Екатерина Оленева - Темные воды

– Профессор?..– дрогнувшим голосом произнёс Гарри. – Профессор, не умирайте!

– Взгляни…на…меня, Гарри, - прошептал Снейп из последних сил.

Зеленые глаза встретились с черными.

– Лили… - выдохнул зельевар. – Лили… я сделал всё, что смог. Лили, прости…

В глубине черных глаз словно задули свечу. Магнетический, притягивающий, горящий холодным огнём взгляд остекленел, сделавшись пустым и неподвижным. Рука, державшая одежду Гарри, упала, пальцы безвольно разжались.

Северус Снейп, наконец, был свободен от последствий своих ошибок, грехов и долгов. Все путы оказались сорванными в одночасье. Многострадальная душа ушла – профессора Снейпа не стало.

Гарри ещё стоял на коленях, когда Нагайна вновь зашипела, ощерившись.

Не веря собственным глазам, Поттер вскочил на ноги и попятился – из прохода выползал убитый им четыре года назад василиск.

Сжав челюсть, яростно блестя глазами, юноша поднял палочку, но мертвый василиск метнулся мимо.

Нагайна попыталась уклониться, но мертвый змей, схватив мощным хвостом хвост противницы, сомкнул острые клыки на её шее, отделяя голову от туловища. Оглушительный визг сотряс стены хижины. Кровь брызнула на стены.

В следующую секунду между Гарри и Софией, в ужасе отпрянувших друг от друга, упала откусанная голова предпоследнего крестража Волдеморта.

Через секунду василиск вытянулся и затих. По его телу потянулись мраморные жилки.

Монстр окаменел.

Перекрывая все звуки битвы, прозвучал высокий холодный голос Волдеморта:

– Вы храбро сражались, но если вы продолжите в том же духе, вы погибнете, а я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови – утрата и расточительство. Я приказываю своим войскам отступить. Даю час, чтобы проститься со своими мертвыми и оказать помощь раненым…

Голос зазвучал тише. Теперь Темный Лорд заговорил на парселтанге:

– А теперь я обращаюсь к тебе, Гарри Поттер. Жду тебя в Запретном Лесу. Если ты не появишься, я вступлю в бой лично и накажу всех – каждого мужчину, женщину или ребёнка, осмелившегося помогать тебе. У тебя – час. Время пошло.

После паузы голос зашипел вновь:

– София, можешь объяснить драгоценному герою необходимость нашей встречи. И, дорогая моя девочка, если через час ты не явишься вместе с Поттером, я буду очень зол на тебя.

– Что это значит? – нахмурился Гарри. – Что значит: «Можешь объяснить драгоценному герою необходимость нашей встречи?». О чём это он?

Почему она должна сделать это? Не Дамблдор? Не Снейп? Не кто-то из друзей Поттера? А – она?

София вздохнула:

– В ту ночь, в Годриковой Лощине, когда твоя мать встала живым щитом между Волдемортом и тобой, осколок его души вселился в тебя.

– Что ? Как?..

Глаза Гарри расширились. Он непонимающе смотрел на Софию.

– Ты последний крестраж Волдеморта. Часть его души в тебе наделяет тебя способностью к нашей фамильной тёмной магии, даёт возможность понимать змей, обмениваться мыслями с самим Тёмным Лордом.

Гарри всё понял. Он не стал в ярости лупить по стенам кулаками, как это делал в припадке ярости Драко. Он просто закрыл глаза. Устало, обреченно, словно сдаваясь.

– Дамблдор знал об этом, – грустно покачал он головой. – Неужели он растил меня, как свинью на убой?

– У Дамблдора не было выбора, –попыталась, как могла, утешить его София. – Он и так сделал всё, что мог. Но иногда бывают ситуации, когда спасти любимых мы уже не в силах.

Гарри внимательно посмотрел на Софию:

– Мне необходимо верить в то, что Дамблдор был прав. Знать, что он не предавал меня, что любил. Ты, наверное, права, у Дамблдора не было выбора. Как и у меня его сейчас нет. Я должен пойти к Волдеморту, – Поттер грустно улыбнулся, – должен позволить ему убить себя.

– Но это же самоубийство! Смертный грех.

– Какое ж это самоубийство, когда идешь на смерть, отчаянно любя жизнь? Это – добровольная жертва. Что ж? Если такова моя судьба, мне остаётся только покориться. Я не могу позволить, чтобы из-за меня и дальше гибли люди. Передай, пожалуйста, Рону, что он был моим лучшим другом. Скажи Гермионе, что все эти годы она была верным ангелом-хранителем, что без неё в эти страшные последние дни я бы попросту сломался. А Джинни…Джинни скажи, что я любил её. Пусть Невиль знает – он один из самых храбрых, самоотверженных людей, которых я встречал в жизни. А Луна столь же красива, сколь и умна. Скажи им, всем, что если и есть какой-то смысл в этой жизни, то он только в любви. Что я был счастлив, даря им свою любовь и получая её от них взамен. Скажи им, что в момент смерти я ни о чем не сожалел. И пусть все они постараются выжить, куда бы не повернул рок событий.

– Гарри! Ох, Гарри!

София так не хоетла плакать, но все же не удержалась от слез.

Несправедливо. Как всё это несправедливо! Ему только семнадцать! Ему рано даже думать о смерти! Не говоря уже о том, чтобы умирать.

Было около трех часов утра. Казалось, трава, деревья, вода – всё замерло в ожидании последнего акта трагедии.

Гарри полез в карман и извлек оттуда золотой снитч, затрепетавший крылышками.

– Дамблдор оставил мне его перед смертью. «Я открываюсь под конец», – видишь? Раньше я не понимал. Теперь понял.

Он прижал золотой шар к губам и прошептал.

– Я скоро умру.

Металлическая оболочка снитча с щелчком раскрылась. В пустой полости золотого шарика лежал чёрный камень с зубчатым разломом посередине. Он засел в обеих половинках снитча.

– Воскрешающий камень, один из Даров Смерти. Фамильный камень Мраксов

Гарри прищурившись, посмотрел на Софию. Он неожиданно протянул снитч Софии.

– Возьми. Я хочу, чтобы это осталось у тебя. Так правильно. Это как точка в конце предложения.

София протянула руку и чёрный камень тяжело лег в её ладонь.

Гарри жадно втянул в себя воздух, словно стараясь напоследок вобрать в себя все краски, шорохи и оттенки жизни.

Потом резко выдохнул:

– Пошли.

Взявшись за руки, молодые люди пробирались между тесно стоящими деревьями. Между переплетёнными кронами и шершавыми кряжистым корнями, выпирающими из земли. Вскоре глаза резанул яркий свет. Они вышли на освещённую кострами поляну. Остатки огромной паутины, свисающей отовсюду, красноречиво свидетельствовали о том, кто был здесь хозяином совсем недавно.

Никто из Упивающихся Смертью не снимал масок, хотя вокруг костра собрались только свои.

Волдеморт стоял с опущенной головой, словно молился или скорбел о чем-то:

– Вот и вы, – повернулся он к Софии и Гарри.

– Астория! – рванулась к ней Нарцисса, сбрасывая руку пытающейся удержать её Беллы. – Где Драко? Он жив?!

Ответа не последовало.

Никто не двигался. Шевелились лишь языки пламени.