Морроу Винд - История тихони

А потом она поехала за Гарри. Молодой парень с зелеными глазами за прямоугольными очками и растрепанными волосами оказался вполне приятным. Веселым, милым, и комплименты ей делал. А главное: его не волновало, что она метаморф.

Короче говоря, просто душка, идеальный младший брат, так она его и воспринимала. С ним было интересно общаться.

Она видела его в Школе, ведь на седьмом курсе она обучалась там, когда он пришел на первый. Он и там казался милым и добрым, а так же спокойным мальчиком, а вот за три года вырос в вполне привлекательного парня. Хотя, когда он был малышом, его можно было тискать, но теперь уже это будет восприниматься как домогательство. Хотя…

По вечерам они всегда усаживались в гостиной и болтали. Гарри умел создавать уютную атмосферу. Он трансфигурировал много подушек и так все их связал, что диван превратился в какое — то мягкое гнездо. Там было не только удобно спать, но и просто валяться. Только уютное местечко стала часто оккупировать мама, потому Гарри пришлось сделать еще одно. Оказывается, парень он не такой белый и пушистый. Он прознал как — то о Министерских лазейках и свободно пользуется этим. Руны и беспалочковая магия. Беспалочковая вообще не сложная вещь, пусть и кажется таковой, Дора вот тоже может так, ее мама научила. Однако, Гарри пошел дальше и умел больше. Также он любил музыку и знал много песен. С ним было весело.

Вот по вечерам они болтали о многом: о школе, о людях, о всяких глупостях.

Сейчас она зашла в библиотеку. Гарри тут, как всегда, сидел за столом и перебирал фолианты. Большая часть из них довольно темные и злые, но к ним он не прикасался, ограничиваясь простыми и понятными всем вещами. Он не из тех, кто стремится к «запретной» магии. Он старался что — то понять для себя, но вот что…

— Привет, Гарри, — поздоровалась она, усаживаясь в кресло. Подушек тут тоже стало много.

— Привет, Дора, — не поворачиваясь, ответил он.

— У тебя что, плохое настроение? — спросила она.

— Не совсем, — ответил он. — Скажи, — Гарри повернулся к ней. — Сколько продлится испытательный срок Сириуса?

— Ну, еще полгода, как минимум. А что?

— Я хотел узнать, когда его отправят в Мунго лечиться. Все же 12 лет Азкабана, это не то, что можно вылечить зельями дома. Да и не в этом проблема, — вздохнул он.

— Ты меня пугаешь, — поежилась она. — Что не так с Сириусом?

— Все не так, — он откинулся на кресле. — Из Азкабана невозможно выйти без последствий для психики, и Сириус не исключение. Но он просто не хочет себе в этом признаваться. Однако проблема есть, и она серьезная. Если ничего не предпринять, то это может стать очень опасным.

— Ты о чем? — Доре стало не по себе от того, что с ее дядей что — то не так.

— Когда Сириуса бросили в тюрьму, он слабо соображал, что происходит. Смерть и предательство друзей, а потом и тот взрыв, все это сильно повредило его разум, потому он не соображал, пока не оказался там. Но его рассудку пришлось пройти новое испытание. О нем забыли, и надежда угасала, сменяясь отчаянием и болью. Он закрылся от дементоров с помощью анимагии и воспоминаний о своем друге Джеймсе. И еще одной мыслью был я, — он сделал паузу и откинулся на спинке стула, смотря в потолок. — Однако от дементоров не уйдешь без последствий. И два воспоминания стали одним. Он стал уверен, что я воплощение своего отца, что он жив во мне и я стану таким же, как он. Что я стану новым Джеймсом.

— А что в это плохого? — спросила она.

— Я не Джеймс Поттер! — он посмотрел ей в глаза, они блеснули гневом. — Я только внешне похож на него, но я совершенно другой человек. Сириус не хочет этого видеть. И все различия списывает на мою молодость и незнание. Но я не он, я никогда не стану моим отцом и не заменю Сириусу лучшего друга. Бродяга не хочет знать Гарри Поттера, он хочет видеть Джеймса, а на крестника ему плевать.

— Это не так! — возразила она. — Он сбежал ради тебя!

— Почему тогда он не сделал этого раньше? Я же два года как в Школе был, и вообще он сбежал только чтобы отомстить. Жизнь Петтигрю, того, кто отнял у него Джеймса, стала его возрождением, а потом уже мысли о крестнике.

— Он мог не знать, где ты… — попыталась она защитить его.

— Я видел его тем летом, и он меня. Он знал, где я живу, но даже не подумал подойти и заговорить. Ему был нужен Петтигрю, а не я.

— Но… — она не нашла, что возразить, и опустила плечи. Светлый образ дяди начал меркнуть.

— Сириус хороший человек, но ему нужно лечиться. Иначе это может плохо кончиться.

— А что может случиться? — робко спросила она.

— Так или иначе он увидит, что я не Джеймс, и ситуация может развиться по трем сценариям. — вздохнул мальчик. — Первый, самый оптимистичный и желательный. Он прозреет и поймет. Он примет смерть друзей и меня таким, какой я есть. Второй, что он не примет это и замкнется в себе или сойдет с ума, а может и погибнет. И третий, — он нахмурился. — Он не примет этого и постарается исправить. Он попробует найти способ сделать меня Джеймсом насильно, не спрашивая моего желания. Что он может сделать, я не знаю, но, боюсь, это либо убьет его, либо вернет в Азкабан.

— Но… — хорошее настроение Тонкс, которое было раньше, испарилось. — Может все не так плохо…

Тут он поднял палочку.

— Экспекто Патронум! — произнес он, и с его палочки сорвался белый луч, который начал сплетаться в животное и кружить по библиотеки. Он прыгал по полкам и скакал по потолку. Доре очень понравилось это, ведь сама она телесного патронуса вызвать не смогла.

И тут зверек остановился перед ней. Сел на колени и устроился поудобнее. Он был очень милым. Пушистым и мягким.

— Лиса? — она удивленно уставилась на зверя. Белая лиса из света, крупнее обычной, и смотрящая на девушку своими белыми глазами. — Но Сириус сказал…

— Он не видел его, — ответил Гарри. — Когда я применил Патронуса, Сириус был без сознания. Он был просто убежден в том, что мой патронус как у отца. Он даже ни разу не назвал меня по имени.

Девушка не нашла чего сказать или возразить. Все за несколько минут ее видение картины стало другим, и теперь казалось не таким лучезарным.

— Поговори со своей мамой об этом. Может она или хоть директор Дамблдор смогут повлиять на него. Если ничего не предпринять, может случиться очень много бед.

— Хорошо, Гарри, — тяжело вздохнула она.

Вечером она передала все его слова матери. Та слушала молча и хмурилась, а Дора сидела и ждала ее решения.

— Он прав, — вздохнула она. — Я сама замечала подобное, но надеялась, что это может пройти со временем. Я поговорю с Сириусом, а если не получится, то с Дамблдором. Гарри все равно отправится в Хогвартс, и, думаю, смогу заставить Сириуса подумать головой.

— Что будем делать? — робко спросила она мать.