Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ)

— Насколько я слышал, — опять усмехнулся, и даже вроде как подмигнул мне Мордуй. — Он еще не вполне оправился от своих ран. И это заставляет сильно волноваться его подданных.

Так-так, — значит мои подозрения были абсолютно обоснованными, и Мокосай и впрямь оказался в полной заднице.

— Хм… И насколько сильны эти волнения? — Многозначительно подмигивая в ответ, спросил я.

— Ну, я слышал будто некие люди, состоящие в близком родстве с покойным Виксаем, начали поговаривать что Мокосай слишком слаб чтобы править страной, и стоит облегчить ему жизнь, разделив с ним это тяжкий груз забот.

— И много ли таких «поговаривающих»? — Осведомился я.

Дальше пошла долгая и нудная игра в слова. У Мордуя явно была какая-то информация о творящихся в Иратуге делах, но он не собирался ее нам выкладывать, пока не выведает как можно больше о наших намерениях.

Как я понял, — его, очередная братоубийственная распря у соседей вполне устраивала. И вовсе не потому что он был таким редкостным гадом и разжигателем войны. — Просто Олидика сейчас, после долгой осады аиотееками, и множества убитых в Битве у Озера, воинов, была довольно слаба, и потому могла показаться соседям лакомым кусочком. — Как мне уже давным-давно поведала Осакат, — само слово «Олидика» означало черный камень, из которого добывают олово. И в недрах горы на которой стояла Крепость, были залежи этой руды, которую едва ли не с поверхности откалывали.

Да и плюс к тому, как мне объяснили коллеги-шаманы, — руда эта была очень богата и легко переплавлялась в металл. Было в Олидике и еще несколько мест, где так же легко добывалась столь же качественная руда. — Отчего, у меня признаться давно уже появились подозрения, что Олидика как раз и образовалась как сообщество людей умеющих добывать руду и плавить олово. Так сказать, — объединение по профессиональному признаку. — Несколько племен рудокопов связанные общим трудом и общим знанием, скорешились вместе, дабы противостоять неумехам-соседям.

Возможно это и не так, — но тогда как объяснить что почти все запасы этой руды оказались сконцентрированы в одном царстве?

Короче, — я сам предупреждал Мордуя еще в самую первую нашу встречу, во время своего «спецгадания», — что имеющиеся тут запасы олова, — слишком лакомый кусочек для любого захватчика. — Войны за полезные ископаемые, это отнюдь не изобретение поздних эпох.

Конечно захватывать всю страну Иратуг не станет, — дороже обойдется. Но вот на то чтобы отхватить несколько лежащих на границе рудников и стратегически важных речек и долин, — тамошние жители вполне могут позариться.

А тут Олидике достаточно только утратить монополию на качественную и легко добываемую оловянную руду, чтобы сразу понести колоссальные убытки. — Цены сразу упадут, и поток ништяков резко уменьшится. — Мордуй это прекрасно понимал и оттого искренне желал соседу оставаться слабым и раздробленным гражданской войной. И потому, в деле помощи Мокосаю и установления крепкой царской власти в Иратуге, он был нам не помощник.

Но с другой стороны, — Мордуй прекрасно понимал расклады, — степень вовлеченности Леокая, и степень его влияния как на нас так и на Иратуг, так что откровенно отказать хоть в какой-то помощи нам, не мог.

Тем более что мы родня.

Тем более что мы очень полезная родня, да к тому же и ближние соседи, готовые в случае чего, придти ему на помощь… ну вот хотя бы против того же Иратуга.

Тем более что мы были родня и соседи, с которыми лучше не ссориться, дабы не оказаться меж нами и Иратугом, как меж двух огней.

Потому-то Мордуй и торговался вовсю, пытаясь заручиться какими-то гарантиями, и сделав максимально возможный минимум, — получить максимум ништяков.

Увы, но все упиралось в наши в Лга’нхи возможности хоть что-то ему надежно гарантировать. — Даже мы не знали, что может взбрести в голову Мокосаю. — Иногда маленькая победоносная война, это самый легкий способ упрочить свою власть и уменьшить противостояние в обществе. (Признаюсь, — я рассматривал подобный вариант, в своих абстрактных рассуждениях о способах помощи будущему шурину).

Но и прямо сказать о своем бессилии мы не могли. — Все-таки я был Великий Шаман, а мой брат, — еще более Великий Герой.

А на утро, ноги словно бы сами понесли меня в мастерские, где я весьма надеялся встретить старых приятелей и вволю наболтаться на специфические профессиональные темы.

Во-первых, — только там я наиболее удачно совмещаю приятное с полезным. — То есть навожу контакты с местными, плюс блистаю в дисциплинах, в которых реально разбираюсь. Ведь что на войне, что на охоте, что в медицине и даже камлании, — я полный профан и прекрасно это сознаю. А в мастерских я могу быть специалистом без всякого обмана, и этот отдых от бесконечного вранья, позволяет мне отдохнуть душой от всех моих жизненных заморочек.

Ну а во-вторых, — надо срочно спрятаться от очередного пира и общения с Мордуем. Я уже не двадцатилетний юноша, чтобы пить и жрать несколько дней подряд, без суровых последствий для своего организма. А что-то мне подсказывает, что старый прохиндей Мордуй решил взять меня измором. …Или точное «зажором», изматывая мой организм постоянными пьянками и болтовней, пока я не выложу ему все мои планы, (он все еще что-то подозревает), и не соглашусь на его условия.

А в мастерских он меня хрен достанет. — Шаман пошел общаться с собратьями шаманами. Такое должен уважать даже Царь Царей.

Так что даже не позавтракав, я высвистав своих студентов, (тех которые смогли вырваться из-под опеки родни), и двинул в знакомую сторонку, в предвкушении прекрасного времяпрепровождении. И не прогадал!

В мастерских нас встретило необычное оживление, и десяток выжидательно смотрящих глаз. — Кучка мастеров, так же с утра пораньше сидела под навесом мастерской Ундая, и вертела в руках набор инструментов ирокезского производства, что я преподнес Царю Царей Мокосаю еще позавчера на пиру, внимательно изучая новинку.

— Наверняка сволочи уже готовы скопировать и начать клепать сотнями штук, как всегда демонстративно делая вид что и не слышали про авторское право. — С некоторой грустью подумал я. И на какие-то бесконечно долгие мгновения, моя душа стала полем битвы между распустившим хвост павлином, желающим похвастаться своими «изобретениями», и жабы, затыкающей павлину рот, и требующей предоплату за каждое произнесенное слово.

Эти мучительные доли секунды битва шла не на жизнь, а на смерть, но как обычно это и бывает у дураков и лопухов вроде меня, — павлин заклевал жабу, — желание хвастаться победило здравый смысл и разумную жадность.

«… Так ведь инструменты штука специфическая, — спрос на них пока еще весьма умеренный, и потому, на этом ограблении наивного парня Дебила, — олидиканские хитрованы особо не наживутся». — Под этими словами я захоронил бренные останки безвременно ушедшей рачительной жабы, — и немедленно распустив павлиний хвост, включился в бурный процесс обсуждения, демонстрируя возможности новых перок, пилы, или объясняя преимущества коловорота перед лучковой дрелью. Попутно выдавая все тайны и особенности изготовления новых инструментов, вроде правильного совмещения на одной оси ручки и рабочей части коловорота, заточки перок и стамесок, или изготовления клещей.