Галина Гончарова - Азъ есмь Софья

М-да, первый бунт, во время которого толпа ворвалась в Кремль, сильно ее подкосил. Вот и сейчас… боится. Очень боится. И все же…

Ты – царица.

Должна держать себя в любой ситуации, что бы там ни происходило. А Мария расклеивается на глазах.

Судить – легко. А смогла бы сама Софья держать себя?

Хотя… странный вопрос. Она уже здесь. Она уже ведет себя как царевна и не срывается в пропасть истерики. Или она просто не представляет всей опасности бунта?

В любом случае – не стоит судить мать. Ей и так тяжело. Лучше подумать, что можно сделать, чтобы помочь ей, и примет ли она помощь. Как-то так…

Алексей утешал царицу.

Софья, которую никто не осмеливался оттеснить, думала. Больше им ничего не оставалось. Ждать и верить. Молиться?

Она бы молилась, если бы умела. Но произносить заученные слова – и вкладывать в молитву душу – вещи безусловно разные. А раз второго не дано, то не паскудь таинство первым…

Когда Алексей Михайлович появился в тереме, Алешка первый бросился отцу на шею.

– Тятенька!!!

Царица лежала без чувств. Софья тихо стушевалась в уголке. Ни к чему ей громкая известность. Вот Лешка – тот да, должен быть на виду. А ей хватит и того, что Ордин-Нащокин жив. Не хотелось бы сейчас лишиться такого полезного кадра…

– Как вы тут? Все в порядке?

– Все хорошо. Стрельцы входы перекрыли, – отчитался Лешка. И тут же, без перехода, повесил голову. – Тятенька, ты прости меня… я за подмогой послал!

– Как? Кого?

– Так младшего же Ордина-Нащокина! – Лешка был абсолютно безмятежен и наивен. – Кому ж еще и доверять, если не ему?

Старший расцвел в улыбке.

Алексей Михайлович потрепал сына по голове.

– Все в порядке будет… не волнуйся.

– Да я и не волновался. Вот матушке плохо…

– Что с ней?

– Боится она сильно…

Алексей Михайлович кивнул.

– Сейчас схожу, успокою…

Алексей незаметно переместился в угол, к Софье.

– Что теперь?

– Только ждать…

Долго ждать не пришлось, во всяком случае, новых действующих лиц. Из Дьякова примчался Аввакум и был тут же допущен к царевичу. Кинулся в ноги, поинтересовался, поздорову ли, все ли в порядке, получил утвердительный ответ и расслабился. Отошел в сторонку, тихо поинтересовался у Софьи, все ли в порядке, погладил девочку по голове и заверил, что пока он рядом – ничего плохого не случится. Софья молча выставила мужчине высокую оценку.

Ведь волновался, кинулся сюда – и застань он бунт, наверняка попытался бы увещевать людей, вышел бы к народу, проповедовал, не обращая внимания на то, что его могут убить…

Кремень, а не человек. На таких русская земля и держится.

Интересно, как развиваются события в Москве?

Софья не была бы так спокойна, знай она, что вторая группа мятежников собирается идти на подмогу первой.

А они собирались. Бунт вспыхнул не просто сам по себе, хотя и давили на людей достаточно сильно, но терпения у народа хватало. И все же во многом в бунте повинны были Милославские. Как царские родственнички, они воровали много и со вкусом, а остальным боярам это почему-то не нравилось. Наверное, потому что к кормушке не подпускали, ай-ай-ай…

И одним из вдохновителей, хотя и тайным, был боярин Матвеев.

Умен был Артамон Сергеевич, и силен, и хваток, вот только масштабов нужных никак добиться не мог. К царю хоть и вхож был, но на многое не влиял. А хотелось большего, большего…

Задумано было просто. Поднять бунт, спровоцировать беспорядки, обвинить в них Милославских, Хитрово, Ртищева и сделать так, чтобы царь удалил их от себя. Раскидать подметные письма, взбаламутить народ, нанять крикунов, чтобы накручивали побольше, прибавить стрельцов и солдат из нескольких полков, командиры которых ему обязаны, – вот и заварится каша.

Царь напугается, пуганый уже, удалит врагов Артамоши от двора, а там и его время настанет.

Получилось все вполне неплохо. Сначала.

Первая волна бунтовщиков докатилась до Коломенского, и крикуны, недолго думая, принялись накручивать вторую. Эти были уже серьезнее, потому в Москве вспыхнули грабежи и погромы. Причем громили купцов, с которых было чем поживиться. И тех, кого громить было выгодно.

Так уж вышло, что боярин Матвеев был женат на англичанке Марии Гамильтон, получившей в крещении имя Евдокия. Родом девушка была из Немецкой слободы, но мы же не будем никого подозревать, верно?

Например, уважаемых иноземных купцов в том, что они душат конкурентов и целенаправленно устраняют их во время бунта. Это же так… нецивилизованно! Просто фи!

В Европах так не поступают, это всем известно и никому не интересно…

Сам Артамон Матвеев на всякий случай держал свой полк наготове. Ему надо было напугать царя, но не угробить, нет. Шансов взойти на престол у Артамона не было, устрани Романова – и Милославские тебя просто сожрут. Поэтому его полк и полк Полтева, который был ему кое-чем обязан, медленно двигались в Коломенское, не особо торопясь. И успеть вмешаться, если что пойдет не так – и не лезть, пока царь как следует не напугается. Тонкая такая грань…

Изменилось все в одночасье.

Всадник на гнедой лошади осадил коня перед первым рядом вояк.

– Кто главный!? У меня царская бумага!!! Приказ государя!!!

Орал Воин Афанасьевич так, что слышно было за версту. Матвеев ругнулся, но выехал вперед.

– Воин…

– Матвеев…

Мужчины друг друга знали и не любили. Но сейчас…

По красивым губам Воина скользнула коварная усмешка.

– Матвеев, царь повелел всем полкам идти срочным маршем на Коломенское, бунтовщиков разогнать нещадно, зачинщиков взять в плен! Вот приказ! Да поторапливайтесь! Промедление приравнивается к государственной измене!

Матвеев выругался про себя, в три этажа сплетя затейливые конструкции. Как неудачно-то!

Орал Ордин-Нащокин так, что слышало его все войско. Если сейчас боярин не послушается царского приказа – это конец. Хоть и не знал Артамон Сергеевич теории вероятностей, согласно которой на сотню даже самых преданных солдат найдется два-три доносчика, но жизнью ее проверял не раз. И понимал, что сейчас придется спешно повиноваться.

Успел ли царь напугаться?

Разозлиться так точно успел…

Матвеев посмотрел на Ордина-Нащокина.

– Ты с нами?

– Мне еще до Москвы надо, царь приказал…

– Сопровождающих?

Воин отмахнулся. Мол, свои есть…

Матвеев еще раз ругнулся про себя. Несчастный случай тоже устроить не выйдет. Кто-то да уйдет – и царю все станет известно. Казаки – те еще волки вольные, их завалить тоже можно, но это ж готовить надо! С кондачка такие дела не делаются…

Придется идти в Коломенское и самому ликвидировать то, что наворотил.

И что-то там сейчас еще в Москве?