Юрий Корчевский - Атаман. Гексалогия

За работой незаметно прошла ночь. Погасив огонь, я отправился спать. Дарья, видя мою занятость, спала у себя наверху.

Поспал часа три‑четыре, вскочил бодрый и, едва позавтракав, убежал в баню. Засыпал в кастрюлю с самогоном изрядно древесного угля, известно ведь, что это – отличный поглотитель токсинов и прочей дряни. Захватив немного в кувшине, принёс на кухню, стал экспериментировать, разводя в разных количествах водой. Мне хотелось добиться сорока градусов, как у водки. Когда по вкусу напиток стал напоминать водку, я задумался: а как дозировать в дальнейшем? Доверять только языку – занятие неблагодарное. Додумался вот до чего: к гладко оструганной палочке приделал свинцовый грузик, опустил в напиток, сделал отметку на палочке. Будет теперь что‑то вроде спиртометра. Допотопно, но быстро развести самогон под требуемые градусы можно.

За три дня стояния в кастрюле с древесным углем самогон очистился, на дне был желтоватый слой сивушных масел пополам с углем. Осторожненько слил в другую посуду, позаимствовав у Дарьи на кухне. Прокипятил колодезную воду, остудил и принялся разбавлять самогон водой по самодельному спиртометру. Получилось много, литров сорок – сорок пять. С помощью Даши разлил поварёшкой по кувшинам. Продукт был готов. Вечером, за ужином, мы его и опробовали. Дарье не очень понравилось – крепковато, а по мне был в самый раз.

Назавтра мы уложили половину кувшинов в две корзины и отнесли в лавку. За два дня удалось продать всё, причём вернули затраченные на зерно и самогонный аппарат деньги, да ещё и прибыль получили. Дарья была рада: показался свет в туннеле, в кошеле зазвенело серебро.

Вечером, за ужином, я посоветовал сделать ещё один аппарат, купить сразу воз пшеницы, пока не наступила зима и не поднялись цены, нанять парочку человек – пусть гонят каждый день.

Дарья так и поступила, спросив вроде как невзначай: – Сам дальше что делать будешь? – Подумаю, как выгодно вложить прибыль, новое дело сладить, а сейчас пойду спать.

Надо ли объяснять, что чуть не до утра мы занимались освоением Кама‑Сутры?

С той поры наше маленькое кустарное производство самопальной водки работало беспрестанно и исправно приносило прибыль, причём солидную.

Как‑то днём я отправился на торг и увидел на небольшой площадке внутри торга кулачный бой. Два мужика бестолково мутузили друг друга, пуская из разбитых носов кровавые сопли. Вокруг стояли зрители, дружными и громкими воплями подбадривали дерущихся. Как я понял из разговора окружающих, это было нечто вроде тотализатора. Выигравший бой получал деньги, пусть и не очень большие. Один мужичок всё‑таки упал, не в силах подняться, второй радостно вскинул руки.

– Ну, есть ещё желающие? – На средину круга вышел мужчина средних лет, одеждой смахивающий на купчину.

Из рядов зрителей вышел здоровенный парень лет двадцати пяти, косая сажень в плечах, на щеках – румянец. Зрители начали бурно обсуждать шансы каждого, кидая медяки и серебро организатору. Я задержался, было интересно посмотреть здешние приёмы кулачного боя. Наконец рефери – организатор боя – махнул шапкой. Бой окончился быстро. Молодец пару раз махнул кулаками‑кувалдами, мужичок‑соперник, уже уставший от предыдущего боя, рухнул в пыль.

Толпа разочарованно загудела – бой окончился очень быстро. Молодец сиял улыбкой, вскидывая руки.

– Кто ещё желает помериться силушкой, разогнать кровь молодецкую? – спросил организатор.

И тут меня как бес под руку толкнул. Я вышел в круг:

– Я хочу!

Молодец ходил по кругу, пренебрежительно поглядывая на меня. Роста он был такого же, как и я, но шире в плечах и упитаннее. Рефери собрал с играющих деньги, вышел в середину круга и махнул шапкой:

– Начинайте!

Молодец, взбодрённый предыдущей лёгкой победой и полученным выигрышем, сразу ринулся в атаку. Главное было – не попасть сразу под удар его кулака. Парень слишком надеялся на свою силу, а техники не было никакой, когда бил – открывался весь, о защите не беспокоился. Кулак его пошёл вперёд, я мгновенно пригнулся и сам ударил его в солнечное сплетение. Как в каменную стену, только немного дыхание удалось ему сбить. Противник стал осторожнее, видно, опыта в кулачных боях ему было не занимать. Теперь он стал ходить вокруг меня кругами, выжидая время для удара. Я смотрел ему на ноги. Когда противник хочет бить, всегда переносит вес тела на одну ногу. Вот молодец сгруппировался, и в этот момент я упал на руки, в положение для отжимания, и левой ногой ударил его под колено. Противник рухнул спиной на землю. Ё‑моё, маленькое землетрясение!

Какое‑то время он лежал неподвижно – приложился сильно, затем медленно встал, потряс головой и, как разъярённый бык, кинулся на меня. Не привык падать детинушка, привык сам бить. Я уходил в стороны от его кулаков, но один раз почти не успел, кулак вскользь прошёл по голове, зацепив ухо. Было ощущение, что я задел проходящий товарный поезд.

Разъярённый падением, молодец уже не думал о защите, в его налитых кровью глазах читалось только одно: свалить меня, растоптать, одержать победу. Дыхание его сбилось, парень не привык долго двигаться. Его удел – пришёл, ударил, победил.

Выбрав момент, я крутанулся и врезал ему пяткой в лоб. Здоровяк на секунду застыл в задумчивости, потом рухнул, подняв облако пыли. Я постоял рядом, но парень даже не делал попыток подняться. Я вскинул в победном жесте руки. Победа! Чистый нокаут! Ко мне подошёл организатор, насыпал в руку медных и серебряных монет.

– Ты хорошо дерёшься; супротив Тимофея никто долго продержаться не мог, а ты его самого уложил. Приходи сюда ещё, пока тебя никто не знает, можно хорошую деньгу срубить.

Я поблагодарил за деньги, насчёт приходить на бой, обещал подумать. Нет, не моё это. Понимаю необходимость знания и умения постоять за себя, но регулярно бить морды противникам на потеху публике, извините, я не гладиатор. Отойдя в сторонку от зрителей, пересчитал деньги – два рубля и алтын. Совсем неплохо.

Я направился в оружейный ряд, надо было купить маленький, используемый для еды ножик, и большой, для хозяйственных нужд и для боя. Выбрал ножи в чехлах, подвесил на пояс, начал выбираться с базарной площади. Кто‑то тихонько взял меня за руку. Я обернулся. Рядом стоял небольшого ростика тщедушный человечек. Свисающие пейсы, ермолка на темечке и характерный нос выдавали в нём иудея. Картавя, он извинился и попросил для разговора отойти в сторону.

– Слушаю вас.

– Я видел, как вы дрались с этим бугаём, восхищён вами.

– Спасибо, это всё?

– Нет, что вы. Я ювелир, моя фамилия Ройзман, вам это о чём‑либо говорит?

– Нет.

– Будем знакомы, меня зовут Изя.