Владимир Скворцов - Сурск. Попаданец на рыбалке. Пенталогия (СИ)

Мне оставалось только обнимать её и гладить по голове, рукам, спине, повторяя:

- Я к тебе шёл, Доляна, я за тобой пришёл, милая. Всё будет хорошо, теперь мы будем вместе.

Наконец всхлипывания стали реже и вскоре совсем прекратились. Сколько мы так стояли обнявшись, сказать не могу. Но это была она, моя женщина, ради которой я и отправился в дорогу с безумной надеждой найти её. Наконец Доляна подняла заплаканное лицо и спросила:

- Это правда, что тебя старейшины пустили в поселение на одну ночь и завтра ты уйдёшь?

- Правда, милая.

- Я тоже уйду с тобой. Здесь мне жизни нет.

- Да что тут у вас случилось? Почему я во всём оказался виноват?

- Потому что ты живой, а все умерли. Вот тебя и объявили виноватым, будто ты был на посту и пропустил кочевников.

- Это же неправда! Всё было не так.

- Все знают, что было на самом деле. В той сече выжил ещё Прокош, его израненного не заметили, а он сумел потом добраться до поселения. Он и рассказал, что сыновья Буромира и Радомысла напились медовухи, напоили весь отряд, так что почти никто не мог сражаться. А чтобы скрыть вину своих детей, старейшины обвинили во всём тебя, мол, раз тебя не убили, значит, ты и предатель. А что не убили - определили по месту, когда до него добрались

Люди правду знают, но сказать ничего не могут, кто начинает что-то говорить против, с ним случаются всяческие неприятности. Шумило с дружками подкараулят недовольного, и хорошо, если после такой встречи жив останешься. Род уже умирает, люди не знают, как жить дальше. Стали появляться на нашей земле какие-то чужаки, говорят, старейшины готовы отдать им нас всех в рабство. Правда ли, нет ли, но такой слух ходит. Охотники за добычей почти не ходят, всё равно всё отбирают старейшины и Шумило.

Люди землю не обрабатывают, жито не сеют, как зимовать будем, никто не знает. Всех, с кем не смогли справиться старейшины, кто не испугался, выгнали из рода, они теперь изгои. Последний разум у этих стариков пропал, ничего не слушают, считают всех виноватыми в гибели своих детей. А до остального им и дела нет. Ты осторожней, они и тебя пустили только затем, чтобы взять в плен, запытать и убить. Ты хоть немного должен будешь утолить их ненависть ко всем живым.

- Сядем, милая, и рассказывай, мне знать надо, что здесь происходит. Как люди живут, о чем думают, говори, Доляна. А тебя я здесь не брошу, со мной уйдешь. Что-то ценное у тебя осталось?

- Нет, всё, что было - отобрали, саму постоянно ловят, или изобьют, или надругаются.

- Вот и будь рядом. Здесь тебя никто не тронет. Только подожди немного.

Усадив Доляну, я придвинул ближе оружие, и заложив пальцы в рот, издал знаменитый волжский свист. Длинный, с переливами, переходами, способный достичь самых отдаленных мест волжских просторов. Вик научил, и мы иногда пользовались им в качестве сигнала для сбора отошедших воинов. Оставшимся бойцам приказал вооружиться и держаться поблизости.

Минут через десять вернулись ушедшие Провид и Перенег, недовольные, что их оторвали от только начавшегося общения с роднёй. Я их сразу прервал, велел вооружаться и никуда не отходить, предупредил, что мы на вражеской территории и можно ждать нападения. Это было для них большой неожиданностью, но я предложил им организовать круговое наблюдение и послушать Доляну.

С одной стороны, рассказ моей подруги был страшен, страшен своей обыденностью, когда многие люди ничего не могли поделать с охваченным болезнью разумом старейшин. Ничем другим такое поведение объяснить было нельзя - изгнание несогласных, убийство непокорных и постоянное унижение всех остальных. Это была словно месть за смерть их детей всем остальным - почему они не умерли вместо сыновей, почему допустили их смерть. Вот весь род и должен был расплачиваться за смерть этих придурков.

Пожалуй, Доляна права, меня собирались убить. И как мне кажется, это должно было произойти при моей попытке говорить с родом. Но я умирать не собирался. Тут из-за угла ближайшей избы вышли пять воинов под командой Шумило и направились в нашу сторону. Своим бойцам я успел шепнуть:

- Приготовились, огонь по команде, Провид, Перенег - контроль с тыла и флангов.

Не доходя десяти метров, отряд встал, вперёд вышел только Шумило, и подойдя ближе, сказал, обращаясь ко мне:

- Ты, раб, иди к старейшинам, - и тут, заметив спрятавшуюся за моей спиной Доляну, гнусно усмехнулся и продолжил. - А ты, сучка, иди и ложись на своё место, мы скоро придём. Сегодня ты точно там сдохнешь.

Хорошему удару научил нас Вышеслав, кулаком без замаха, снизу в челюсть, и добавить ногой в промежность. Как он говорил - "Если враг просит, так дай ему всё, что он хочет". Шумило унесло с места и бросило к ногам его дружков. Они попытались схватиться за оружие, но я только рыкнул на них и они замерли на месте.

- Ты всегда был уродом, Шумило, и самым худшим из воев. Тебя били все мальчишки, ты мог справиться только с молоденькими девчонками, и то, когда они были связаны. А твои дружки ещё более худшие воины. Попробуйте дёрнуться, я один всех вас порежу. Понятно? Ну раз молчите, значит понятно. И передайте трухлявым пням, я приду на площадь говорить только с людьми. И будет это, когда солнце окажется над лесом. Ясно? А теперь забирайте этого урода и уходите, пока я добрый.

Когда дружки отнесли Шумило немного подальше, Доляна сказала:

- Тебе не жить, Яван. Они тебя убьют. Но сегодня ты мне спас жизнь.

- Ну это мы ещё посмотрим, кому тут не жить. Запугали они вас, а нас так просто не возьмёшь. А с тобой у нас жизнь будет долгая и хорошая, я один раз тебя почти потерял, больше не хочу. Так, об этом будем потом говорить. Бойцы, давайте готовиться, драка может получиться хорошей. Доляна, где обычно собираются люди?

- На площади, перед домами Буромира и Радомысла.

- А как все стоят?

- Люди с одной стороны, а перед крыльцом дома Буромира старейшины и Шумило с воинами.

- Понятно. Значит так, бойцы. Берём мешки с собой, выходим на площадь, там сбрасываем груз, но не просто так, а в виде укрытия, я первым сброшу свой рюкзак, а вы уж поверх размещайте свои. Хоть какая-никакая, а будет защита. Кто ещё не успел, оружие, доспехи надеть на себя. Приготовить арбалеты и гранаты. Ты, Доляна, как только сбросят мешки, прячься за ними. А вам, бойцы, тебе, тебе и тебе, быть готовыми метнуть гранаты по моей команде, куда я покажу рукой. Всё понятно?

- Так точно.

Дальше нам оставалось только ждать дальнейшего развития событий. Всё это время мы слушали рассказ Доляны о том, что творилось в поселении. И если вначале ещё род как-то пытался выжить и восстановиться, то в последнее время все просто ожидали, что будет дальше. В общем-то, и немудрено, все лучшие воины были в том караване, и их смерть оказалась для рода невосполнимой потерей.