Юрий Раджен - В тени монастыря (СИ)

Дорога до Монастыря была долгой, и Мирта не торопилась, чтобы не привлекать внимания. Киршт молчал, молчали и его друзья - все было уже сказано. Волнения не было, лишь предвкушение: наконец-то он перестал терзаться тем, что оставил Штарну без помощи, наконец-то разрешатся все сомнения. Наконец-то все закончится - так или иначе. Повозка остановилась.

- Стой! Че везем? - раздался грубый бас.

- Кртошку везу, мркву, свеклы чутка... - закаркала Мирта. Три овоща. Три стражника.

- Разрешение? - зашуршали бумаги, - Уведомление? Заключение? Направление?

Киршт сидел как на иголках. Вот сейчас, сейчас стража откроет тент... Дарт и Зомм направили на откидной полог фургона взведенные арбалеты, а Киршт стискивал в руках горн Малакая, чтобы одурманить стражника, если он сунется внутрь. По плану, дуть в горн предполагалось за воротами, чтобы накрыть всех разом. Через Монастырскую стену волшебство, скорее всего, не сработало бы, так что Киршт надеялся въехать во двор в фургоне, чтобы не растерять преимущество внезапности.

Мирта же продолжала шуршать бумагами - наверное, всю ночь их рисовала. Стражник удовлетворенно урчал. В Империи было принято верить бумагам с официальными названиями - если разрешение есть, значит, разрешено, вот и весь сказ. Городская стража вообще не отличалась сообразительностью, а уж привратники были самыми тупыми и бесполезными из всех - на эти должности словно специально искали самых отборных, самых безнадежных идиотов. По работе Киршт не раз бегал в разные инстанции, и каждый раз встречал одну и ту же картину: явившихся без бумажки часами мурыжили в очереди за одноразовыми пропусками, выспрашивая цель визита, номер кабинета, место работы и чуть ли не родословную до третьего колена. Но официальное направление с чинами и печатями производило какое-то волшебное действие, и двери отворялись. И плевать, что чины были вымышленными, а печать - оттиснутой с рисунка чернилами на стирательной резинке.

- Проезжайте! - ну да, вот и в этот раз также. Зачем смотреть в тент, если в бумаге с печатью написано, что там овощи?

Раздался грохот открывающихся ворот, повозка тронулась и въехала в Монастырский двор.

***

Гедеон, разбуженный поднявшимся утренним солнцем, открыл глаза и потянулся. Как же он отлично выспался! Он был исполнен бодрости и хорошего настроения, пока не оглянулся вокруг. Черт. Он и забыл, в какое дерьмо вляпался! Мирты нигде не было - видимо, она уже ушла. Гедеон знал, куда она направилась. И ему это совершенно не нравилось.

Нет, конечно, не то чтобы он был в восторге от Империи. Никто не был. Недовольство было модным, современным - все его друзья были чем-нибудь да недовольны. Но сделать что-нибудь? Да еще и такое ? Это было совершенно немыслимо.

Может быть, Ариан и не идеален. Хорошо, он точно не идеален, он - отвратительный, безумный старик, который, казалось, поставил себе целью лишить этот город веселья, радости и развлечений. Но разве Мирта лучше? Интриганка, ловко сыгравшая на беде Киршта и втащившая его в эту безумную затею с захватом Монастыря - Гедеон до сих пор не мог поверить, что все это всерьез. И ради чего? Ради силы. Ради власти. Можно вообразить себе, как она распорядится источником, когда найдет его! Все будут плясать под ее дудку - точнее, под ее горн. Гедеон невесело улыбнулся каламбуру - в студенческих спектаклях ему всегда удавались самые лучшие шутки.

Без особой надежды он вышел в прихожую. Ему, конечно же, не удалось даже дотронуться до двери - руку тут же свела болезненная судорога. Потому-то Мирта и ушла так запросто: он был под надежной охраной ее чернокнижия. Абсолютно бессильный. Безвредный. Бесполезный. Что она сделает с ним, когда вернется? Он слишком много знал, он сможет выдать ее, и Киршта. Неужели ему придется носить это кольцо всегда? Провести всю жизнь в этой чертовой квартире? Знать правду, и не иметь ни малейшей возможности сообщить ее людям? Это было невыносимо. Его голова закружилась, на спине выступил холодный пот.

Он попытался лечь и расслабиться, но тревожные мысли кружились в его голове все быстрее. Этот источник... Если мерзкая ведьма права, то эта штука могла вновь призвать в мир бесов! Очевидно, Церковь все это время оберегала Сегай от большой беды - скромно и тайно, снося пустые упреки таких, как Гедеон, дурней. Что означали какие-то запреты по сравнению с возвращением потустороннего воинства? Гедеон почувствовал жгучий стыд. Ну конечно, у Церкви были причины для всего этого! Как знать, может быть, только благочестивое поведение, которого старался добиться Ариан, было тем замком, что держал нечисть подальше от Сегая? Может быть, потому-то в город и прислали нового епископа, что духовные скрепы стали расшатываться, и черти зашевелились в своем логове? Мирта говорила, что Сегай живет жизнью своих обитателей - так может быть, только смирение и обеспечивало дрему его могучих сил? А они на площади... Гедеон похолодел. Там было настоящее сражение. Достаточно ли этого, чтобы пробудить бесов?

Гедеон попытался открыть окно - тщетно. Как же здесь было душно! Удерживая эту мысль - я не собираюсь бежать, мне просто нужен свежий воздух - ему все-таки удалось приоткрыть форточку, но едва он подумал о том, чтобы протиснуться в нее, как скорчился, скуля, на ковре. Себя ему не обмануть. Чертово кольцо.

А ведь он мог бы стать героем! Если бы он остановил Мирту, если бы спас источник от ее лап... Ведь это помощь даже не Церкви, а всем народам Сегая! Наверное, он бы не смог рассказать об этом - все-таки это большая тайна, совершенно незачем, чтобы об источнике узнал кто-то еще - но всегда можно намекнуть, загадочно сверкнув глазами и напустив побольше тумана. Ему, наверное, даже выдали бы орден. Секретный, конечно же. Он бы хранил его в тайне, лишь изредка доставая в очередную годовщину спасения мира - чтобы вспомнить о былом подвиге.

Размышления об ордене - подробные, во всех деталях, вплоть до оранжево-черной полосатой ленточки, на которую этот орден следовало крепить - ненадолго отогнали страх. Но он вскоре вернулся. Сможет ли Мирта сдержать бесовские силы? И захочет ли ? Может быть, она, подобно королю Дигракху, попытается подчинить их себе и выпустить в мир? Гедеон представил себе пляшущих чертей на улицах Щачина, войну, которая неминуемо накроет весь Сегай. Прощай, счастливая студенческая жизнь, прощай, непыльная работа в торговом представительстве, которую обещал ему отец. Придется проживать жизнь в лишениях, в боях, и, вполне возможно, умереть во цвете лет - и похоронят его в братской могиле, без памятника, возможно, даже без надписи. Если вообще похоронят.

Но была возможность все это исправить. Гедеон не мог снять кольцо с пальца, но существовал еще один способ... он прошел на кухню и открыл ящик с посудой. Да, это то, что нужно. Кольцо молчало. Ему было запрещено покидать квартиру, привлекать внимание, нападать на Мирту и снимать кольцо - однако ведьме не пришел в голову еще один вариант. Когда речь шла о службе в Гвардии, на это отваживались лишь самые отчаянные головы. Но сейчас все гораздо важнее. Гедеон стоял, собираясь с силами. Ему будет больно. Но он спасет мир! Получит орден! Придется потерпеть - что ж, это будет его подвигом. И за последние дни он уже вытерпел столько боли, что еще немножко не остановит его. Гедеон вытащил из ящика тесак для рубки мяса.