев упорно стремились закрепиться наверху. Быть может, это и не обманный маневр.

Император задумчиво теребил жезл в руках. Не стоит ли послать подкрепление туда? Хотя бы пять-шесть сотен ополченцев? Нет, от них будет немного толку.

— Генерал. Сотню легионеров на третий и четвертый участки восточной стены, пускай сцементируют ряды ополчения, — распорядился Шахрион.

С северо-запада донесся победный рев, подхваченный по всей стене — последняя башня полыхала, начиненная десятками зажигательных копий из баллист. Даже дождь и сырое дерево не спасли ее от горящей смолы и пакли.

Шахрион довольно кивнул.

— Иритион, перенаправь камнеметы на южную стену, и отведи западной стены две тысячи человек — в резерв.

Его внимание привлек один из камнеметов, команда которого оперативно разбегалась во все стороны. И было от чего, метательная машина прямо за ними разваливалась на глазах — поперечная рейка сломалась посередине, один за другим лопались толстые тросы, и корзина с землей, весившая как десяток рыцарских коней, рухнула на мостовую, продавливая древние камни и растирая в кашу бедолаг, не успевших убраться на безопасное расстояние.

— Зараза, — пробормотал генерал и выругался, после чего произнес с горечью в голосе. — Столько золота отдали за нее.

— Да, это печально, — согласился Шахрион. — Но век тяжелых камнеметов недолог. После боя нам в любом случае придется чинить и укреплять каждый из них.

— Не сходить ли нам, чтобы проверить самочувствие метателей?

— Ты действительно волнуешься о своих подданных, или это очередной способ поднять их мораль?

— А разве одно мешает другому? — осведомился Шахрион.

— Не мешает, просто уже не первый год хочу, но не могу понять тебя. Что движет Черным Властелином: забота о своем народе, или же жажда мести?

Император невесело усмехнулся.

— Я и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. — Его взгляд стал жестче, а в голосе появилась злость. — Но в одном можешь быть уверен — если для победы и возрождения Империи мне придется половину из них отправить на убой, я сделаю это, не задумываясь.

Бой на южной стене, меж тем, разгорался. Врагам удалось закрепиться на двух участках стены и сейчас они умело оттесняли ополченцев к башням, расширяя прорыв.

Пять сотен легионеров спешило туда, чтобы сбросить захватчиков, и еще четыреста человек направлялись из личного резерва Иритиона — генерал счел ситуацию опасной.

Шахрион приложил трубу к глазу. И не он один — Бирт Тавриэн направил к ним подкрепление — два крупных отряда латников, которые вполне могли добиться успеха.

— Нужно отделить прорвавшихся врагов от подкреплений, — приказал император.

— Владыка, ты хочешь применить это?

— Да.

— Как пожелаешь, — склонил голову Иритион.

Очередной приказ был отдан, над замком разнесся условный сигнал, и обслуга осадных машин спешно стала вытаскивать булыжники из сеток, меняя их на бочки. В это же время другие воины с дикой скоростью работала лопатами, выбрасывая из корзин камнеметов лишнюю землю. После этого они же развернули машины на подвижных платформах. Наблюдатели со стен яростно махали флажками, указывая, в каком направлении следует метать снаряды.