Анна Васильева - Ветры. Дилогия (СИ)

– Обалдеть! – Он потер шею ладонью. – Я всегда думал, что мир один, в котором я жил. Потом появился ваш мир, а теперь ты мне говоришь, что миров много!

– Конечно! Есть различные расы. Добрые и злые.

– А еще есть голодные! – Засмеялся Раф. – Марш готовить завтрак! – И он брызнул каплями воды в Дениса и Яру.

Алька и Юна стояли рядом и смеялись.

– Как тебе спалось на моем племяннике? – Юна с чертиками в глазах посматривала то на Альку, то на Рафа.

– Необычно, но удобно, – улыбаясь Рафу, ответила она.

Спустя минут сорок, все умытые и сытые, они собрали свои пожитки. Ветры надели рюкзаки, Дракон принял на шею свою ношу и принялся взглядом делать воронку портала в Гардрек. По червю воронки меж мирами они летели больше получаса. Наконец их выбросило километрах в двух от города. Были видны городские стен с бойницами и деревянные с кованой оплеткой огромные входные ворота. Алька посмотрела на, внушительного размера, городские стены и спросила:

– Мы туда пойдем?

– Надо бы сходить и посмотреть город. Я там был как-то пару раз с отцами, но это было давно. Послушаем, что говорит народ, – предложил Рафаэль.

Все с ним согласились. Рюкзаки перекинули на спины. Раф, Денис и Алька также поделили между собой поклажу и направились в город.

Подойдя к городским воротам, Клим постучал костяшками пальцев. Открылось малюсенькое окошко и внимательные карие глаза оглядели наших путников с головы до ног.

– Вход в город – одна серебряная монета, – объявил усатый рот из окошка, потом снова показались карие глаза.

– Вы получите плату, – отозвался Раф и полез в свой рюкзак. – Вот. Возмите, – он подал несколько серебрушек и ворота со скрипом тяжело открылись.

Их впустил тощий низенький стражник, все еще старательно разглядывая пришельцев снизу вверх. Вновь вошедшие, на него и не взглянули, только Альке интересно было, почему они так привлекли его внимание? Она осмотрелась по сторонам и поняла, как ей показалось, правильно, – народ в городе невысок ростом, и на их фоне ветры и Денис Калганов сильно контрастировали.

Они долго осматривали город. Все было, как обычно. Весь мир крутился вокруг огромной базарной площади, на которой расположились большие и маленькие лавочки и лавчонки и просто лотки. Выбрав более-менее приличную таверну, они заказали обед в номера. Яра и Юна расположились в одном номере, Клим и Денис в другом, а Раф и Алька остались тоже в паре, но не так, как подразумевалось. А в каждом номере таверны было по две кровати. Раф, изучающее, глянул на девушку.

– Воробей, ты согласна провести пару ночей в одной комнате со мной? Я обещаю не смотреть, когда ты станешь переодеваться.

"Ну, да! Все равно что-нибудь придумает!" – Подумала она.

– Придется позволить, – изображая тяжкий вздох, проговорила Алька.

Так они и расположились. Через пятнадцать минут в каждую из номеров принесли довольно сносный обед, состоящий из мясной похлебки, жареной рыбы с картошкой, пирога с яблоками и компот. Альке показалось, что ее живот вот-вот лопнет от количества съеденного. Она развалилась на кровати и смотрела в потолок. Потолок перекрыла синяя голова, смотрящая на нее сверху вниз.

– Долго валяться будешь?

– Неа. Надо, чтобы все съеденное улеглось, – мяукнула девушка.

Раф уселся на ее кровать, прислонясь спиной к стене и, перекинув ее ноги через свои бедра. Получился своеобразный крест.

– Садись ко мне на колени, – предложил он и протянул ей ладони, чтобы помочь подняться.

Алька, как зачарованная, смотрела в его стальные глаза и плавилась от горячего взгляда. Она протянула ему свои руки и их пальцы встретились. Раф крепко держал ее, подтягивая к себе, в итоге она сидела верхом у него на бедрах. Алька пристально смотрела в его глаза и видела, что вертикальный зрачок раскрывается и заполняет серую радужку. Взгляд парня стал проницательней. Он склонил голову к плечу, разглядывая ее лицо, очерчивая его пальцами. При каждом прикосновении его пальцев к коже, у Альки прикрывались веки. В горле пересохло от волнения. Она никогда не сидела парня на коленях, а сейчас ей не хотелось покидать такое приятное место.

Она не могла противиться тому, что пальцы Рафа спускались ниже, и скользили по ее шее, задержавшись на ложбинке между ключиц, остановились. Она томные открыла глаза и встретилась с черными глазами дракона. Он сжал ладонями ее плечи и притянул к себе.

– Почему ты дрожишь?… – Спрашивал он, проходя теперь путь пальцев губами, по ее лицу.

– Не знаю, – шептала Алька, подставляя для поцелуев лицо.

Каким-то странным манером он опрокинул ее на узкую кровать, оказавшись лежащим на ней. Глаза Альки сделались немного испуганными. Раф продолжал ее целовать, приговаривая шепотом:

– Алечка… Я не трону тебя…Но я так хочу тебя чувствовать…Ласкать… Не отнимай у меня этого, пожалуйста… Или тебе не приятны мои прикосновения? – Он пристально смотрел ей в глаза, ожидая ответа.

– Приятны, Рафи…, – шепотом ответила Алька и, слегка подтянувшись на локтях, поцеловала его в подбородок.

Больше он уже не спрашивал разрешения. Рафаэль прижал ее своим телом к твердой лежанке и овладел ее губами, лаская ее язык своим. Алька обнимала его плечи, спину, сливаясь с ним в одно целое. С каждым разом она переставала бояться мужских прикосновений, которые обещали ей ласку, заботу и любовь. И сейчас Алька знала, что, если Рафи сказал, что пока не тронет, значит, так и будет, но именно сейчас она хотела всего и сразу. Внутри живота разгорался пожар, сворачиваясь в тугой узел. Она хотела, чтобы только он смог его потушить. Разгоряченные тела плавились в собственном огне на трактирной лежанке.

Раф смотрел на розовое личико любимой и радовался, что она сделала свой выбор. Самое главное, снова не взревновать ее к кому-нибудь. В дверь предупредительно постучали. Дракон слетел и с девушки, и с лежанки.

– Кто там? – Крикнул Раф.

– Ты дверь-то открой! – Засмеялся Клим. Раф повернул ключ и в комнату вошла вся компания. – Моськи красные! – Заметил Клим, смесь. – Чем вы тут занимались?– Все уставились на ветра-дракона и, смущенную, Альку.

– Мы ничем не занимались! – Отмахнулся Раф. – Хорошо, что вы пришли. Надо найти дом Дана.

– Тогда нечего здесь расцеловываться, а пора в путь, – заржал Клим, за что получил затрещину и заржал еще громче.

-