Анатолий Оркас - Чего ты хочешь? [Трилогия][СИ]

- Ты любишь свой мир, государь.

- Конечно, люблю! Я же вырос в нем! Я его изучал с детства!

- А наш? Наш мир ты любишь?

- Тьфу на тебя!

Марк задумался. Он никогда не спрашивал себя, любит ли он целый мир. А ведь, правда? Любит ли он всё это? Все эти листики, цветочки, пчел, комаров, камни, воду, суточный ритм, драконов...

- В вашем мире есть драконы. В нашем их не было.

- Счастлив этот мир, - вдохнул шут, вставая. - Надо же... Кто бы мог подумать? Какие-то там драконы - и это залог любви Владыки мира.

Зима выдалась на редкость хлопотная. Сразу три проекта: дороги, граммофон и Палата Мер и Весов. С последним все оказалось проще всего. Стоило Марку высказать идею о стандартизации единиц измерений, как его дружно поддержали. И теперь иногда только прибегали с тем или иным предложением по поводу очередной единицы, способа её представления и возможного эталона. Пока что Марк все отвергал. А про температуру прямо сказал: взять чистую воду, заморозить - ноль. Вскипятить - сто. И получившийся промежуток в одну сотую считать градусом. А остальное - пусть ищут. Что именно надо внести в палату эталонов, и какими именно они должны быть. Учёные думали.

С граммофонами тоже было все просто. Завод исправно поставлял почти три десятка механизмов в месяц, которые упаковывались в резные изукрашенные ящики, и выставлялись на продажу. Пока что цена кусалась - по десять рулонов за приборчик! Но Марк не расстраивался, продав уже три штуки и только этим окупив все затраты на производство. Ну, почти все. В общем, процесс шел.

Плюс ко всему Марк задумал линию правительственной связи. Абсолютно секретную (просто потому, что никто не додумается ее здесь искать), высокоскоростную и надежную. Для этого надо было протянуть вдоль строящихся дорог провода. Где брать провода (точнее, изоляцию для них) - Марк пока не знал. Надо было прикинуть, как все это делать и возможно ли воплотить здесь тени родного мира? Тем не менее, он приказал делать тонкие медные жилы, лакировать их (вроде бы так делали изоляцию на трансформаторах?), заматывать в тряпки разных цветов и укладывать по шестнадцать штук. Почему "шестнадцать" - ну... Двоичная система счисления ещё не скоро будет в этом мире. Но будет, обязательно. В это Марк верил твёрдо. А когда потребуется - всё уже будет.

- А поехали-ка, проверим наши строительные работы, - вдруг сказал однажды Марк.

- Прикажете закладывать карету? - спросил Артур.

- Какую карету?! Я возьму десять ребят охраны. Никому об этом ни слова. Я уезжаю куда-то, и куда - тебе не сказал. Нам потребуются: две подводы, у селян у каких-нибудь возьмёшь. Тёплая одежда - полушубки, штаны, смена белья... На всех одиннадцать. Одеяла тёплые, вдруг придётся в пути ночевать. Инструмент какой - кирки там, лопаты... Рукавицы. Неохота, чтобы на мои королевские ручки глазели, да и сбивать их в кровь тоже неохота.

- И всё?

- Да. И всё. Оружие, пожалуй, тоже возьмём. Положим в подводы вместе с инструментами. Маскировка маскировкой, а если вдруг действительно придётся драться - неудобно будет ребят подставлять. Мне-то что, а им - всё. Навсегда. Ну, это я ними сам обговорю. Иди, готовься.

- Я тоже еду?

- Нет, от тебя, пожалуй, здесь больше пользы. Будешь меня заменять пока.

И Марк отправился выбирать себе охрану. Призвав их на непонятный, но очень ответственный подвиг, вызвал добровольцев и потом ещё долго выбирал, ибо ехать готовы были все.

Велел переодеваться в мужиков, никому ничего не говорить о цели путешествия и вызвал цирюльника. Велел приготовить хорошую бороду на рыбьем клею. Сходил на всякий случай в церковь. Не помешает, а людям приятно.

И к вечеру выехали. На уговоры перенести это дело до утра, Марк резонно ответил, что всё равно ночевать где-то придётся, так как за день добраться до гор не успеют. А какая разница, когда ночевать - сейчас или завтра?

Утром одиннадцать мужиков самой простецкой наружности вышли из дворца, провожаемые равнодушными взглядами, в которых нет-нет, да и мелькало удивление узнавания, погрузились на телеги и выехали со двора.

- Владыка! - немедленно обратился к нему один из охранников. - Но сейчас-то вы можете нам сказать, куда мы едем?

- Как зовут?

- Вольдемар, Владыка!

- Так вот, Вольдемар. Отныне и до возвращения я - просто Марк. Никаких тебе "Владык" и так далее. Едем мы на героический трудовой подвиг. Будем инспектировать выполнение моего приказа о постройке дорог.

- Так зачем же... - начал было другой солдат, но Марк его перебил.

- Потому, что я так сказал. Логично?

Все притихли.

- А чтобы вам было понятнее, я еду смотреть, как там дела обстоят НА САМОМ ДЕЛЕ, - Марк нажал голосом на каждое слово. - Если туда приедет король, как ты думаешь, что мы увидим? Все тут же возьмутся во славу короля совершать невозможное, хвалить еду, начальство и вообще делать вид, что всё хорошо. Не потому, что они хотят меня обмануть, а просто они так привыкли. А я хочу увидеть, как там все взаправду. Поэтому мы туда едем работать. Ручками. Как все. И вы будете работать тоже. Можете особо не стараться, но хотя бы делать вид - надо. Поэтому я - не король Марк, а просто мужик с выселок. Меня можно хлопать по спине, ржать, шутить надо мной и так далее. Мне с того ничего не будет. Поэтому и вам запрещается ограждать меня от подобных шуточек со стороны работяг. И сами терпите. Терпите, ребята. Вы будете нужны только в том случае, если вдруг что-то пойдет не так. Разбойники нападут или звери какие.

- Без оружия?

- Оружие здесь, поглядите на дне. Посмотрите, где что лежит, договоритесь, кто что будет делать в случае нападения, и забудьте про него. Мы - простые мужики. Голодные! Едем работать за казенные харчи.

- Так хоть от ветра укройтесь, а, Марк?

- Неа. Померзнуть - полезно.

Хотя, через полчаса мерзнуть надоело всем. Лошадки бодро, но не слишком быстро тащили подводы по промерзлой земле, ветер обдувал со всех сторон, особенно когда выезжали из леса на открытое пространство.

Но куда деваться? Марк сознательно создал такие условия. Простой люд жил в них всю жизнь, может быть, и страдая, но страдая привычно. Хорошо, хоть одежды было много, и одеял захватили вдосталь. Укутавшись и улегшись рядом, травили байки.

До самого вечера, пока не въехали в деревеньку, которую наметили для ночлега.

Устроиться на ночлег в деревне - дело хлопотное. В нем не спасают даже деньги, которые в селе имеют номинальное значение, а спокойствие хозяев - первостепенное. Но в конце концов - устроились, расположились - сказали честно, что король послал на спецзадание, поэтому, мол, в таком виде, не при параде. Марк с некоторой ностальгией лежал на лавке в скрипучей избе, рядом с горячей печью, ощущая, как по щекам иногда скользит прохладный сквознячок. К утру изба выстудится до уличной температуры, но его это не беспокоило. Он наслаждался этим полузабытым ощущением жестких досок, скрипучих полов, запахов крестьянского быта, и сам не мог понять, почему так сжимает сердце. Неужели он тосковал по дому? Тому дому, который остался в далекой Москве? Это через пять лет? Неужели не привык, не вытравил ещё память? Нет, не вытравил. Не привык.