Татьяна Андрианова - Адские поиски

– Я знал, что ты скажешь это, – насмешливо протянул Аполлион.

– Читаешь мысли? – возмутилась я. – Как не стыдно!

– Нет, все гораздо проще. В женской природе заложен некий ген жертвенности, – пояснил огненноволосый.

Никогда о таком не слышала, но возражать не стала. Вдруг передумает.

– Найти нужно всех, включая тигра, – капризно напомнила я.

Аполлион не стал сообщать, что я вовсе не в том положении, чтобы диктовать условия. Вряд ли демон решил проявить деликатность, скорее не желал тратить время и слова. Только в глубине кошачьих янтарных глаз блеснули насмешливые искры.

– Не волнуйся, всех найдем. И кису полосатую тоже, – торжественно заверил он. – Я сам, как ты могла заметить, весьма трепетно отношусь к своим домашним любимцам.

Это он о трехголовых собаках? Хороши домашние питомцы – о трех головах, и с клыков слюна голодная на пол капает. Узрев подобных монстров, поневоле в заядлые кошатницы запишешься.

«Ой, кошатница заядлая, – не удержался от очередной шпильки Кумивар. – Собак она испугалась! Ты своего Тиграша давно видела? У него самого клыки во рту не помещаются. Вот уж зверюга так зверюга, а ты к собачкам привязалась».

А он прав. У тигра действительно полный комплект острых зубов и не менее опасных когтей. Да, Тиграш крупный, опасный хищник. Но при этом хищник родной, а потому воспринимался чем-то вроде большой плюшевой игрушки, уютной и мягкой. С такой хорошо спать ночью; и согреет, и ночные кошмары отгонит.

«Зато голова у него одна», – выложила последний козырь я.

Если зловредный меч имел какие-то возражения на сей счет, предпочел придержать их при себе, не огорчая меня еще больше. А что? Женскую психику, ее тоже… беречь надо. Железные леди только по телику бывают. А на самом деле все мы нежные и ранимые внутри. Некоторые где-то очень глубоко – настолько, что необходима бурильная установка для нефтяных месторождений, чтобы до них добраться. Пардон, кажется, я увлеклась.

Итак, при мыслях о собственном тигре на ум обычно приходило нечто шерстяное, белое с голубым отливом в более темную полоску, что иногда можно принять за причудливую игру света, янтарь глаз, плавный изгиб хвоста и влажный розовый нос. Но почему-то сейчас при мысли о хищнике перед внутренним взором вставала окровавленная морда, влажный оскал, мощный тигриный рык и штук десять демонов: четвероногие волколюди, чешуйчатые змеелюди, какие-то твари, напоминавшие пыльные шары, мечтающие о пылесосе… А парочка вообще выглядела настолько мерзко, что при взгляде на нее к горлу подступал тошнотворный ком. Существует же подобная мерзость!

Собрание демонов имело чересчур серьезный вид, чтобы сойти за экскурсию с целью поглазеть на живого боевого тигра. Кот пока еще держал оборону, прижавшись спиной к гладкой стене выхода одного из туннелей, что, с одной стороны, не давало взять зверя в кольцо или зайти ему в тыл, а с другой – удрать не было никаких шансов.

Стремление кинуться на выручку Тиграшу и экстренно набить обидчикам зверя их нечеловеческие хари прошило меня насквозь, как удар молнии. Я подскочила на месте, но не удержалась на ногах, бухнулась обратно. Банкетка устояла чудом, не распавшись на составляющие. Мои поздравления мебельщику, которому удалось создать мягкую и одновременно прочную мебель.

Огненноволосый оказался рядом, а я даже не заметила как. Он внимательно заглянул в глаза и поинтересовался настолько спокойным тоном, что мне даже захотелось ударить, чтобы вызвать хоть какие-то эмоции на этом холеном породистом лице:

– Что случилось?

Я не сразу смогла сфокусировать на Аполлионе свой взгляд, ослепленный тревожным видением.

– Какие-то поганцы бьют моего тигра! – возмущенно сообщила я.

Демон тут же живо заинтересовался и принялся выспрашивать подробности увиденного с видом бывалого следователя прокуратуры, разве что лампой в глаза не светил. Причем умудрился выудить такие детали, какие в обычных обстоятельствах вряд ли припомнишь без применения гипноза.

– Все понятно. Это в районе казарм, – резюмировал он, с довольным видом откидываясь на спинку дивана.

– Казармы? Здесь?

– Ну да. Где, по-твоему, располагается адское воинство?

Честно говоря, меня мало привлекала проблема размещения местных солдат. Да что греха таить, не волновала вовсе. О чем я весьма доходчиво и сообщила собеседнику:

– К дьяволу ваши казармы! У меня там тигра убивают!

– Тогда пошли, – спокойно предложил Аполлион, чем вызвал приступ недоверия с моей стороны.

А не заведет ли сей Сусанин в край, куда Макар телят не гонял? Договоренность договоренностью, а зловредности натуры пока никто не отменял. Остановит ли это меня? Вряд ли. До Тиграша нужно добраться срочно и любой ценой, а других претендентов на почетную роль проводника нет.

– А быстрее нельзя? – Я сорвалась с банкетки, готовая хоть сейчас выступить против всех демонов бездны, если понадобится, и плевать, как при этом они будут выглядеть.

– Конечно, можно. – Огненноволосый встал, нарочито неторопливо оправил сбившиеся манжеты, расправил складки алого атласного кушака, словно всерьез собирался успеть по дороге на бал. Отчего невольно захотелось съездить ему по лицу, чтобы не выпендривался. – Тогда побежали.

Ну он издевается.

– Какое-нибудь вьючное животное или телепортация? – пораженно пискнула я.

Признаться, марафонские забеги не мой конек. Бегаю я неплохо, но выкладываюсь преимущественно на короткие дистанции.

– К сожалению, невозможно, – повел плечами демон с таким недоумением, будто об этом обстоятельстве все просто обязаны знать еще с младенчества. – На территорию казарм нельзя телепортироваться. Это вынужденная мера против внезапного нападения противника. А на передвижение верховых животных нужно специальное разрешение.

– Ладно, бежим, – нетерпеливо фыркнула я, чувствуя, что вот-вот взорвусь от нетерпения.

И мы побежали. Правда, сначала побежала я одна, и, как оказалось, не в ту сторону. Аполлион ехидно сообщил об этом, крикнув в спину, но предварительно любезно позволил мне пробежать метров сто. Я выругалась, вызвав на породистом лице демона самодовольную улыбку. В мои планы не входило тешить демона нецензурными выпадами в его адрес, потому я даже стойко прикусила язык из вредности. Вряд ли Аполлион оценил всю жертвенность моего поступка, как и то, что не получил пинок по голени, хотя ударить ох как хотелось.

Теперь мы дружно побежали в другую сторону, и я сразу возненавидела марафон. Я и раньше не была сильна в забегах на дальнюю дистанцию. Сейчас же окончательно поняла: точно не мое. Демон, чей легкий бег наводил на мысль о наличии родни среди страусов или гепардов, сдерживал свой бег. Как и положено врагу рода человеческого, раздражал своей неутомимостью, вводя в грех зависти и сквернословия одновременно. С другой стороны, уязвленная гордость (гордыня, кажется, тоже один из смертных грехов) не давала мне ни сбавить темп, ни молить о пощаде. Коридоры казались бесконечными и более запутанными, чем Лабиринт с Минотавром. Если Аполлиону в его огненноволосую голову взбредет бросить одну взбалмошную девицу прямо здесь и сейчас, ему стоит всего лишь поднажать, оставив меня рыдать на полу от усталости, физического истощения и отчаяния. Но он этого не сделал, хотя, положа руку на сердце, я была бы благодарна за любую передышку, не важно, каким образом она будет предоставлена.