Константин Муравьёв - Мастер лута

– Ну и как результат? – поинтересовался у него один из нёмников.

– Да никак, на практике теория показала полную свою несостоятельность. И я с тех пор не слышал, что кто-то смог реализовать нечто подобное. Но, судя по тому, что рассказывает Баг, он воспользовался чем-то аналогичным. И мне вот стало интересно, где же его смогли обучить этому?

– Дома, – усмехнулся я.

– Видимо, дома, в том своём диком и глухом лесу, ты получил очень неплохое, современное и, можно сказать, продвинутое и разностороннее образование, – подмигнул мне телохранитель.

– Похоже что так, – подыгрываю ему я и уже более серьёзным тоном продолжаю: – Но в целом Слонг прав. Мне необходимо было победить двух великолепных бойцов, при этом осознавая, что они на порядок превосходят меня по всем параметрам и по своему мастерству. И, что самое главное, мы все должны были выжить. Небольшие травмы и ссадины не в счёт. Не знаю, о чём конкретно говорил Слонг, но я действовал, примерно опираясь на те же принципы, что и те нейтралы, которых он упоминал. Но подошёл я к этой задаче немного с другого конца. План в любой момент может разрушиться из-за постоянно меняющихся внешних факторов, которые в тот или иной момент могут пойти вразрез с теми действиями, которые я должен был бы совершить. И поэтому я даже в мыслях отталкивался от несколько других постулатов. Практически сразу, ещё когда мне стало понятно, что в будущем вы можете нам пригодиться, мне пришлось начать продумывать свой алгоритм дальнейших действий. Но его составление – лишь часть общего плана. Весь сценарий нашего поединка заключал в себе не только моё поведение в этой ситуации, но и вашу возможную реакцию на него. Я должен был создать для вас некие внешние влияющие на ваши поведение и действия условия, которые однозначно бы вынудили вас поступить определённым, нужным мне способом. И как следствие, предварительную подготовку к разработке своего плана я начал ещё с того момента, как заметил, что вы потеряли интерес к нам. Особого ущерба от моей предварительной подготовки не было бы в любом случае. Если бы я ошибся, на нашу гильдию это никак не повлияло бы. Разве что вы ещё больше убедились бы в моей никчёмности и глупости, а вступать в этом случае в нашу гильдию вы и так не стали бы. А то, что можно считать положительным результатом, вы должны прекрасно понимать. По сути, это ваше согласие сотрудничать с нами, как минимум, и ваше вступление в нашу гильдию, как один из самых наилучших вариантов развития событий.

– Это всё понятно, – прокомментировала мой рассказ Нея, – но это лишь те предпосылки, что заставили тебя действовать. Нам же интересен сам механизм того, как ты смог так точно спрогнозировать все наши дальнейшие действия? – И она переглянулась с сестрой, получив её молчаливое одобрение этого вопроса.

– Вы опять не поняли, что я хочу сказать, – посмотрел я на девушек, – или пропустили этот важный постулат мимо своих прелестных ушек. Я не прогнозировал ваших действий, – при этих словах удивлённые взгляды не только сестёр, но и многих других, кто понимал, о чём идёт речь, скрестились на мне, – это очень неточно. Я постарался подстроить, понимайте как хотите, общую ситуацию таким образом, чтобы она вписалась в выстроенный мной сценарий, который однозначно диктовал бы ход ваших мыслей и поведенческую линию ваших поступков.

– Чего? – оторопело переспросила у меня одна из девушек.

– И вы ещё нам говорите, что этот парень нигде не учился, и всё время называете его дикарём или варваром, – отозвался на мои слова Слонг, – да я даже не слышал, чтобы так выражались самые занудные профессора ни в одном из знакомых мне учебных заведений. Да что кривить душой, я даже не уверен, что хоть кто-то из них разберёт ту чушь, что сейчас вылетела из его рта и пролетела мимо наших ушей. – И Слоит обернулся к Лениавесу: – Где вы нашли этого парня?

Корнол хитро усмехнулся и чуть ли не со смехом ответил:

– Не поверите, но и правда в самой гуще Леса в одном из внешних миров.

– Любопытно… – протянул телохранитель, разглядывая меня.

И этот его колючий взгляд вызвал во мне какие-то странные ощущения. Будто Слонг старается примерить на меня очередную рубашку, которая в принципе налезть не может. Но если постараться, то вдруг получится? Вот на это «получится» телохранитель и надеется.

О чём на самом деле в этот момент думал Слонг, мне не было известно, но в том, что он точно пытается меня с кем-то сравнить, я был уверен. Опять же вопрос: с кем?

Я же пока оставил эти свои странные ощущения насчёт телохранителя-демона в стороне и постарался просто послушать, о чём вообще разговаривают присутствующие.

И выходило так, что никто из них в принципе не понял то, о чём я говорил.

«Неужели их образ мышления настолько сильно отличается от нашего, ну, или как вариант, от моего?» – сам у себя спросил я.

Прямого ответа у меня не было.

Но моё предположение частично очень скоро подтвердила Лея, попросив меня более подробно разъяснить, что же я сделал такого, что заставило их с сестрой плясать под мою дудку. Версию с магией они сразу отмели, так как и сами не почувствовали во время боя её применения, да и во мне они не видели особых способностей. Так что для них тот результат, с которым закончился наш поединок, был чем-то нереальным, выходящим за грань возможного. Поэтому им требовались более подробные разъяснения.

Я посмотрел на находящихся в зале нейтралов.

– Давайте тогда я разложу последовательность своих действий и выводов по шагам. Чтобы и у других в будущем не возникло вопросов. Хорошо? – Получив кивок от одной из девушек и телохранителя, я сказал: – Тогда так. Начнём с самого начала. Момента нашей с вами встречи. Первое, что я увидел и почувствовал, – это пренебрежительное отношение с вашей стороны ко всем присутствующим в общем зале. Как к знакомым, так и незнакомым нейтралам, и особенно ко мне, видимо как к самому слабому звену в нашем отряде. Высокомерие и пренебрежение – это огромнейшая ошибка, ведущая к недооценке возможностей противника. Оно и было первой брешью в вашей непробиваемой броне, за которую я зацепился. Это ваше предвзятое отношение ко мне я и постарался усилить. Словом ли, жестом ли, своим поведением, я старался делать всё для того, чтобы практически всё время, находясь у вас на виду, вызывать в ваших душах, умах и сердцах негативные ко мне чувства и эмоции.

– Но зачем? – поражённо спросила Лея.

Было забавно видеть, как обе саркалки из грозных бойцов превратились в обычных девушек, удивлённо хлопающих ресницами.

«Всё-таки они ещё практически девчонки, не видевшие жизни, только вырвавшиеся за пределы родительского дворца, чтобы избежать участи разменной монеты в играх их грозного родителя», – вспомнил я разговор девушек между собой ещё тогда, в зале, когда впервые увидел их.