Дмитрий Билик - Жестяная корона (СИ)

- Очнулся что ли? - раздался знакомый голос. - А я уже собралась памятник заказывать. Только вот фотографию сделать не смогла, не изобрели ее еще.

- Обкурилась? - приподнялся Иван на локте, стыдливо обнаружив, что лежит в каких-то чужих широких штанах. Причем трусов на нем нет.

- Хорошо бы покурить, - мечтательно протянула Лена. - Только и сигарет тут нет.

Лена приподнялась на ноги, и только тут Иван понял, что одета она уж слишком странно. Сначала он принял ее одежду за платье, но приглядевшись, понял - это всего лишь длинная рубаха, на которую зачем-то была надета еще одна, но без рукавов и уже из более плотной ткани.

- На карнавал собралась? - снова лег он на лежанку. Голову тянуло к подушке с невиданной силой.

- Мы уже на нем, - подошла к нему Лена. - И чем скорее ты это поймешь, тем лучше. Я думала, что ты вообще не очнешься. И чего тогда мне тут делать, непонятно? Не знала же, что ты так на окно отреагируешь.

- Точно, окно, - подскочил Иван, но тут же замычал от боли - голову стиснул невидимый обруч.

- Да ты лежи пока, не хватало, чтобы опять отключился на несколько дней. Ты что, не помнишь ничего?

- Почему? Помню. Окно помню. Как воздух поплыл над землей помню. Воду помню. А вот потом... - психокинетик задумался, перебирая в голове остатки воспоминаний. Давалось подобное занятие, откровенно говоря, с трудом.

- А потом суп с котом, - сердито оборвала Лена. - Вырубился ты. Я знала, конечно, что проход через окно сравним по энергозатратам с преодолением гравитации при космическом полете, у отца было написано, но, вроде, здоровый мужик - и в обморок брякнулся...

- Скорее всего, это из-за тех плит. Рванул, силы не рассчитал. Ну ты же не предупреждала, что придется на другую планету лететь, преодолевая гравитацию, - примиряющее улыбнулся Иван. - Что, пришлось потом тащить мою тушу через окно обратно?

- Вот в этом-то и есть небольшая заминка, - голос Лены из сердитого стал извиняющимся. - Мы, как бы это сказать... Ну мы, в общем, не вернулись еще.

- В смысле не вернулись? - Иван снова подскочил, и голова сразу взорвалась от боли.

- Ну ты же говоришь, что помнишь воду... Мы когда через окно прошли, ты вырубился сразу. И шлепнулся в болото. Я то на сухом месте оказалась, а когда стала тебя вытаскивать, сама увязла. Пока рыпалась, окно закрылось, если бы не Иллиан...

- Какой еще Иллиан? - тоном рогатого мужа спросил Иван.

- Ну я не знаю, кто он там, приближенный лорда. Вроде телохранителя что ли.

- Какого лорда? - еще медленнее и громче спросил психокинетик.

В следующие полчаса на него, подобно ведру холодной воды, вылилась вся информация, которую Лене удалось понять из бесед с достопочтенным сиром Иллианом - о воссоединенном королевстве Кантии, которое, кстати, непонятно кто и зачем воссоединил. Он узнал о языческой религии, где фигурировало Три Бога - Айли, Сойнерли и Балтор - создателей Воздуха, Воды и Земли - и о новой неокрепшей вере в Бога Единого. О четырех могучих семьях, на которых данное королевство держится: Энтах, Тумкотах, Лестерлингах и Висселах. О странной иерархии Отцов, охраняющих и оберегающих семьи. Подробнее - об Энтах, молодом господине Эдваре, которого, правда, Лена видела всего раз, на болоте, и о его дяде, старике Эдмоне. О северных племенах, разрозненных и отброшенных на холодные и неплодородные земли, о восточных дикарях, то появляющихся огромной ордой, то пропадающих на несколько лет, о жителях плоскогорья, единственных с кем был союз. Об островитянах, де-факто являющихся жителями Кантии, но де-юро лишенными всяких прав. О забавном названии монет - золотых мечах, серебряных топорах и медных вилах - в соответствии с изображенным на них оружии: мечах, которыми владела только аристократия, топорах, принадлежваших ремесленникам, и вилах, доступных почти каждому.

- А сами мы чужеземцы с восточных земель, зовут нас Хелен и Айвин, - подытожила она.

- Как зовут? - имена Ивана почему-то возмутили особенно сильно, чем все эти Энты и Висселы.

- Хелен и Айвин. Ну че в голову брякнуло, то и сказала. Это вроде как аналоги наших имен на местном... Наверное.

- Наверное, - скорее согласился, чем спросил новоиспеченный Айвин.

- Да чего ты? Спасибо бы сказал, что я спасла тебя, - обиделась Лена.

- Большое тебе человеческое спасибо, что сначала втянула меня в это дерьмо, а потом благополучно спасла, - Иван сел на деревянной кровати и осмотрелся. На трехногом табурете около тюфяка, на котором он все это время спал, аккуратно лежала одежда, явно не размера квика. Значит, его.

- Да, я знаю, что накосячила. Только мыслить подобным образом неконструктивно.

- Неконструктивно? Неконструктивно?! - все больше заводился Иван, напяливая широкую рубаху. - Ты лучше скажи, как я домой попаду? Окно когда следующее?

- Я не знаю, - тихо ответила Лена, - окна периодичны, но не стабильны.

- Что значит не стабильны?

- Я читала дневник отца. Там сказано, что он несколько раз путешествовал через окно, которое появлялось со строгой периодичностью в одном и том же месте. Но выходил не только в разных местах, но и разных мирах.

- Приплыли. То есть, если даже мы найдем окно, то не факт, что попадем домой?

- Мой план заключался в том, что мы войдем и вернемся, пока окно открыто.

- Плана Б, естественно не было, - наконец справился со штанами психокинетик.

Портки оказались странными и короткими, они еле доставали до щиколоток, хотя в них можно было засунуть еще одного мужчину, к счастью, тут же валялись короткие завязки, превратившиеся в подобие пояса. На голую ногу пришлось напялить невысокие башмаки с заостренным носом. Иван долго пытался разобраться, где тут правый и левый, но существенного различия у обуви не было - несколько раз примерив то один, то другой, психокинетик понял, что здесь, видимо, нет понятия левый и правый, а все башмаки имеют некий средний вид.

- Делать чего будем? - спросил чужеземец Айвин, облаченный в деревенские тряпки.

- Черт его знает, честно, - уселась обратно сельская девушка Хелен. - Я даже не совсем еще привыкла к этому месту. Каждый раз, когда просыпаюсь, все не верится.

- Значит, война план покажет, - потянулся Иван, растягивая спину и треща позвонками. - Пойдем хоть посмотрим, где мы оказались, - нащупал он ручку двери и потянул на себя.

Это походило на место съемок дешевого исторического фильма. Широкие серые дома соседствовали со скособоченными маленькими хибарами. Справа накренилась на одну сторону невысокая крыша кузни, в которой сейчас молчали меха, и дремал на наковальне молот; поодаль, у другой стены, стояли разбухшие бочки с дождевой водой и громадное корыто с мутной жижей, по всей видимости, для скотины. Но что поразило Ивана больше всего - грязь. Казалось, она была везде - под ногами, на стенах домов, облепившая изгороди, засохшая под крышами. Именно она и придавала этой "реконструкции" живой, но вместе с тем отвратительный вид.