Рустам Панченко - Через тернии к…

– Я даже не представляю, во сколько можно оценить эту услугу, – начал косить под веника.

Потом для приличия почесал тыковку и, пожав плечами, предложил Искину:

– Может, вы сами скажете, во сколько оцениваете это мероприятие?

Снова заминка в ответе. Быть может, если бы я озвучил свои пожелания, Хранителю было бы легче понять, стоящая ли это плата или я перегнул палку. Но теперь ситуация была такова, что решать нужно было ему. Но зря подумал, что я самый умный в этом колхозе. Этот торгаш оказался тоже с восточного базара, куда ходят не за товарами, а ради спортивного интереса.

– Знаешь, Кевин, вот думал предложить тебе десять тысяч золотых…

Наступила пауза, видимо, дабы оценить мою реакцию на произнесенную сумму. Так как адекватной реакции не последовало, то он продолжил:

– Но решил, что не надо мелочиться. Подумал, раз операция очень ответственная и в какой-то мере опасная, стоит оценить ее в пятьдесят тысяч золотых…

И снова пауза для оценки моей реакции. Мне же становилось смешно. Хранитель еще пару раз поднимал цену, шагами по пятьдесят тысяч золотых. И чем больше становилась сумма, тем больше хи-хи прорывалось в этот мир. Подозреваю, что причин этого он понять не мог, так как по меркам сего мира мне предлагалась довольно приличная сумма, да еще и в золоте. Вот только для меня это был день приколов.

Как я видел эту ситуацию? Примерно так. Представьте, что вы зарабатываете тысячу долларов в месяц. Некто, желая предложить вам шабашку, притом очень рискованную и опасную для жизни, говорит, что готов заплатить за оказанные услуги сначала один доллар, потом пять, дальше десять, а в конце этого торга аж пятнадцать. И насколько серьезно вы бы отнеслись к такому предложению? Вот и меня пробивало на смех, а причин его Хранитель не понимал.

– Неужели я предлагаю настолько смешные суммы? – не выдержал он.

– Нет, – поспешил успокоить его, – суммы приличные.

– Так что же заставляет тебя смеяться?

Нет, я не понимаю, зачем Древние создавали искусственные интеллекты настолько эмоциональными? Из него сейчас эмоции били фонтаном.

– Извини, Хранитель, – попытался взять себя в руки. – Но тебя, вероятно, не известили, что для меня суммы, которые ты называл, просто копейки.

– В смысле? – выдавил он из себя.

– Да мне родственники в наследство оставили, по-моему, миллионов пятьсот, если правильно запомнил цифру.

Ну и что, что воспользоваться большей частью этих денег я не смогу? Но ведь железяка, собирающаяся меня нанять для выполнения очень важной для него работы, не в курсе этого. Так что пускай получше старается заинтересовать меня. Быть может, я и не прав, но у них должно быть то, что намного ценнее любых денег. О чем это я?

Простой вопрос: нужны ли мертвому деньги? А может, ему нужно много денег? Ответ, думаю, очевиден для всех. У меня возникли предположения, что личности, находящиеся в стазисе, попали туда не во времена, когда здесь было не протолкнуться от персонала, а позже. Намного позже. Следовательно, каким-то образом им удалось прожить очень большой отрезок времени. Быть может, я и не прав. Есть еще один аргумент. Цивилизация, сумевшая создать искусственный интеллект огромной, в моем понимании, мощи и умудрившаяся затолкать его в два небольших браслета, обладает большими возможностями. Ведь если эти браслетики могут влиять на человеческий организм с целью его изменения, то какой потенциал может таиться в лаборатории такого размера?

Хотя это только лишь мои предположения, но у меня есть еще и третий аргумент. Очень многие попаданцы, после их переселения и некоторого количества подвигов, получали в свое распоряжение или бессмертие, или возможность очень долго жить. Ну и не беда, что с подвигами у меня не срослось, зато убить меня пытались, и не один раз. Вот исходя из этого, решил выжать из местного Хранителя нечто большее, чем простое золото. Если же я не прав, то пусть раскошелится на что-то более стоящее.

Названная мной сумма заставила этого завхоза прекратить предлагать мне монетки. Вот только вариантов, что еще можно предложить, у него не было. Видать, его общение с местными аборигенами, или не только ими, говорило о том, что за золото можно купить все что угодно. И тут такой облом.

– Даже не знаю, что можно тебе предложить, Кевин, – как-то растерянно произнес мой собеседник.

– Эх, ты, железяка, – даже пожалел его. – В жизни есть много того, что гораздо ценнее золота. Для одного это могут быть духовные ценности. Кому-то для полного счастья хочется узнать чертеж атомной бомбы.

– Согласен, – тут же вклинился этот псих.

Почему решил, что он личность психически неуравновешенная? Так он мне не только предложил чертеж этой самой бомбы, но и пообещал помочь ее изготовить. Это как же его приперло, если он на такой бред бросается?

– А кто-то ценит жизнь, – продолжил я прерванные размышления на тему ценностей. – Жизнь долгую. Очень долгую. Без болезней и с отличной регенерацией.

У меня такое чувство, что ступор – нормальное состояние для этих Искинов. Или, может быть, это я так плохо намекаю? Поэтому решил сказать ему прямым текстом, что можем поговорить об оплате за услуги, например, возможностью продлить жизнь.

– И кто же тебе так дорог, что ты решил подарить ему столь долгую жизнь? – прозвучал встречный вопрос.

Нет, это просто театр абсурда!

– Да себе хочу! – не выдержал я такого тупизма. – Се-бе! Разве так тяжело это понять?

– Тебе попались бракованные наручи, что ли? – очень осторожно спросил он.

В ответ Профессор чуть ли не зарычал, прямо как бешеная собака.

– От бракованного слышу! – огрызнулся он в ответ.

– А в чем тогда проблема? – Голос собеседника выдавал абсолютное непонимание происходящего маразма.

Но вот его вопрос загнал меня в такую же прострацию.

– А при чем здесь наручи? – наконец решил прояснить непонятную для меня ситуацию.

– Как при чем? – Снова волна удивления. – Так это одна из их основных функций.

– Это как? – теперь начал тупить я.

– Так парень не в курсе? – адресовал Хранитель свой вопрос Профессору.

– В курсе чего? – не понял его вопроса.

– Извини, Кевин, – заговорил виновато мой виртуальный наставник. – Ты еще не в курсе всех моих возможностей. Но тебе пока и не положено знать все, – тут же зарубил он на корню мои еще не сформировавшиеся вопросы. – Одна из основных моих функций – это обеспечение твоей жизнедеятельности.

– А с этого места поподробнее, Проф, – подбодрил его, когда он умолк.

– До тех пор, пока на тебе надеты наручи, ты практически бессмертный. Никто и ничто не сможет прервать твою жизнь.

Мне стало обидно. И с какой радости мне приходится бегать от убийц, если убить меня практически невозможно, как поведал мой наставник?