Николай Степанов - Лорд. Небесные дороги

После разговора с племянницей министр вызвал командира дознавателей.

– Срочно собрать всю информацию о переходах через Мембрану за последние полгода. Особое внимание обращать на отличия этих переходов от предыдущих. Утром хочу видеть отчет у себя на столе.

– Слушаюсь.

– Вставай, животное, копье тебе в брюхо! – Громкий женский голос заставил Леонида очнуться.

Первое, что он увидел, – зеленая трава, от которой шел дурманящий запах. Наверное, это из-за нее так кружилась голова и подташнивало.

«Неужели упал на землю? И не разбился? Или все-таки отдал концы? И куда попал, в рай или ад? Ё-мейл его через вай-фай, безответный».

– Хорош прохлаждаться, падаль! Мозговерта приполз понюхать?

Крик резанул по ушам, вдобавок что-то больно полоснуло по правой ягодице. Мужчина приподнял голову и попытался выяснить, кто орет.

Возле ног стояла смуглая пигалица. Вряд ли ей перевалило за двадцать, но в своем наряде девица выглядела как чучело. Верхнюю часть одежды составляла половинка мешка с вырезанными под голову и руки отверстиями, нижнюю – широкие полоски ткани, обвязанные вокруг талии. Так называемый топ не доходил до пупка сантиметров на десять, а подобие юбки заканчивалось на середине бедра. В руках оборванка держала копье, которым только что проверяла прочность его задницы.

«Зачем ей столько юбок? – почему-то подумал Царьков, дурман из его головы пока не собирался выветриваться. – Ни себе чего! Мне еще и руки связали?!»

– Чего вылупился, мразь, бабы настоящей давно не видел? Встать, я сказала! – Она жестом показала, чего от него хочет. – Или сейчас…

Копье снова угодило в мягкое место.

Нереальность происходящего не позволяла Леониду сосредоточиться. Блуждающий взгляд перескакивал на местные раздражители. Сначала это была вонючая трава, затем орущая амазонка, теперь причинившее боль оружие.

Пленник с трудом поднялся. Только теперь он заметил, что пиджак и рубаха исчезли, остались лишь брюки и галстук. От обуви и носков его также зачем-то избавили.

«Стоит чуть-чуть вздремнуть – и тебя последних трусов лишат. Ничего не понимаю, может, я сплю?»

– Двигай туда! – крикнула дикарка и подтолкнула пленника древком копья. – Надо убираться подальше от зарослей мозговерта.

Царьков побрел в указанную сторону, но очень скоро зашипел от боли в ступнях. Ходить босиком было непросто.

– Ты вдобавок еще и хромоногий?!

Царьков сделал еще одно открытие: амазонка использует слова сразу двух языков, из тех, которым его научил Варио.

«Варио? Где я слышал это имя? А, говорящая ворона. Кажется, с ней мы топали по облакам. Расскажи кому – упекут в психушку. А эта пигалица куда вырядилась? Где-то снимают кино про индейцев? Но это не дает ей права приставать к солидным людям».

– Стой, недоумок! Продышись немного! – скомандовала смуглянка. – И откуда ты здесь взялся такой светленький?

«Откуда я взялся?» – мысленно задал себе вопрос Царьков и разом замер.

Память быстро восстановила подробности, начиная с утренней встречи с нахальной вороной и заканчивая вспышкой молнии. Леонид снова взглянул на разбойницу. Ростом ему по грудь, черноволосая, с продолговатым лицом, на котором существенную часть занимал почти римский нос. Цвет глаз он определить сразу не сумел, что-то среднее между карими и зелеными.

«Интересно, они все тут низкорослые или мне повезло?»

– Че застыл? Умер со страху? – Она толкнула пленника кулаком.

– Девочка, чего тебе от меня нужно? – наконец тот догадался раскрыть рот.

– Что-о-о?!

Лицо дикарки вдруг резко изменилось, словно она увидела монстра. В следующее мгновение наконечник копья устремился в грудь Царькову. Он отпрыгнул в сторону, не устояв, упал на землю, затем был вынужден кататься по траве, чтобы не быть пронзенным.

Остыла амазонка так же быстро, как и закипела. Уперев тупой конец копья в ребра мужчины, она спросила:

– Так ты, видать, от лордов сбежал?

– От каких еще…

– Оттуда, – дикарка указала взглядом в небо.

– Да я скорее с земли буду.

– Не мели чушь, придурок!

– Сама ты дура! – не выдержал Леонид.

И тут же получил древком по бедру.

– Ты чего творишь?!

– Воспитываю раба. Будешь мне грубить – вообще убью. Ты на арене, наверное, и одного боя не продержишься, а потому пользы от тебя никакой.

– Я не раб, – воспротивился мужчина и получил второй раз.

– Смеешь мне перечить? Встать! – заорала амазонка.

Царьков почувствовал накатывающую волну ярости. Он довольно резво вскочил на ноги и тут же уперся животом в острие копья.

«Интересно, а куда подевался мой живот? Точно помню, еще вчера он был. Не скажу, что очень большой, но… Или я тут месяц провалялся? Тогда почему не умер с голоду?»

– Боишься? – Амазонка по-своему расценила изменившийся взгляд мужчины.

– Отстань. – Царьков продолжал изучать себя, обнаружив, что и ноги не такие, как обычно.

Вены, которые заметно выделялись на икрах, также стали незаметны.

«Что тут происходит? Может, мне втихаря тело подменили?»

Новый удар пришелся в плечо, но Леонид даже не дернулся. Тогда девица приставила лезвие копья к горлу и зашипела:

– Ты совсем с головой не ладишь?! Так, может, сразу ее и отрезать?

– Попробуй! Вдруг я тебе без головы больше понравлюсь? Кстати, а как она выглядит?

– Кто? – опешила смуглянка.

– Моя голова.

– Точно перенюхал мозговерта. Что ж мне так не везет? Прибить тебя, что ли? Так нет, вроде на земле неплохо вертелся, может, какой толк и выйдет. Ну почему, когда тебе так сильно нужен самец, попадается непонятно что… – Амазонка, казалось, разговаривала сама с собой.

– Тоже мне, нашла проблему.

– Закрой пасть, скот!

– Сама ты… животное. И вообще, хватит хамить. Я ведь и обидеться могу.

– Все, ты меня достал. Слушай внимательно! Ты – раб! Мой раб! И говорить тебе положено лишь пять слов! Запоминай: «жрать», «дай», «угу», «убью» и «мое». Пикнешь лишнего – убью, не выполнишь мой приказ – убью, побежишь – ну… в общем ты понял! А теперь я тебя спрашиваю, жить хочешь?!

– Угу, – ответил мужчина, хотя самого распирал смех.

– Лыбишься, гад? Получи! – Она ловким движением начертила копьем под правой ключицей кровавый след в виде косого креста.

Затем в ее руках оказался нож с широким лезвием, которое так же быстро избавило пленника от брюк. При этом ремень она портить не стала, сложив его к себе в небольшую сумку, висевшую на плече. Там же находился мобильник, наручные часы, кошелек и расческа.

В результате Леонид остался лишь в галстуке, и улыбаться сразу расхотелось.

Тесак смуглянка ловко спрятала где-то за спиной. И отошла на пару шагов полюбоваться деянием рук своих.