Юрий Раджен - В тени монастыря (СИ)

Зато Хйодру открывался прекрасный вид на город внизу. Он не сразу увидел толпы людей, бурлящие по обе стороны Разлома, и ему потребовалось довольно много времени, чтобы осмыслить происходящее. Туман ушел. Теперь две стороны Щачина больше не разделяло темное колдовство - только яма, слишком широкая, чтобы ее перепрыгнуть, но, тем не менее, простая яма. Где-то через нее натянули веревки, и первые смельчаки уже перебирались по ним: разумеется, с востока на запад. Никому бы и в голову не пришло идти в обратном направлении. На той стороне их объятьями и радостными криками приветствовали вновь обретенные братья, мигом собирающиеся в огромные толпы, качающие перебежчиков на руках.

С восточной стороны начались потасовки: не со стражей - ее и вовсе не было видно - а между собравшимися. До Хйодра долетели крики, самым громким из которых было гномье слово, обозначавшее "отсюда". "Мы убираемся отсюда!" - кричали гномы. Или, может быть, "убирайтесь отсюда"? Им отвечали другие крики, уже на общем наречье, что-то вроде "мы остаемся здесь" - но они звучали все слабее и слабее.

- Наверное, нужно помочь им? - нерешительно спросил Киршт у друзей.

- Мы уже помогли. Да что там, мы начали все это! - откликнулась Мирта.

- Вы знали?

- Нет, - покачала гномиха головой, - но я довольна. Я родилась здесь, знаешь ли.

Киршт понимающе кивнул.

- Гедеон сбежал, - напомнила Мирта, - ты в опасности. И Хйодр тоже, и остальные, возможно. Я могу забрать вас с собой, всех вас. Империя вас не найдет и не сможет вам отомстить.

- Теперь Империя и здесь не сможет никому отомстить, - проговорил Киршт. Далеко, внизу, несколько гномов уже перекидывали бревно через Разлом.

- Пожалуй, ты прав, - кивнула Мирта, - но тем не менее, подумай об этом. Киршт, ты видел, на что ты способен... Подумай, насколько большего ты смог бы достичь с нами!

- Я уже достиг всего, чего хотел, - гном погладил по лицу Штарну, которая мирно спала, положив голову ему на колени. Киршт снова посмотрел вдаль:

- И даже большего. Теперь это наш город, Мирта. Я нужен здесь. Может быть, и ты тоже.

- Может быть, - откликнулась гномиха, - но я не могу. Мне пора.

Киршт протянул ей горн Малакая. Мирта прикоснулась к нему, задумалась, и покачала головой:

- Он - твой, - просто сказала она, - он не единственный. Есть и другие похожие... вещи . Когда-нибудь горн тебе пригодится. И, я думаю, мы еще встретимся с тобой.

Мирта тяжело поднялась на ноги - хоть она и не подавала виду, но устала тоже, тем более что ей-то было совсем не двадцать лет - и взялась за ручку сундука. Тяжелого сундука. Сундука с черепом Тарешьяка внутри. Источником темного колдовства - пусть и не тот, на который она рассчитывала. Хйодр все еще чувствовал мрачное веяние чар, пробивающееся через толстые железные стенки. У Киршта, по крайней мере, остался горн, а у него? Хйодр не знал, как сможет вернуться к обычной жизни щачинского школьника после того, как столь близко подошел к настоящим чудесам. Снова делать уроки? Волноваться о поступлении в Академию или Университет? Слушаться маму? Мирта говорила, что из него может выйти толк. Он просто не мог упустить свой шанс, захлопнуть, развернувшись, дверь в таинственный мир волшебства, куда ему по счастливой случайности удалось заглянуть. Хйодр вскочил и тоже схватил рукоять сундука.

- Я пойду с вами.

Мирта кивнула, чуть улыбнувшись. Они побрели вместе, навстречу все новым людям, решительно направляющимся к разлому. Когда Хйодр обернулся через пару минут, он уже не смог разглядеть Киршта за их спинами.

***

Наместник Бернд сидел на балконе, выходящем на площадь - на том самом, с которого иногда обращался к собравшемуся народу. Сегодня люди снова собрались, но они и не думали внимать его обращению - да он и не обращался к ним. Вместо этого он, сдерживая ярость, смотрел на ликующие толпы с обеих сторон Разлома, на бревна, облепленные людьми, которые, как муравьи, тащили их черт знает откуда. Скоро мост станет достаточно широким, чтобы пройти по нему. Тогда все и закончится.

Предатели! И Стража туда же! Он видел - чуть ли не половина из них уже встала в один ряд с изменщиками, бросив свои шлемы, растоптав свою солдатскую честь, свое служение народу... Какой позор! Трусы! Может быть, из Латальграда все-таки пришлют подкрепление? Бернд еще раз посмотрел вниз: первый смельчак уже перебирался в западную половину города. Ишь, не терпится ему. Отчизна, родина - все это для них пустой звук.

Было уже слишком поздно. Бернд не мог надеяться ни на спасение, ни на прощение. Скоро они сообразят, что в Западном Щачине им места не хватят. И тогда они придут сюда. И все изменится. Бернд, конечно, никогда бы не признался себе в этом - но ему было страшно.

Он закрыл глаза. И вновь открыл их. И увидел перед собой Щачин своей юности. Полуразрушенный, но благочестивый, встречающий армию освободителей-бесогонов цветами и песнями. Увидел он и себя - молодого, статного, в парадном мундире с высоко поднятым над головой мечом, на вороном коне, раздувавшем ноздри и бившем копытом в землю. Его время. Его юность. Его страна.

С тех пор Гвардии Генерал, наместник Императора в Щачине и окрестностях Бернд никогда не смотрел на людей: они попросту прекратили для него существовать. Ни дознаватель в околотке, ни обвинитель в суде, ни сестра милосердия в приюте так и не смогли поймать его взгляд.

Пациент из палаты номер шестнадцать жил своей жизнью, в своем мире, где он по-прежнему командовал армиями, управлял городом, отдавал распоряжения. Где он по-прежнему был Наместником Берндом.

Эпилог. Возвращение домой

Ярин прошел через текучую, прохладную, блестящую жидким оловом стену, словно через плотную шелковую завесу: один лишь шаг, и он оказался на другой стороне. В кромешной тьме. Эжан подтолкнул его вперед, встал рядом и привычным жестом нашарил выключатель. Они были в маленьком каменном бастионе, который кроме них мог бы вместить еще от силы двух человек. Позади Ярина находилось внушительное овальное зеркало в два человеческих роста высотой, окованное бронзовой рамой с орнаментом из завитушек и пик. Пока Ярин разглядывал его, Эжан подошел к стоявшей перед ними двери и пару раз стукнул предусмотрительно подвешенным молотком. Подождал несколько минут, снова постучал, и, наконец, заорал:

- Эй, вы, там! Заснули, что ли?

С другой стороны двери раздался шорох, скрип ключей, и в двери показался черный силуэт на фоне серебряного лунного света. Странно, и когда успела наступить ночь?

- Эх, Хйодр, Хйодр... Ты уже год как в послушниках, а до сих пор не научился стоять ночную вахту, - проворчал эльф.

- Прости, Эжан, - смущенно пробормотал Хйодр, - задремал я. С утра на занятиях, вечером в караул...