Константин Калбазов - Кукловод. Книга 2. Партизан

И то и другое имелось в наличии. Поэтому Шестаков и решил рискнуть, круто меняя прежние свои намерения. Ведь если удастся избежать Февральской революции, это будет намного лучше. Конечно, он был не в восторге от самодержавия. При таком-то монархе. Но в то же время был убежден, что разного рода авантюры, способствующие дестабилизации обстановки в стране в то время, когда она воюет, — это откровенное предательство.

Шейранов помнил, что творилось в девяностые в его слое, и даже не мог себе представить, что будет твориться здесь, начнись революция. Нет, он, конечно же, проходил историю и в школе, и в институте, видел исторические киноленты, причем не только художественные. Но это все ерунда. Даже его дети не представляли, что происходило в его молодости, а уж представить все ужасы гражданской войны спустя полвека и два поколения, и вовсе нереально.

Словом он был готов рискнуть. Конечно, он подвергал риску своих людей, имея перед ними преимущество.

Но на его взгляд, возможный приз того стоил. В конце концов, они солдаты и должны защищать свое отечество. Да, они воюют на чужой земле, но сражаются именно за свой народ, чтобы не позволить ему свалиться в бездну гражданской войны. И то, что они этого не сознают, ничего не значит, ведь Шестаков знал абсолютно точно…

К тому моменту, когда они обогнули Гуменне, наступила глубокая ночь. Оно бы ну его к лешему, такие забеги, когда свернуть шею проще простого. Но с другой стороны, нужно было как можно быстрее покинуть район возможного поиска. Да, австрияки — не германцы. Но не стоит их так уж недооценивать. То, что австрийская армия бита раз за разом, вовсе не значит, что в ней нет настоящих солдат. А в команды егерей, как это у них называлось, отбирали лучших бойцов. Так что, без сомнений, партизанам было чего остерегаться.

— Все, братцы, привал. Здесь ночуем. Началов.

— Я, ваш бродь.

— Выставь секреты и определи очередность. Огонь не разводить.

— Слушаюсь.

Теперь ждать. Начавшаяся артиллерийская канонада, доносящаяся до них отдаленным раскатистым рокотом, возвестила о том, что наступление русской армии началось. Причем в этот раз русские не собирались комплексовать и стесняться. Шестакову было доподлинно известно, что на фронт доставили химическое оружие.

Угу. Как аукнется, так и откликнется. Остается только надеяться, что австрийцы окажутся не столь стойкими, как русские. Ну и роза ветров не подведет, а то случались казусы, когда изменившийся ветер нес газы на позиции тех, кто их выпустил на свободу.

В этот раз у отряда Шестакова боевых задач было нарезано с избытком. Разумеется, Брусилов одобрил намерение пленных офицеров поднять восстание. Иное дело, что, не очень веря в его осуществление, он исходил из более реальных предпосылок. Именно поэтому партизанам надлежало с началом наступления русской армии приступить к диверсиям на железной дороге и своими действиями сковать возможность маневра Третьей австрийской и Южной германской армий.

При этом рекомендовалось ограничиваться повреждением железнодорожного полотна и воздержаться от подрыва мостов. Ведь подобные диверсии обоюдоостры. Переправы через реки могут понадобиться самим наступающим. Что же до подрыва железнодорожного полотна, то это и удар по коммуникациям противника, и помеха, не требующая потом много времени на восстановление.

К тому же после действий партизан в прошлом году все мосты были взяты под охрану, и подобраться к ним — задачка не из тривиальных. А вот обеспечить безопасность на всем протяжении железной дороги куда как сложнее.

Оставался вопрос со взрывчаткой, которой требовалось до неприличия много. Тащить все это на своем горбу? Ну и сколько может унести один боец? Максимум килограммов пять. Достаточно ли для масштабных диверсий? Сомнительно. Самое большее — на пару закладок. Решили «позаимствовать» взрывчатку у австрийцев.

Разумеется, никто не собирался захватывать артиллерийские парки. Хотя, конечно, уничтожить пару-тройку совсем не помешало бы. Но одно дело — уничтожить, и совсем другое — захватить. Поэтому Шестаков решил просто получить взрывчатку официальным путем. Ну да, с помощью документации, подготовленной все тем же Елкой.

Похитив один автомобиль, они успели прокатиться на парочку складов, где получили в общей сложности сотню шестидюймовых фугасных снарядов. Как тут ни крути, а почти две тонны тротила. Поэтому с собой из-за линии фронта они принесли только взрыватели, изготовленные в мастерской отряда. Вот так, йожики курносые!

Разумеется, на все это требовалось время. Ну так они уже целую неделю обретаются на вражеской территории, стараясь лишний раз не отсвечивать. И только вчера разошлись по разным направлениям, дабы с началом наступления приступить к минированию железных дорог. Ну а Шестаков решил еще и провести операцию по обезглавливанию Третьей армии. Опять же отработка навыков на будущее, если вдруг его ставка на победу в войне не сработает.

К вечеру следующего дня его группа добралась до места базирования в районе станции Уйхель. Здесь им предстояло ожидать известий о прорыве фронта. Но они вовсе не собирались бездействовать, пока остальные партизаны рисковали на коммуникациях противника. Просто, согласно планам Шестакова, его группе отводилась несколько иная роль. Хотя и не менее важная.

— Господин подпоручик, разрешите доложить.

— Расслабились, ефрейтор, — сведя брови к переносице, недовольно бросил Шестаков на немецком, отрываясь от небольшого зеркальца, закрепленного на ветке дерева.

Вообще-то Ильин и остальные трое вольноопределяющихся из первого набора уже носили звания прапорщиков. Одному из них, Репину, Шестаков даже доверил самостоятельное командование группой. Сказывалась постоянная работа в паре с унтером Рябовым. А вот Ильин и Потапенко, хотя и стали прапорщиками, тем не менее в подчинении у себя никого не имели. Они были своего рода свободными специалистами, в частности, командир отряда беззастенчиво эксплуатировал их совершенное знание немецкого.

Дело в том, что у человека челюсть практически полностью формируется к двенадцати годам. Поэтому, если изучение языка начинается позже, непременно останется акцент. Пусть даже незначительный, но все же. Именно этим и можно объяснить характерные акценты, по которым можно определить национальность говорящего. Как пример, прибалтийцы, выходцы из Средней Азии или кавказцы.

А эти же трое, да и сам Шестаков, говорили на немецком совершенно свободно. Да еще и на двух диалектах, один из которых соответствовал австрийцам, а второй германцам. Друг их таких у него попросту не было. Он хотел было заполучить к себе русских немцев, но… уж больно специфические у его партизан методы ведения войны. Так что эти трое были по-настоящему незаменимы при проведении особенно деликатных заданий.