Григорий Кузнецов - Дикий (СИ)

Я в начале в ихние игры не лез, а только наблюдал со стороны, в зале была здоровая голограмма, на которую выводились виртуальные бои между соперниками. Все ожидающие своей очереди могли видеть все перипетии сражения. На бои чемпионов вообще сбегалась куча народа, который болел за своих фаворитов и делал ставки.

Я насмотревшись на это безобразие, и подметив несколько моментов, на которых можно было подловить вояк, тоже решил принять участие в этом турнире. Ребята действовали как-то шаблонно, как по учебнику, видать недавно закончили летное училище. У меня же помимо баз, были такие матерые наставники, что можно было рассчитывать на неплохой результат.

Не, тут тоже были свои 'зубры', но они находились в первых строчках рейтинга, и чтобы с ними сразиться, надо было пройти через целую кучу претендентов.

Вот этими претендентами я и занялся. Памятуя о наказах куратора, воевал на фрегате, против своих одноклассников. В соревнованиях было несколько подгрупп, и я участвовал в той где сражались фрегаты.

Были и смешанные бои, но там уже участвовали командами. Я тут был чужаком, поэтому в командных схватках участие не принимал.

Поначалу у меня не клеилось, все-таки фрегат был поманевренней эсминца, и надо было к этому приноровиться, сверхспособности я из-за каски применить не мог, да и навряд ли в тренажере они будут работать, по этому бился на общих основаниях.

Бои происходили с переменным успехом, то я выигрывал, то меня выносили, и я продолжал болтаться внизу турнирной таблицы.

Но вот настал переломный момент, я наконец-то смог сродниться с фрегатом, и начать пользоваться всеми его возможностями. Соперники начали выноситься один за другим, большой разницы в их квалификации не было, и я попер вверх по рейтингу семимильными шагами.

Как я уже говорил ранние, имитация смерти в капсуле была весьма болезненна, и добрых чувств не добавляла.

После одного из боев, где я сжег своего соперника движками, после того как мы повыбивали друг дружке практически все оружие, а в оставшихся стволах закончился боезапас, оппонент видимо посчитал мои действия не благородными, и когда я вылезал из капсулы, мне неожиданно прилетел в бороду сокрушительный удар.

Меня отбросило в сторону, и на миг потух свет, когда зрение вернулось, я увидел что этот хрен летит ко мне, с желанием попинать ногами, все мое благодушное настроение резко прошло, и я врезал стопой по голени набегавшего. Тот споткнулся, и инстинктивно дернулся - хватаясь за отбитую ногу, я перешел в режим ускорения и пружиной взмыл с пола, одновременно с подъемом нанося ему удары в корпус руками, все выше и выше, начиная с паха. Удары были не сильные, но полностью дезориентировали противника, кода под конец этой серии я практически выпрямился, а соперник начал скрючиваться, последовал завершающий удар коленом в голову в прыжке. Тут уж я вложился от души, делегата аж подкинуло на месте, и когда он ссыпался мне под ноги, признаков сознания я в нем не наблюдал.

Народ стоял опешивший и пока ни каких действий не предпринимал, да и не мудрено, хоть здесь в основном и находились пилоты с имплантами ускорения, но мало кто из них практиковал это ускорение в рукопашке, неизбежные растяжение связок и переломы лучевых костей рук, отпугивали от такой практики. Не сказать что это я такой уникальный, абордажники у нас во всю пользовались ускорением, но пилоты ВКС были белой костью, и на всяких космодесантников плевать хотели, а не то что брать с них пример.

Я, пока народ находился в замешательстве, решил удалиться по-английски, так сказать, пока не началось.

Зеваки расступились, пропуская меня, и я благополучно достиг своей каюты.

Продолжения у этой истории не последовало, по крайней мере ни кто ко мне с разборками не лез, может народ посчитал, что все было справедливо, а может и СБшник провел разъяснительную беседу, что нехер лезть к контуженному. Мне он не докладывался, и об этом эпизоде упомянул только вскользь, в том плане, что мне не стоит нарываться и искать конфликтов.

После этого инцидента я неожиданно обзавелся группой болельщиков среди техников, видимо сарафанное радио и здесь неплохо работало, а я на одной из первых тренировок в спортзале, когда местные завсегдатаи поинтересовались моим прошлым, ответил что был в начале техником, а потом переквалифицировался в пилоты.

Видимо снобизм пилотов ВКС настолько достал 'обслуживающий персонал', что они были рады любому из их среды, кто утрет нос этим военным аристократам.

Теперь после каждого моего удачного боя, ко мне в столовой подходили незнакомые люди и поздравляли с победой, трансляцию боев можно было посмотреть и по общекорабельной сети.

Я продолжал уверенно продвигаться вверх по турнирной таблице, но чем ближе было к десятке лучших, тем сложней попадались противники.

Тут уже класс пилотов был выше, и у меня получалось их победить только за счет пересиживания в режиме ускорения, они не могли находиться столько же времени в этом состоянии как я.

Тормознули меня на двенадцатом месте, из 78 в нашей подгруппе, выше шли уже опытные пилоты со стажем за двадцать лет, с которыми я ничего поделать не мог, оставалось только удовлетвориться тем, что это был неоценимый опыт, и как говориться - если хочешь научиться играть в шахматы, играй с более сильным соперником. Хотя после каждой смерти в капсуле, хотелось дать шахматной доской по голове противника.

Занятия на вирт-тренажере и в спортзале отнимали в среднем где-то 5-6 часов в день, и все остальное время я посвящал развитию своих пси-способностей. В каюте застежка шлема разблокировалась, и я мог свободно пользоваться всеми своими возможностями.

СБшник доходчиво объяснил, что если я покину каюту без шлема, то средства противоабордажной системы корабля сразу придут в боевую готовность. Проверять на практике его предупреждение я не стал, здоровее буду, да и шутить эти ребята не любят.

На двадцать восьмой день полета я наконец-то достиг нужного этапа развития своего энергопотенциала, после которого можно было изучать 3 ранг базы 'Псион'.

Если в предыдущих рангах давалось в основном 'ОФП' для псиона, с небольшими включениями самых простых методов её применения, то тут уже шли конкретные техники воздействия. Кое-что я уже умел, наподобие моих ментальных ударов и защиты от чужих эмоций, но было и много нового, наподобие телекинеза и внушения.

Внушение можно было комбинировать с ощущением эмоций, и более легко брать человека под контроль. Ведь то, что человек делает без ощущения внутреннего протеста и руководствуясь своими подспудными желаниями, было проще внедрить в сознание.

Для этого вначале нужно было выяснить эти желания, поэтому в мозг оппонента направленным потоком передавался визуальный ряд самых распространенных желаний, и отслеживалась реакция на каждую из внушаемых картинок. Когда ключевые желания находились, то на их основе, как на фундаменте, строилась программа действий закладываемая в мозг жертве.