Григорий Кузнецов - Дикий (СИ)

Разобравшись с револьвером, вставил барабан на место и засунул его в кобуру. Теперь нужно рассортировать остальную добычу.

Сразу отобрал себе пару ножей получше, из внушительного колюще - режущего арсенала, с моими высокотехнологичными изделиями скоро придется расстаться, а то еще спалюсь ненароком.

Из остального наибольший интерес представляла ювелирка и деньги.

Ювелирки было немного, всего пара золотых колец с цепочкой и одна серебряная печатка, но она давала мне представление, какой сплав драгметаллов используется в изделиях.

С баблом дело обстояло получше, которого набралась изрядная кучка. Были и золотые монеты, и серебряные, а больше всего было меди, так же нашел несколько ассигнаций, но пока для меня покупная способность всей этой валюты была не ясна, с местной денежной системой я был не знаком.

Теперь настала очередь всякой полезной бытовой мелочевки.

Подобрал себе пару небольших медных котелков, луженых изнутри оловом, такую же кружку и деревянную ложку. Еще нашел что-то наподобие опасной бритвы и кисточки для бритья, тоже пригодиться, а то перед высадкой я восстановил волосяные луковицы на лице, и теперь сверкал отросшей щетиной, которая начинала уже жутко чесаться и раздражать.

Так же в некоторых сумках нашлись какие-то бумаги с печатями, что там было написано осталось для меня загадкой, можно было только предполагать что это какие-то документы. Прочитать их не смог даже Ис, он заявил, что эти буквы ни какого отношения к алфавиту Джоре не имеют, и чтобы разобраться в этой письменности, ему нужен кто ни будь грамотный или букварь.

Ладно, дело это пока не горит, доберусь до города там все и найду.

Так же отложил флягу с водой и некоторые съестные припасы, которые завернул в чистую холстину.

Утрамбовав все это добро в мешок, стал думать как поступить с крестьянами.

Являться перед ними спасителем я посчитал лишним, поэтому и не спешил развязывать. Мне популярность сейчас совсем не к чему, так что пускай полежат связанными еще какое-то время, пока их друзья не очнуться.

Определившись с этим, решил немого запутать следствие, если кто ни будь станет его проводить.

Закинул на одного из привязанных лошагов тело одного из бандитов и закрепил его веревкой, чтобы оно не сползало, потом подобрал одну из берданок, и произвел каждому из оставшихся бандитов выстрел в голову. Связанные крестьяне заголосили и стали умолять не убивать.

Чтобы их хоть немного успокоить, изменив голос я пробасил:

- А ну циц! Вас не трону.

После этого подобрал вторую берданку, отвязал загруженного лошага и направился в сторону ближайшего водоема, 'мухи' уже отыскали в семи километрах подходящие озеро.

Животину я вел на длинной веревке и она послушно плелась за мной, ауру приходилось сдерживать, а то лошаг начинал сильно нервничать, по этой причине и пришлось отказаться от идеи оседлать одного из них, да и наездник из меня был еще тот, катался пару раз в парке на лошади, которую вел под уздцы инструктор.

Одну из 'мух' я оставил на месте побоища и наблюдал как там мои крестьяне. Первое время они лежали боясь пошевелиться, а по прошествии минут тридцати, стали переговариваться, и когда поняли, что ни кто их теперь не одергивает, то и пытаться освободиться.

Когда я добрался до озера, то крестьяне уже смогли развязаться, один из оглушенных мною копщиков очнулся и помог своим селянам освободиться.

Сейчас они бродили там как сонабулы, кто-то рыдал, кого-то полоскало от зрелища размозженных выстрелами голов, смотреть на все это было довольно тягостно, поэтому я побыстрее отключился от наблюдения, перепоручив это дело Ису.

Озеро мне было нужно чтобы притопить тело прихваченного бандита.

С помощью 'мух' нашел место поглубже, недалеко от берега, и направился к нему.

Раздевшись до гола, отвязал труп от лошага и перенес его с помощью телекинеза в воду, потом прихватил берданки и нож с веревкой, и направился к своему подопечному.

Привязав берданки к телу и отключив обоняние, сделал глубокий разрез в животе, чтобы повредить кишечник. После этого отправил телекинезом труп в выбранное заранее место.

Когда с этим закончил, выскочил на берег, подхватил заранее приготовленное мыло и понесся к другому краю озера. Хоть у меня и было отключено обоняние, но мне казалось, что от меня несет дерьмом, которое полезло из кишечника трупа.

Вымывшись на два раза, я наконец-то успокоился и пошел уже не торопясь к привязанному лошагу.

Возле озера я решил не задерживаться, и одевшись отправился по направлению к городу.

Добравшись через час до дороги, отпустил лошага с привязи и немного распустил ауру, того как ветром сдуло, авось не пропадет с голоду. Сам же я нашел небольшой муравейник и тщательно потоптался по нему, конечно может это и лишнее, но как я уже говорил, лучше перебдеть, чем потом посыпать голову пеплом.

Мураши на меня сильно обиделись, и я еще с полчаса после этого хлопал себя по бокам, изводя этих мелких мстителей, на мою ауру им было абсолютно начихать. Хорошо что по дороге мне ни кто не попадался, а то это была еще та картина.

Глянул как там мои спасенные.

Те уже оправились от шока и уже во всю наводили порядок.

Бандитов закинули в яму и прикопали, и теперь деловито собирали наследство доставшееся от них.

Своих покойников завернули в холстину и положили на одну из телег, предварительно освободив её, раскидав мешки по другим телегам.

Все эти действия я просмотрел в режиме прокрутки, только один эпизод Ис посчитал достойным моего внимания, после его просмотра или точнее прослушки, я убедился что не зря городил весь сыр-бор.

Мужики обсуждали кто же их спас, и сошлись на мнении, что это был один из шайки, который не захотел гневить Предков и губить столько невинных душ. А то что пустил своих подельников в расход, так это чуть ли не богоугодное дело. Да и прибыток значительный, а не то что с бедных крестьян. То что ничего ценного ни у бандитов, ни в седельных сумках не осталось народ уже разобрался. Ну это для лихого парня, который уехал на одном лошаге, для себя же крестьяне посчитали ценным все.

Порадовавшись, что у мужиков мысли и действия текут в нужном мне направлении я прибавил ходу.

Часа через два, 'мухи' на горизонте заметили город, по прикидкам получалось, что до него еще километров 25. Время уже было вечерние и я решил, что утро вечера мудренее, и на ночь глядя заявляться туда не стоит.

Да и спасенные мною, тоже видать высчитав, что в город засветло не успевают, направили свои телеги в село, где я обзавелся обувкой. После всех произошедших с ними передряг, оставаться на ночевку возле дороги или в лесу они не горели желанием.