Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Штурмовой батальон

— Да.

— Тогда можете быть свободными и спасибо вам лейтенант.

— Есть.

На улице меня догнал начальник особого отдела дивизии.

— Поговорим?

— Давай.

— Ты не обижайся. Полковой комиссар все понимает и то, что люди устали и что работа не по профилю. Но надо, немцы фронт прорвали. Полки практически на всех участках откатываются назад. Сил сдержать напор, нет. Нас в дивизии совсем немного осталось. Хорошо, что хоть боеприпасов и стрелкового вооружения пополнению подбросили, а то совсем плохо было бы. Пришлось бы здешних пацанов в бой с одними бутылками с зажигательной смесью и саперными лопатками посылать.

— Да я все понимаю. Не в претензии. Всем чем можем, поделимся. Есть небольшой запасец, для себя хранил. Нам бы только боеприпасов для советского вооружения надо подбросить. Заявку я тебе дам. Сделаешь?

— Не вопрос. Что тебе надо?

— Патроны винтовочные и пистолетные, гранаты, бикфордов шнур, телефонный кабель, бутылки с зажигательной смесью, мины 50 и 82 мм. калибра. Артиллерийские снаряды любых калибров. Если есть боеприпасы к трофейному оружию, все возьму. То, что у нас есть мало, нужно еще.

— Снаряды для фугасов?

— Да. Если нет мин и артиллерии, то подойдут и они. Есть у меня специалисты, сделаем все как надо.

— Ты мне все о себе и своих парнях рассказал?

— Все что мог.

— Понятно. У тебя документы прикрытия? Может, что еще нужно передать наверх?

— Да. Если наверх доложил, то больше ничего и не надо.

— Я звонил в корпус еще в обед и обо всем доложил, но пока в отношении вас ничего не поступало. Как что будет, сразу сообщу. Я с комполка переговорил и о вас предупредил. Он должен вас использовать только как разведроту со всеми вытекающими. Насчет боеприпасов давай присылай на станцию своего тыловика. Я сейчас все вопросы с комиссаром по боеприпасам решу.

— Хорошо.

На этом мы и расстались. Через полтора часа со станции нам на грузовиках доставили целую гору боеприпасов. Все мы сразу не увезем, но постараемся. Что не увезем, оставим тут как и часть обоза на всякий случай под охраной пары человек. В случае чего отступать все равно в этом направлении будем, а запас карман не тянет.

За это время удалось мне поговорить и с комполка, который подтвердил сказанное особистом.

Еще через час полк выступил в путь.

Совершив ночной марш за несколько часов до рассвета, полк вышел к перекрестку дорог, бегущих между болотами и лесом. Здесь нас ждали саперы. Место для засады было выбрано удачно. Мимо никто не смог бы пройти. Обе дороги несколько километров шли по открытому пространству у края болота, затем делали поворот и снова бежали по открытому пространству среди лугов и леса. Съезжать с дороги на поле можно было только в нескольких местах и все они располагались как раз напротив наших позиций. Саперы поработали на славу. На поле у дороги установили минные поля. Обочины и сама дорога тоже не остались без внимания. Три десятка фугасов, в несколько рядов, мастерски замаскированные ждали своего часа. В метрах трехстах от дороги среди кустов и деревьев для роты пехоты и нескольких орудий были подготовлены стрелковые ячейки и орудийные капониры. В трех километрах восточнее местное население под руководством саперов подготовило вторую линию обороны, но замаскировать ее как следует не успело. Так как считалось, что это будут ложные позиции для отвлечения внимания вражеской авиации и разведки.

По сообщению командира взвода саперов, пожилого старшины из сверхсрочников с медалью «За отвагу» на груди, днем, сбив оборонявшийся в десятке километров от нас деревне батальон, немцы разместились в ней на ночевку. Силы врага оценивались в пехотный батальон с ротой средних танков и артиллерией. Заняв деревню, враг выслал в эту сторону свою разведку — до взвода кавалеристов с пушечным броневиком. Отойдя по дороге несколько километров, немцы схлестнулись с каким-то отходившим на восток нашим подразделением и после короткого боя рассеяли его, часть бойцов они взяли в плен. Оставив пленных под надзором своих раненых, немцы продолжили движение сюда.

Приказа на открытие огня и раскрытие места засады саперы не получали и поэтому пропустили немцев ко второй линии обороны. Те, напугав женщин, что работали на рытье окопов и беженцев, осмотрев в бинокль оборудованные позиции, вернулись назад в деревню.

Меня старшина заинтересовал, откуда он так подробно все знал. Оказалось, что ими оборудован НП на одной из сосен, откуда открывался прекрасный вид на большую часть дороги от деревни до места засады. Кроме того саперы ходили в разведку к месту боя и подобрали там несколько наших погибших бойцов.

Раскрыл нам старшина и еще один не момент. Через болото в нескольких местах были проложены гати и похоже немцы знали о них. Во всяком случаи парни, что заготавливали на берегу болота у гати лес, видели конские следы. А среди немецких разведчиков был гражданский, одетый как местный, но державший себя с ними как равный.

На совещании комсостава было принято решение, что два батальона будут задействованы для засады и охраны болот, третий батальон и штаб полка разместятся во второй линии обороны, используя для этого известные врагу «ложные позиции». Начало движения колонны противника ожидалось не раньше 7 утра. У нас было не более 4 часов для того чтобы дооборудовать свои позиции. Собрав в один кулак противотанковую и зенитную артиллерию, прикрывшись на флангах болотами, а вдоль шоссе, тракта и края болота минными полями, батальоны закапались в землю, стараясь максимально сохранить маскировку.

Командование полка, выслушав мои замечания по организации обороны, согласилось с рядом моих предложений. Лично мне не нравилось стояние «нерушимой стеной» и я предложил активную оборону, заключавшееся в нанесение ударов по тылам врага. В качестве ударной силы должны были выступить мои бойцы. (Уж простите меня, но что-то мне не верилось, что нас до боя сменят и вообще что — то странное творится в «королевстве Датском». Начальство никак решение в отношении нас принять не может, а раз так то вместо сидения в обороне под ливнем снарядов, мы лучше будем действовать по своему.) Так я направлю своих разведчиков к деревне для наблюдения за врагом. Кроме того в лес поближе к деревне уходил и мой «засадный полк» снайпера и егеря. Было понятно, что попав в засаду, немцы для пролома обороны полка развернут артиллерию. Своей артиллерии у полка не было, так что контрбатарейной борьбой заниматься было некому. Вот я и предложил, чтобы мои егеря и снайпера занялись уничтожением артиллерии врага — выбивая их артиллерийские расчеты и повреждая орудия. В случаи обнаружения парни должны были отходить через болота к основным силам полка.