Юрий Раджен - В тени монастыря (СИ)

- И как, достучался? - насмешливо спросил Эжан.

- Ну... нет.

- А почему? Почему такая хорошая идея - и не зашла?

- Наверное, я плохо объяснил. Хотя и не понимаю, где именно ошибся. Они ведь поначалу почти согласились, когда я рассказал, сколько можно на этом деле заработать. А потом началось... Черт его знает, почему? Сам не пойму. Может быть, оно и не совсем по канону... Но по канону ведь жить больше нельзя! В магазинах очереди уже в полквартала, когда-то же они должны будут понять, что нельзя так...

- А что ж не поняли-то?

- Говорю же, объяснил плохо. Видимо, нужных слов не нашел.

- А Томаш со своей притчей, выходит, нашел?

- Выходит что так. Что-то там про народный подвиг, про истинную веру. Эх, научиться бы говорить, как он, - Ярин осекся, заметив, что Эжан взглянул на него чуть ли не с ужасом, - Ну серьезно! Как еще можно их убедить?

Эжан помолчал, потом устало вздохнул:

- То есть ты хотел бы попытаться их все таки убедить? Всей этой истории с посудомоечным шкафом тебе мало?

- Да черт с ним со шкафом! Я уверен, что смогу придумать и что-нибудь поинтереснее! Главное, чтобы у меня получилось доказать им...

- Что? Доказать что?

Ярин промолчал. Эжан долго смотрел на него - внимательно, выжидательно, чуть склонив голову на бок, - и, наконец, недовольно кивнул. Что, интересно, у него на уме?

- Ладно, не переживай. У тебя руки из нужного места растут, а значит, работу найти всегда можно. Есть у меня один старый знакомый... Поговорю с ним тогда, вечером заскочу еще. В общем, все устрою.

И Эжан действительно устроил. Мастер Ритц, тот самый знакомый Эжана, с радостью согласился принять Ярина ремонтником на швейную фабрику - неофициально и временно, пока все не утрясется. С мастером Елсеем Эжан тоже договорился, и тот обещал не выселять пока Ярина из общежития. Елсей, очевидно, надеялся, что проблема как-нибудь сама со временем рассосется - должно же рабочим надоесть писать эти дурацкие записки, рано или поздно! А даже если и нет... Невелика была беда, что Ярин поживет в общежитии пару лишних месяцев: в конце концов, тут больше половины жильцов уже давно, а то и никогда, не работали в цеху.

На следующее утро Ярин, приодевшись, причесавшись и как следует побрившись, отправился на фабрику. Он пришел чуть раньше и остановился перед входом в длинную серую одноэтажную коробку с ровным рядом окон и крупными буквами над крышей, складывающимися в слово "Назимчанка". Потоптавшись минут десять на крыльце - у Ярина не было часов, а Ритц, судя по всему, опаздывал - парень решил попытать счастья внутри.

За дверью оказался всего один зал с несколькими столами и допотопными швейными машинками. Странно, снаружи здание казалось существенно больше. Большинство рабочих мест пустовало; в углу молодая круглолицая троллиха пила чай, а напротив нее, в другом конце зала, седобородый дед читал газету. И кому здесь мог понадобится ремонтник?

- Простите, - произнес Ярин, почему-то шепотом, словно находился в склепе. Ответом ему было молчание. Парень нерешительно топтался на месте.

- Ты что это тут делаешь, а? - раздался сзади крик такой силы, что Ярину показались, будто от него затряслись стены и вот-вот обвалится крыша.

- Тут тебе не проходной двор, - продолжая вопить, к нему приближалась отлучившаяся на несколько минут вахтерша - пожилая, видавшая виды гоблинша, настроенная весьма по-боевому. Ну разумеется. Фабрика может существовать без швей и закройщиков, но без вахтера - ни в коем случае. - Тут производство! Фабрика! Зона повышенной опасности! Только по пропускам! В развернутом виде! Нарушитель! Пропуск! Производство! В развернутом виде!

Ярин поспешно ретировался за двери, чуть ли не бегом, и налетел на средних лет гнома - низкорослого, недешево, но подчеркнуто скромно одетого, с волосами цвета воронового крыла и каким-то хищным, цепким выражением темно-карих, почти черных глаз.

- Ты что это там делал? - удивился он.

- Я? Я пришел на фабрику, к мастеру Ритцу, пришел пораньше, ну и думал подождать его там...

- Я мастер Ритц, - гном протянул ему руку для знакомства, - и туда ходить совершенно не нужно. Пошли.

Ритц обошел здание, пересек покрытый грязью и лужами двор, продрался через заросли кустарника и подвел Ярина к двери с надписью "Выгребная яма". Заметив недоумение Ярина, он хмыкнул и, оглянувшись по сторонам, открыл дверь.

Войдя за ним, Ярин изумленно замер с отвисшей челюстью. Глаза его не обманули, цех, в который он заходил до этого, был действительно намного меньше здания. Все недостающее пространство обнаружилось в "Выгребной яме". И использовалось оно полностью, без остатка. Здесь тоже были швейные машины, и не имперские развалюхи с педалями, а новенькие, блестящие, с миниатюрными паровыми двигателями, не иначе как из-за границы. Стояли они ровными, плотными рядами, и за каждой сосредоточенно работала швея - никаких чаев, никаких газет. На столах сбоку бодро щелкали ножницами закройщицы, тут и там шныряли разнорабочие, переносящие с места на место ткани, нити, выкройки и готовые платья. Работа в "Выгребной яме" кипела, как нигде - в цеху мастера Елсея Ярин никогда не видел такого оживления!

Так Ярин узнал о том, что кроме обычных распорядителей цехов - таких, как мастер Елсей - в империи водились и черные швецы, черные сапожники, черные мебельщики. Именно они выпускали те простые, повседневные вещи, бывшие отчего-то всегда в жутком дефиците: пристойно выглядящую или даже модную одежду, обувь, украшения. Черное братство было немногочисленным, так что на их продукцию всегда находился спрос - как это ни странно, в Империи каким-то непостижимым образом водились привереды, не желавшие носить те же, что и все, туфли на жесткой, казавшейся деревянной подошве, и модницы, мечтавшие о платьях от эльфийских кутюрье, или хотя бы о похожих. Достать подобное в обычных магазинах было делом невозможным - и на помощь приходило черные братство, члены которого, раздобыв в пограничных Щачине или Джирбине зарубежные модные журналы, шили вещи партиями или на заказ.

Черными они назывались потому, что были целиком и полностью вне закона. Для того чтобы сшить платье, мастеру Ритцу нужна была ткань. Он не мог просто купить ее у обычных имперских ткачей - все выпущенное ими развозилось по имперским фабрикам в соответствии с церковными планами. Оказывается, затея Ярина с производством посудомоечных шкафов была обречена на провал с самого начала: для того, чтобы организовать свой цех, ему было необходимо одобрение Церкви, которого можно было бы безуспешно ожидать десятилетиями - или же требовались деньги и обширные связи.

У мастера Ритца было и то, и другое - так что ткани он добывал, пусть и превращалось это в настоящие приключения. Небольшое количество сырья официально привозилось в "Назимчанку", убыточную фабрику, которую Ритц использовал как прикрытие - но, конечно, этого не хватало, да и качество плановых тканей было не ахти каким. Поэтому в основном мастер пользовался услугами черных ткачей: как и Ритц, они организовывали в подвалах и на чердаках своих официальных ткацких фабрик дополнительные цеха, и гнали продукцию сверх плана, пристраивая излишки. Южнее, в Джирбине, который был столицей подпольщиков, ширмами не заморачивались вообще, и организовывали цеха в подвалах домов или наспех сколоченных сараях.