Юрий Раджен - В тени монастыря (СИ)

Вокруг не было слышно ни стука, ни шороха - гробовая тишина, давящая, звенящая в ушах. И столь же обескураживающая темнота. Может, она еще и ослепла? И оглохла? Или, может, так было всегда? Но тогда почему это так ее удивляет? Помахав пальцами перед глазами, девушка, однако, смогла увидеть движение: свет был, рассеянный и тусклый, на грани видимости - но он был. А звуков не было. До тех пор, пока она не догадалась хлопнуть в ладоши.

Может быть, это такое особое место для сумасшедших, не помнящих, кто они? Без света и шума, чтобы они не беспокоились и сладко спали? Но тогда почему она на полу, а не в койке? Вновь непрошеная картина всплыла в ее голове и заставила содрогнуться: на сей раз это была всклокоченная, изможденная женщина со звериным взглядом безумных глаз, связанная заведенными за спину длинными рукавами своей рубашки, и бившаяся в бессильной ярости на полу. Нет, это точно не про нее. И это не больничная палата. Помещение было слишком большим, и уже привыкшие к тьме глаза выхватили очертания чего-то здоровенного чуть вдалеке. Шкафов, наверное. Скорее все, она оказалась в кладовой, причем, судя по темноте и холоду - в подвальной.

Медленной, осторожной походкой, проверяя пол впереди себя пальцами ног, она двинулась вдоль стены и добралась до ближайшего угла. За ним она обнаружила крутую деревянную лестницу наверх. Она поднялась по ней и ощупала потолок над головой. Так и есть, люк. Она прислушалась - сверху царила та же глухая тишина. Она стукнула пару раз в люк, позвала на помощь - ее низкий, слегка хрипловатый от долгого молчания голос прозвучал сперва чуждо, но потом она все-таки его узнала. Или, может быть, просто смирилась с тем, что он действительно принадлежал ей. Она снова прислушалась к тишине, подумала было крикнуть еще раз, но на сей раз засомневалась. А вдруг эти люди там, наверху, замышляют недоброе? Да что там, они наверняка замышляет недоброе, раз швырнули ее в подвал в чем мать родила! Но, может быть, они и не подозревают о том, что она успела очнуться?

Она коротко, напряженно улыбнулась. Что бы ни ждало ее наверху, у нее была возможность подготовиться. Странно, эта мысль не вызвала у нее страха или неуверенности, наоборот, где-то глубоко вспыхнула искра азарта. Это было знакомым. Очень знакомым. Она прислушалась к этому ощущению, ухватилась за него - и очень скоро убедилась, что слабость тела отступила, и голова прояснилась. Она словно внезапно вывернула с сумеречных тропинок на широкую, привычную дорогу. Очень хорошо .

***

Голова болела, словно в нее забили гвозди, а в животе, кажется, завелась небольшая мышиная семья. От яркого света заболели глаза, и захотелось забиться куда-нибудь подальше. И тихонечко там умереть. Однако он мужественно решил, что попробует все же проснуться, и с трудом разлепил веки.

- Что за... Где я? - простонал он.

Обстановка вокруг была совершенно незнакомой: некрашеный дощатый потолок, такие же стены, простая деревянная дверь... с усилием повернув голову, он увидел лес, колыхающийся за окнами. Выезд на свежий воздух явно удался. Теперь надо напрячься и вспомнить, куда и с кем... Его мысли прервало внезапное появление в поле зрения незнакомого лица - женского, строгого, не молодого, но все еще гладкого и даже красивого, с пронзающими до глубины глазами цвета льда и поджатыми губами, в которых явственно читалось неодобрение. И, глядя на ее лицо, парень тотчас же понял, что это неодобрение будет иметь последствия.

- Не убивай меня, Снежная Королева! - пискнул он, инстинктивно сжавшись на кровати. Ничего лучше придумать не удалось. Он снова отрубился.

Второй раз он очнулся уже не в аду, но в чистилище. Слабость в теле и сухость во рту были, безусловно, неприятны, но не шли ни в какое сравнение с недавними головной болью и тошнотой. Парень приподнял голову и поморщился: боль все-таки решила вернуться, пусть и ненадолго. Осмотревшись, он увидел тот же потолок, те же стены, и, да, ту же самую Снежную Королеву, на сей раз сидящую в кресле-качалке и мерно клацающую вязальными спицами. Это был не сон.

Уже наступил вечер, и на лес за окном опустились сумерки. Парень пригляделся к Снежной Королеве. Нет, конечно, она была не такой страшной, как от неожиданности ему показалось. Но ее лицо действительно было холодным, спокойным, чуточку высокомерным. Чувствовалась в этой женщине какая-то стать, несмотря на простое платье, без всяких украшений и вышивки, или обувь - сплетенные из бересты тапочки поверх теплых шерстяных носков.

- Извините...

Снежная Королева отвлеклась от вязания, посмотрела на него и подошла к постели. Среднего роста, стройная, с прямой спиной, но совсем не молодая: судя по морщинам на ее шее и вокруг глаз, ей было как минимум за пятьдесят. Но угадать ее истинный возраст было не просто: в волосах не были и намека на седину, а движения ее были энергичны, точны. Она заглянула парню в глаза, пощупала ладонью лоб, и промолвила:

- Угу, очнулся... Ты кто такой, хотелось бы мне знать?

- Я... - начал было он и запнулся. Как же его зовут? - Я... Я...

- Ты? Ты?

Он беспомощно смотрел на нее. Он не мог вспомнить своего собственного имени! Как он оказался в этой странной комнате, рядом с этой женщиной... кстати, кто она?

- А вы... вы кто?

- Меня зовут Орейлия.

- Орейлия... а что вы здесь делаете?

- Живу я здесь, - ответила Орейлия, и рот ее чуть искривился - очевидно, она до конца не решила, улыбнуться ей или выразить неодобрение, - а вот что ты делал в моем хлеву?

- В хлеву?

- Я нашла тебя там прошлым утром. Ты лежал, будто мертвый, да еще и в чем мать родила. Откуда ты взялся?

- Я не знаю... Наверное, где-то здесь была вечеринка, - нерешительно начал парень. Орейлия удивленно вскинула брови, и он осекся - что ж это за вечеринка, чтобы голым шляться по чужим хлевам?

- Я не помню. Можно мне воды?

Орейлия вышла из комнаты и через минуту вернулась со стаканом. Парень приподнялся в постели, взял стакан чуть дрожащими руками и с жадностью опустошил его. Поставив стакан на тумбочку у кровати, он сел, обхватив колени руками и положив на них подбородок, и уставился в одну точку. Все это было как-то... Орейлия тоже поняла, что произошло нечто странное, и, помолчав, спросила уже сочувственно:

- Ты что же, совсем ничего не помнишь? - парень отрицательно помотал головой.

- После вечеринки, конечно, так бывает, - уголки ее губ слегка дрогнули. На сей раз она явно хотела улыбнуться, - но хоть что-нибудь? Может быть, детство? Людей, названия?

Парень задумался, уперев невидящие глаза перед собой. Нет, ничего. Совсем ничего! Удивительно. Страшно. Он снова покачал головой.

- Но ты знаешь, что такое хлев и вода? - пытливо спросила женщина.

Это он знал. Орейлия хотела спросить что-то еще, но, открыв рот, передумала и лишь вздохнула. Молчал и парень, сосредоточенно сверля взглядом стену, и тихонько раскачиваясь туда-сюда. Через некоторое время он спросил: