Владимир Мясоедов - Четвертая магическая война

Истошный женский крик, прозвучавший откуда-то с не такой уж большой дистанции, оборвал разговор и заставил всех вздрогнуть и насторожиться. Длинный переливчатый вопль, от которого резало уши и холодило грудь, слишком резко начался и еще более резко оборвался. Причины, вызвавшие его, явно не могли быть естественными. Ну, если только сверхъестественными.

– А может, мы туда не пойдем? – осторожно уточнил кто-то из ведьмаков. – В ту сторону големы утопали, да и вообще…

– Стандартный «Вопль баньши», только оборванный в самом начале. Не слышал разве никогда? Да и в засаде мы тут тоже много не высидим, – буркнул ему Муслим, потирая грудь. – Ох, что-то на сердце у меня неспокойно… Ну, чего встали? Вперед, за мной!

Беглые узники поспешили выполнить приказ и спустя всего минуту наткнулись на место, откуда и прозвучал истошный крик. Перепутать его с чем-нибудь еще было сложно. Маленькие узкие оконца змеились узорами лопнувших стекол, камень стен в одном месте пошел волнами, проход перегораживали два остановившихся недвижимых и явно не функционирующих автоматрона со сквозными дырами в груди… А в уголке лежала кукла. Женская.

– Судя по униформе, польская связистка, третий ранг, – растерянно произнес мичман, осторожно оглядывая окрестности. – Я бы сказал, что кричала она. На кого-то, кто стоял у той стены. Вон, в контуре трещин четко виднеется чей-то силуэт. А потом случилось… нечто. И неизвестный пропал, а тут осталась эта кукла.

– Может, маньяк? – неуверенно предположил кто-то из ведьмаков. – Убивает поляков, оставляет вместо них куклы…

– В таком месте? – фыркнул Муслим. – Не-э-эт, брат, на такое везение можешь и не рассчитывать. Учитывая, что нам пока из тюремщиков попалась только стая диких орков и ни одного поляка или тем более австрийца… В лучшем случае мы имеем дело с кем-то из прихвостней шайтана.

– А в худшем? – не смог удержаться от вопроса Олег.

– Слуга нечистого, его отродье, а то и самолично одно из воплощений хозяина зла призвали, – пожал плечами русский мусульманин. – Случай редкий, но такое уже бывало, да…

Новый взрыв заставил людей вздрогнуть. Но тюрьма осталась целой и невредимой, только слегка зазвенели стекла маленьких оконец, через которые наружу смогла бы протиснуться максимум кошка. За первым разрывом последовали второй, третий, четвертый и пятый… Звуки были то тише и дальше, то сильнее и ближе.

– Кто-то рядом ведет артиллерийскую дуэль, – меланхолично заметил мичман. – Но мы все вроде здесь. И ни единой пушки не имеем. Неужели наши в такое стремительное наступление перешли?

– Это может быть Андрэ, – рискнул подать голос Олег. – Я в приемной краем глаза видел, как моего приятеля Святослава невесть с чего пытались допрашивать как капитана. И мундир на нем был капитанский. Но раз он не капитан и капитана среди нас нет…

– Хватит шляться непонятно где, идиоты! Почти всю охрану тюрьмы мы уже передушили как курей! – оборвал все рассуждения громовой голос. – Опасайтесь только автоматронов и быстрей бегите на крышу! Из деревни уже выдвигаются расквартированные там войска, а корабль я смог угнать не слишком-то и бронированный!

– Голос вроде знакомый? Или я выдаю желаемое за действительное? – задался вопросом Муслим. – Похоже, и вправду Андрэ орал. И, пожалуй, я склонен подчиниться приказам начальства как никогда в жизни!

Заметавшиеся как тараканы на внезапно озаренной светом кухне военнопленные развили лихорадочную деятельность по поиску лестницы вверх. Оной немало способствовал тот факт, что артиллерийские разрывы заметно приблизились к тюрьме. А еще к ним добавилась заполошная ружейная стрельба.

– Нашел! – Вопль одного из польских каторжников, оказывается вполне прилично изъяснявшегося на русском, мигом собрал всех остальных в помещении, которое ожидалось найти где-то по соседству с подземными казематами, а не на самой верхушке строения. В морге, откуда был раскрыт нараспашку широкий проход прямо на слегка заледеневшую и покрытую снегом крышу.

Обитель мертвых превосходила по площади обычную трехкомнатную квартиру раз в пять, и из четырех ее стен три имели вид металлических ячеистых сот. О содержимом их гадать не приходилось. Над отдельными секциями висели таблички, где почему-то на немецком сообщалось о нахождении внутри девяти разных категорий тел. Чем они различались, правда, было не сказано. Видимо, работавшие тут патологоанатомы… Или все же некроманты?.. Должны были знать это и так. Внутри просторного помещения царила уже не прохлада подземелий и даже не морозец улицы, а настоящий арктический дубак. Видимо, магический аналог кондиционеров кто-то здесь выкрутил на полную катушку, чтобы сохранить ценное и, главное, редкое содержимое. Банки. Сотни и тысячи банок, внутри которых в ярко-фиолетовой жидкости плавали органы людей, стояли вдоль полок. Правда, часть их была еще пустой… Но несколько хирургических столов, на одном из которых еще лежало распотрошенное тело мужчины лет тридцати, подсказывали, что это явление временное. Часть внутренностей источника ингредиентов, по понятным причинам запрещенных к свободной продаже и добыче, оставалась на месте, а вот вторая уже была разложена по прозрачным стеклянным контейнерам. И даже снабжена этикетками.

– «Сердце огневика второго ранга. Добыто девятнадцатого числа сего месяца методом вивисекции». Хм, сегодня, стало быть. – Мичман Горнелко поднял страшное доказательство той судьбы, которая ожидала большинство военнопленных, и вчитался в надпись: – «Источник: мужчина, двадцать восемь лет, судя по особенностям строения энергетических каналов, бастард одного из младших дворянских родов».

– Это Игорь, – слабо прошелестел один из тех едва держащихся на ногах военнопленных, которых Олег выпустил из соседней камеры. – Он был одним из тех, кого орки погрузили на тележку. И никто из тех, кого они увозили, назад никогда не возвращался…

Олега кольнуло неясное предчувствие, и он замер, обратившись в слух… А после с воплем совершил прыжок с шестом, в роли которого выступил веник, в сторону ведущего на крышу выхода. В ячейках для тел что-то шевелилось и скреблось. И с каждым мгновением все активнее и активнее. Но завопить: «Мертвецы проснулись!» – он все же не забыл. Армейские ведьмаки, экзамены и зачеты которых как раз и проходили в виде стычек с подобными существами, его поняли совершенно правильно. И вынесли собою ведущую на крышу дверь, попутно захватив своей живой волной раненых, излишне медлительных, и одну не сумевшую нормально открыться створку двери. А сзади них уже хлопали о металл открывшиеся крышки ячеек. И из них, пока еще не слишком-то уверенно, начинали выбираться тела тех, кому не повезло стать заготовками для боевой нежити.