Unknown - Вжиться и выжить (СИ)

- Начнем тренировку со спарринга, - услышал я в ответ на приветствие.

- Ээм... Я не думаю, что это хорошая идея! - нервно отозвался я, намекая на Обезглавливатель, который расчехлил Вик. Какаши себе руки отсушил, когда принял удар этой рельсы на кунай, а я, по-моему, должен был пополам переломиться.

- Согласен, это просто отличная идея, - кровожадно улыбнулся мечник, выпустив КИ.

Примерно минуту я кое-как уклонялся от заточенной рельсы... Дольше не смог, потому что Виктор перестал меня жалеть.

Будто в замедленной съемке лезвие меча понеслось навстречу моему лицу.

Ни единой мысли, ни жизни перед глазами, просто осознание, что это конец.

И обида, что после всего Виктор оказался предателем.

В какой-то момент мне показалось, что меч застыл и только когда в глаза ударил поток воздуха, до меня дошло, что так и есть. Сумев отвести взгляд от бритвенно-острой кромки меча "Забузы", я почувствовал, как дергает некоторые мышцы, словно их свело судорогой. Как по виску стекла крупная капля пота. Как деревенеют руки, так и не выпустившие танто. Они без моего участия попытались выставить его на встречу рельсе, но попросту не успели.

Когда я наконец стал слышать что-то кроме бешенного буханья своего сердца и стука зубов, Виктор заговорил:

- Вот об этом я тебе и хотел сказать, студент.

Он проговорил вкрадчиво и не громко, но я все равно испуганно дернулся.

- Дерешься ты с умом, - сказал Виктор, - Осторожно, на рожон не лезешь. Молодец, понимаешь, что здесь не кино и убьют по-настоящему. Но рано или поздно в реальном бою ты окажешься на волосок от смерти - вот как сейчас. Запомни, нельзя замирать, нельзя ждать смерти. Дерись, сражайся до последнего, от этого зависит твоя жизнь!

Когда Виктор наконец убрал лезвие, у меня вырвался прерывистый выдох.

- Тебе досталось хорошее тело и частично - навыки, - покосился он на танто, опершись на свой меч воткнутый в землю.

- Но в бою ты - обычный человек, психологически не готовый драться насмерть в рукопашку или сражаться даже с теми, кто равен тебе, не говоря уже про тех, кто сильнее.

Пока я отходил от шока, Виктор пояснил.

- Против обычных людей и совсем уж слабых шиноби ты справишься на ура, но даже с той негритянкой у тебя возникли проблемы, хотя она была ослеплена яростью, имела проблемы с контролем чакры после яда и контузий, да и еще и была никакой в рукопашной.

- Ну, я пока тоже не очень хорош в тайдзютсу, - как-то жалко пролепетал я, чувствуя, как тяжело ворочается язык прилипающий к небу.

Не-Забуза только покачал головой.

- Когда ты был в отчаянии ты смог пропороть мне бок, пусть я и был вымотан. А я посильнее черножопой буду, как думаешь?

Я молча кивнул.

- Дело не только в твоих навыках, а в первую очередь - в твоей голове, - ткнул Вик мне пальцем в лоб, - И это тут все надо исправлять. Так что убери свой ножичек и внимательно послушай, что Забуза-сенсей тебе скажет.

Поначалу я просто тупо стоял скосив глаза на руку Вика, не улавливая сути и половины из того, что он говорил. А затем, когда понял, запихнул рукоять танто подмышку, потому что с первого и со второго раза попасть в ножны не получилось, достал блокнот, в спешке надорвав обложку, ручку и начал записывать.

Виктор вещал, что пулемет строчил. А на мои просьбы чуть помедленнее говорить, он только усмехался и заявлял, что в институте меня должны были научить писать конспекты.

Он рассказывал о психологии боя, о хитростях и приемах, которые помогли ему преодолеть предрассудки и выжить в этом мире. Было такое чувство, что мой мозг сошел с ума, мысленно я бросался от одной темы к другой, потому что все, что Вик говорил мне, было нужно как воздух!

- Запоминай, сокращай, как хочешь.

Я не успевал записывать, а на память особо не надеялся. И когда я в отчаянье посмотрел на ручку, которая перестала писать, а только что разодрала исписанный лист, сделав в нем не хилую дыру. Виктор рассмеялся и крикнул, одновременно что-то мне бросая:

- Лови, студент.

Кое-как я сумел удержать и танто, и блокнот с ручкой, и свиток поймать, который как раз таки и бросил Вик. Разобравшись с вещами, развернул бумагу, вчитался и страдальчески протянул:

- А раньше - не судьба?

- А ты бы с таким же рвением стал слушать? Лучше запомнишь.

Сжав губы, с трудом удержался, чтобы не метнуть свиток обратно Виктору.

- Издеваешься, - зашипел, быстро запихнув свиток в нагрудный карман. Ну, мало ли, вдруг передумает и отнимет.

- С завтрашнего дня, утром и вечером, будешь приходить сюда. Будем делать из тебя настоящего шиноби!

- Спасибо, Виктор, - от всей души поблагодарил я. Ведь кроме Виктора никто больше не сможет рассказать мне о подводных камнях в жизни попаданца!

- Рано, - оборвал он меня, - я еще даже не начинал, - как-то недобро ухмыльнулся мечник. - Убирай все лишнее. Солнце еще высоко.

Я страдальчески вздохнул, чувствуя, что еще пожалею о том, что согласился.

Если убрать боль от побитой тушки, то жалеть мне было не о чем. Виктор оказался толковым учителем, объяснявшим буквально на пальцах все. Некоторые нюансы просто прошли мимо меня, а он их пояснил.

Бережно почесывая синяки, я оглядел стол с бумагами.

С ними не все оказалось гладко, их было такое дикое количество, что чернильные пятна просто не успевали смываться. Перепроверку все прокляли не по одному разу, а еще иногда кто-то сбивался и приходилось поднимать уже проверенное. Шиноби и канцелярия - это, если верить Юкайо Шину, рычащий, громко сопящий и шипящий зверинец. Еще бы, он ведь застал одну из перепроверок!

Вечерами, когда я приходил с тренировки Вика, Какаши или уходил к себе в комнатку, или тренировался до тех пор, пока все не уснут. Бывало только свет выключишь, а он уже к себе крадется, чтобы потом всех нафиг разбудить, плескаясь в ванной!

А иногда, вместо сказок, мы слушали архитектора, внезапно начинавшего хвастаться тем, что это строительство самое быстрое в его карьере, и просто рассказывал, что он по жизни делал. В такие моменты я чувствовал себя ребенком, с которым дедушка решил поделиться своей житейской мудростью. Я даже поймал себя на мысли, что воспринимаю семью архитектора, как дальних родственников, к которым приехал погостить по их приглашению.

Часто Тадзуна, чтобы придать вес своим рассказам, доставал чертежи. Это были или черновые чертежи его старых проектов или подробные планы новых. Одной из таких новых задумок был новый остров, вокруг домика. Этакие строительно-наполеоновские планы, потому что Тадзуне нужно было болото и воду превратить в сушу. Насыпные острова Дубая определенно валялись где-то рядом. Зато, хоть теперь мне стало понятно, отчего у домика на острове такой странный адрес на табличке.