Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 4 (СИ)

— …Неправильно делают. — С почти искренней грустью заметил я на это. — Надо же не строем лезть, а разбиться небольшими группами по пол оикия, чтобы одни других прикрывали и совместно действовали. И не в одном месте лезть, а в двух-трех. А то, вон, аиотееки всех своих лучших вояк в кучу собрали и Мокосаевых ребят бьют.

Ясное дело — говорил я все это вроде как себе под нос, не сомневаясь, однако, что стоящий рядом Лга’нхи все это слышит и мотает на ус.

Так что к тому времени, когда иратугское воинство, пусть и отчаянно сопротивлявщееся, но было вытеснено за пределы лагеря (баррикады были реально завалены трупами, и кровь, без всяких там литературных гипербол, текла ручьем), мы были уже готовы. Лга’нхи распределил людей, создав что-то вроде трех колон, которые согласно классике маршировали каждая в своем направлении. Причем впереди, без всяких подсказок с моей стороны, были поставлены рослые ирокезы-степняки, способные и перепрыгнуть не слишком высокое препятствие, и далеко достать своими длинными копьями.

К баррикаде мы шли, изображая разброд и шатание. Строй-то соблюдать было не надо. А вот когда до цели осталось метров двадцать, ринулись тремя кулаками к самым удобным для преодоления участкам обороны, которые глазастые Лга’нхи и Старейшины наметили заранее.

Аиотееки не ждали от нас такой стремительности, да и по-большей части они находились на восточной стороне лагеря, добивая иратугских раненых и обдирая скальпы, так что первые мгновения мы выиграли. В двух местах наши ребята уже успели забраться на баррикаду, а в одном даже перескочить через нее, прежде чем аиотееки вступили в схватку.

Конечно противник был утомлен предыдущим боем, и конечно от нас не ожидали, что едва перескочив через заграждение, мы мгновенно выстроимся в оикия, но бойцами волчехвостые были хорошими. Уж не знаю, та ли это гвардия, что была при прежнем Самом Большом Боссе, или новый Самый ее поменял вместе со сменой правителя. Одни хрен, дрались воины отчаянно, но умело.

Один такой подскочил ко мне, когда я, двигаясь в самом конце колонны (я не специально — просто ноги у меня короткие), только успел перелезть через завал из каких-то разношерстных тюков.

Удар копья был стремителен и силен. Все что я успел, это загородиться щитом, но большое кавалерийское копье пробило плетеную и обтянутую шкурой корзинку, словно булавка воздушный шарик. Но меня участь шарика, к счастью, миновала. Как и копье, пролетевшее где-то под мышкой, едва задев панцирь. Видать, я все-таки инстинктивно дернул рукой и смог немного отвести удар в сторону, однако на ногах не устоял и плюхнулся на задницу.

К счастью, приказ охранять меня, который видать получил сегодня утром Мнау’гхо, никто не догадался отменить. Так что мой верный конь и защитник оказался рядом, и им с волчеховстым аиотееком было чем заняться, пока я выпутывался из завала тюков и вставал на ноги.

Так же удачно получилось, что Мнау’гхо был из наших ветеранов. И пусть нобелевских премий и призов за участие в математических олимпиадах у этого мужика было совсем немного (да фактически ни одной), зато воинских заслуг перед племенем — более чем предостаточно! …Это я к тому, что экипирован Мнау’гхо был по высшему (для бронзового века) уровню, ну уж по крайней мере — не хуже своего противника. Что позволяло ему какое-то время держаться с аиотееком на равных.

Так что когда я вскочил на ноги, подобрал копьецо и ринулся в бой, …аиотеека заколол какой-то другой ирокез, тоже оказавшийся рядом.

Но и мне поскучать не пришлось — аиотееки, понимая, что это их последняя линия обороны, дрались отчаянно и беспощадно, явно так же не рассчитывая на снисхождение.

Но для них это уже был второй бой за последние минут сорок. А любая драка и сама по себе тяжела, а когда еще и машешь тяжелыми копьями да в тяжелых доспехах… — такое быстро выматывает даже самых выносливых. Да еще кровоточащие раны, множество побитых иратугцами товарищей… Все это стало весомыми гирьками на весах нашего успеха. Не могу сказать, что это было легко и просто, но работая несколькими сплоченными группами, мы уверенно теснили противника, прижимая его центру лагеря и… тут я схлопотал по голове и на несколько минут вырубился.

Когда пришел в себя, стояла странная тишина. …Вообще, доисторические битвы, те что были не то что в допороховую эпоху, но вообще, в эпоху до массового внедрения металла, особыми, привычными нам по кинематографу звуковыми спецэффектами не отличались. Ни тебе грохота взрывов, щелканья выстрелов и свиста пуль. Лишь стук сталкивающихся деревянных копий, топот ног, да тяжелое дыхание, вскрики и стоны раненных. Иногда можно находиться за соседним холмом, и не знать, что по другую сторону идет серьезная драка.

…Но тут действительно стояла непривычная тишина, и я сначала даже было подумал, что оглох. Но нет, постепенно слух, привыкший к более громким звукам, начал различать и шум дыхания множества людей, звон бронзовых бляшек на доспехах, скрипы… и конечно же стоны раненных, которые, как мне кажется, стали основным звуковым фоном этого дня и будут сниться мне в кошмарах до конца жизни. …А вот шума драки не было.

— Что случилось? — Спросил я, одновременно перемещая свое тело из положение «лежа» в положение «сидя», у верного телохранителя Мнау’гхо, привычно торчащего где-то рядом и видать оберегавшего от разных бед мою тушку, пока она пребывала в состоянии отключки.

— Эти вон которые с хвостами. — Начал объяснять он мне, пока я тряс головой, пытаясь хоть как-то восстановить многие утраченные в результате удара функции, вроде возможности ясно видеть и соображать. — Дорогу между тех двух шатров перегородили. А кроме как по ней, до вражьих баб не доберешься. …И верблюды там у них тоже все, и богатства главные! — Мнау’гхо аж облизнулся в предчувствии огромной добычи, лежащей буквально в дух шагах от него. Осталось только перебить последних защитников да протянуть руку. — Щас наши передохнут чуток, перестроятся и снова по вражинам вдарят. …Пойдем тоже, Дебил? А то ведь самое интересное пропустим.

Я только грустно посмотрел на это угребище ходячее. Ведь досталось ему в драке не намного меньше чем мне. Лицо серое от усталости, лоб рассечен, правое плечо в крови, да и штанина на левой ноге вся промокла от крови, а все туда же — «самое интересное» боится пропустить! И то, что до этого «самого интересного» его еще тыщу раз убить могут, дурачину Мнау’гхо похоже нисколечко не волнует. И даже отблеска мысли о том, что можно профилонить заключительную драку, а потом придти делить добычу, нет в его честных и глупых глазах. …Да и я почему-то уже так не могу, совсем испортил меня этот чертов каменно-бронзовый век.