Владимир Мясоедов - Четвертая магическая война

– Воис…

Договорить чужеземному гостю помешала проволочная петля под высоким напряжением. Как прилежный пожилой человек, он немедленно начал биться в судорогах прямо на своем кресле. А вот хозяин заведения неприятно Олега удивил. Несмотря на проходящее через его тело электричество, тот сумел схватиться за висящий на груди медальон в виде шестиконечной звезды. И прямо у его ног немедленно загорелась еще одна такая же, в которой начали формироваться контуры некой пока еще смутной темной фигуры. Однако чары рассеялись, стоило только выпущенной из пистолета с глушителем пуле разбить амулет вдребезги и уйти глубоко в шею Соломона. А следующим выстрелом Анжела хладнокровно выбила пожилому работорговцу мозги.

– Неужели все? – неверяще спросила девушка, убирая пистолет за пояс и доставая вместо этого скрученный мешок. Олег снял с лица отключившегося еврея пропитанную снотворным тряпочку, а после немедленно начал забрасывать в подставленную сумку кошельки, внутри которых приятно звенело золото.

– Все будет, когда мы вернемся в крепость, изображая озабоченных друг другом любовников, нагулявшихся по городу и решивших провести выходные не в казарме, а в одном из пансионатов повышенной комфортности, – буркнул Олег, недовольно кусая губы. Завязка на одном из мешочков развязалась, и по полу заскакало несколько десятков маленьких кругляшей желтого металла. – Не забывай, до завтрака, на котором надо присутствовать ради обеспечения алиби, осталось лишь семь часов. А нам еще надо сесть на идущий в нужную сторону товарный поезд, в установленном месте сбросить добычу в реку, слезть с него и прокрасться обратно в собственный номер.

– Это мелочи. С таким не справиться стыдно будет, – отмахнулась от него девушка. – Ой, какая брошка красивая! Может, все-таки оставим?

– Нет! Все золото только в переплавку! – категорично отказал ей Олег, обнаруживший под грудой мешочков несколько ювелирных украшений. – И пусть даже это уничтожит примерно четверть стоимости нашей добычи. Путь украшений или даже монет можно проследить, а вот золотой кирпич есть просто золотой кирпич. Поди угадай, из чего и когда его отлили те поляки, у которых мы его в будущем по праву силы заберем…

Энергокаркас прототипа силовой брони упорно отказывался функционировать как единое целое. Вместо этого наложенные на металл чары самым наглым образом конфликтовали друг с другом, спадали, работали не как должны были работать или и вовсе накладывались друг на друга, вызывая эффект синергизма. В теории-то последнее было очень даже неплохо… Но на практике от мощности, в три-четыре раза превосходящей расчетную, банально рвалась материальная часть боевого костюма. Вместе с манекенами и подопытными.

– Какая трагедия, – грустно вздохнул Олег, рассматривая результат рук своих, слабо дрыгающий когтистой лапкой. Оная крепилась к тазовым костям, а вот последние с позвоночником больше не соединялись. Когда силовую броню свело судорогой, низ ее выгнулся вправо, а верх влево. И соединяющие их между собой крепления, равно как и живая плоть, подобного не выдержали. – Прощай. Твоя жертва во имя науки не будет забыта раньше, чем окажется вписана в лабораторный журнал.

Стерилизованная белая мышь, на которой сначала чуть-чуть попрактиковали химерологию, а потом испытали очередную версию полноценного боевого костюма, оказалась вытряхнута из металлического панциря прямо в мусорное ведро. Ну а Олег заботливо отчистил от крови и внутренностей маленький доспех, подогнанный по фигуре грызуна, а после взялся за пинцет и лупу.

– Хватит заниматься ерундой! – вспылила Анжела, наблюдающая за ним со спины с максимально доступного расстояния: в целых полтора метра. Кубрик, отведенный медицинскому сотруднику на летающем корабле, отличался прискорбно малыми размерами. Собственно, больше, чем вдвоем, в него поместиться было достаточно непросто. – Вместо того чтобы заняться делом, мы…

– Цыц! – прикрикнул на нее Олег, не глядя посылая за спину чары паралича. Кривые, косые, с нарушенной балансировкой и минимальным количеством вложенной силы, они смогли лишь заставить девушку перейти с нормальной речи на возмущенное хриплое карканье. – Или забыла, что о некоторых вещах лучше даже не думать лишний раз?!

– Но ты же изолировал комнату… – несколько неуверенно заметила девушка, сумев вернуть себе контроль над мышцами речевого аппарата. – Снаружи нас никто не услышит. Хотя сальные ухмылки корчить им это, разумеется, не помещает.

– Да ну и пусть их. Если бы мы действительно занимались сексом каждый раз и все время, когда запираемся, то мне бы уже понадобилась пересадка стершегося на корню репродуктивного органа. – Олег вернулся к своей работе, а именно – тщательной разборке прототипа. С малыми размерами работать было не очень удобно… Зато эксперименты на модельках стоили куда дешевле. И их можно было проводить даже в то время, когда летающее судно находится на боевом патрулировании. Ну а выдержать все пропорции в нужном объеме, может, и сложно, зато немало повышает квалификацию в точной работе и оперировании совсем крохотными потоками энергий. – Однако то, что нас никогда не услышат обычные члены экипажа, вовсе не значит, будто у капитана нет ключей к местным заклятиям. Или у отца Федора. Ты не забывай, здешний полог тишины нужен в первую очередь для того, чтобы медика от работы стонами раненых и умирающих не отвлекать. Ну а секретность отдельных моментов нашего с тобой плотного общения – лишь его дополнительная функция. Хоть и весьма приятная, должен сказать.

Устроить перевод Анжелы на «Воздушную танцовщицу», а именно так обозвали захваченный Андрэ легкий фрегат австрийской постройки, было совсем не сложно. Во-первых, там все равно требовался ну хоть один лишний маг-астральщик. Во-вторых, личные предпочтения чародеев во внимание приходилось брать большинству кадровиков, потому как от их самочувствия прямо зависела эффективность и мощность применяемого волшебства. Ну и, в-третьих, недовольные своей службой колдуны и ведьмы практически всегда посылали не самые лестные пожелания в адрес своих обидчиков. И даже не облеченные в строгие формы заклятий, наполненные силой и эмоциями слова могли быть опасны. Если несколько десятков подобных личностей будут дружно упорно поминать годами какого-то одного канцеляриста как старого козла нетрадиционной ориентации, то при пренебрежении защитными артефактами лет через пять-шесть у того в шерсти начнет проскакивать седина, а к женщинам появится стойкое отвращение.