Camber - Мисс Грейнджер?

— Не мое это — высшая светлая магия. Не мое, — прошептала она.

Гермиона тяжело вздохнула и достала из сумки укрепляющее зелья. Сил почти не осталось. Выпив противную жидкость, девочка почувствовала себя лучше. Сев на метлу, она перелетела на одну из башен замка, откуда открывался вид на входные ворота. Нужно было подождать.

Примерно через сорок минут Гермиона решила, что пора продолжить спасательную операцию. Не то, чтобы ей было до Блэка какое — то дело. Но она привыкла доводить свои планы до логического завершения. Гермиона достала из сумки темный платок и повязала его на лицо, оставив открытыми только глаза. Затем натянула поглубже капюшон толстовки. Грейнджер оседлала свою метлу и полетела к окну кабинета профессора Флитвика. Маскирующие чары она использовать не хотела. Вряд ли с мерцающим силуэтом стал бы разговаривать Блэк. Если он, конечно, вообще в кабинете Флитвика. Если события отошли от канона слишком далеко, то Сириуса могли запереть где угодно. Например, в подземельях. Тогда… Ну что ж, тогда ему не повезло, подумала Гермиона.

Но нет. Блэк был на месте.

— Алохомора, — прошептала Гермиона, зависнув на напротив окна. Окно распахнулось.

— Что? Кто здесь? — прохрипел изможденный человек в грязной одежде.

— Меньше вопросов, мистер Блэк. Если, конечно, хотите жить. Если Вы предпочитаете дождаться дементоров, за которыми уже послали, то я не стану Вам мешать. В противном случае — лезьте в окно и садитесь на метлу мне за спину.

Блэк заткнулся и полез в окно. Наконец, он тяжело перевалился через раму и уселся на метлу, вцепившись за талию Гермионы.

— Колопортус, — запечатала Гермиона окно, убрала палочку и полетела к Западной башне. Там она приземлилась и убрала метлу в сумку. Затем девочка достала из сумки свой старый Чистомет и протянула Блэку.

— Мистер Блэк, Вам нужно убираться отсюда. За Вами охотятся, и дементоры на подходе. С метлой справитесь? Она не ахти какая быстрая. Зато послушная и надежная. И да, вот, выпейте укрепляющее зелье, — Гермиона дала Сириусу флакон. Тот выпил.

— Справлюсь, — просипел Сириус, — Жить захочешь — не так раскорячишься. Кто ты и почему мне помогаешь?

— Кто я — не важно. Помогаю — потому что не верю в Вашу виновность. За свою помощь прошу одного — никогда и никому о ней не рассказывать. Поклянитесь.

— Клянусь молчать, таинственный незнакомец.

— О, Вы еще можете шутить. Значит не все потеряно. Хотите совет?

— Давай, чего уж там.

— Валите из страны. Желательно подальше. В Америку, например. Без разницы, в Северную или в Южную. Даже лучше в Южную. Солнце, текила и девочки в бикини помогут Вам придти в себя.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, — слабо улыбнулся Блэк.

— Только деньгами озаботьтесь и палочкой. У Вашей семьи, кажется, был дом в Лондоне?

— Есть. Терпеть его не могу.

— Я и не предлагаю Вам там жить. Но деньги там должны храниться. Ну, или пошлите домовика к гоблинам. Пусть принесет Вам сквозной кошель, мультивалютный.

— Умная мысль.

— Других не держим. Заодно приведете себя там в порядок, помоетесь, переоденетесь, побреетесь, подстрижетесь. А то Ваш нынешний облик даже по маггловскому телевидению показывали. Дальше, палочки в доме, наверное, тоже есть?

— Полно. Подберу что — нибудь.

— Отлично. Моя запасная Вам вряд ли подойдет. Не будем терять время. Садитесь на метлу и летите отсюда.

Блэк с тоской посмотрел куда — то в сторону больничного крыла.

— Все с вашим крестником будет в порядке. Не хочу грубить, но тринадцать лет он без Вас как — то прожил. И дальше тоже справится.

— Я перед ним виноват.

— Виноват тот, из — за кого Вы сидели двенадцать лет в Азкабане. Кстати, кто бы это мог быть?

— Питер!

— Не без этого. Но Вы не задавались вопросом, почему Верховный чародей Визенгамота не озаботился настоять на проведении допроса с Веритасерумом, когда Вас без суда бросали в тюрьму? Ведь Вы были членом его ордена?

— Не знаю. Не думал. Он не мог, наверное.

— Серьезно? Глава высшего судебного и законодательного органа не мог настоять на допросе? Не будем спорить. Еще один совет — найдите в теплых краях нормальную магическую клинику. Пройдите реабилитацию. Проверьтесь на зелья, ментальные закладки и прочую гадость.

Блэк пожал плечами.

— Правда, займитесь собой. Гарри пригодится живой крестный. У него никого больше нет. Пишите ему письма, он будет рад. Напишите его родственникам маггловской почтой. Пусть испугаются, что за ними следит беглый каторжник. Будут лучше к Поттеру относиться. А то они его не любят. Пусть лучше боятся.

— Ненавижу!

— Только без глупостей. Вы их и так достаточно наделали. Лучше будьте далеко, но живой. Потом Гарри может помощь понадобиться. И вообще, наладится еще все. Заведете мелких Блэков, будете дружить семьями с крестником. Не раскисайте.

— Вряд ли я смогу иметь детей. После двенадцати лет в ледяной камере.

— Кто знает. Я и говорю — найдите хорошую клинику. Все, время вышло. Вон Макнейр пошел за дементорами, — Гермиона кивнула на спешащего далеко внизу Макнейра, направляющегося к воротам.

Блэк влез на Чистомет и осторожно поднялся в воздух. Обернулся через плечо и бросил:

— Спасибо! Кто бы ты ни был.

— Лети, Бродяга. И больше не попадайся.

Гермиона накинула на себя маскирующие чары и полетела к Астрономической башне. Там она убрала в сумку метлу, стянула платок и толстовку, тоже убрав их в сумку. Поежилась на ветру и вытащила из сумки школьную мантию. Накинув ее, девочка поспешила в башню Гриффиндора.

Девочка приняла горячий душ, переоделась, попила горячего чаю, вяло отвечая на вопросы Парвати, и завалилась спать.

Завтрак следующим утром Гермиона пропустила. Она отбилась от пытавшейся ее разбудить Парвати и продолжила спать почти до полудня. Вчерашние приключения Гермиона решила считать заменой сегодняшней утренней пробежке. Гермиона спустилась в гостиную, и обнаружила, что почти все студенты, по случаю жаркой погоды, отправились в Хогсмит. Самой девочке идти было лень, вчера она нагулялась достаточно. Но сидеть в душной гостиной тоже не хотелось. Гермиона прихватила гитару и направилась к озеру.

Там она присела на камень у воды и бездумно перебирала струны. Наконец она припомнила один мотив и решила спеть. И ей было все равно, что слушатели отсутствуют: