Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ)

…Но ведь о чем бы ни спорили мои дорогие дамы, и в какой бы конфигурации они ни устраивали грызню, если рядом оказывался я, большая часть шишек вечно мне и перепадала. Ну уж нафиг. Лучше я пойду по степи поброжу в поисках тигров или в мастерских повкалываю, пока дамы будут рвать друг дружку, рассаживаясь на ступеньках властной пирамиды

Скажете, — Великий Шаман Дебил, трусоват и вообще, — тряпка? — А вы сами-то, — небось никогда не оказывались посреди разборки первобытных дам? — Вот и не смейте меня осуждать!

В общем, рано или поздно все хорошее, как и все плохое, заканчивается. Так что где-то к середине лета мы разобрались с многочисленными хлопотами, и двинулись наконец в поход. Кор’тек, уже неоднократно ходивший к той Реке, уверял что времени на путешествие, коли будет на то воля Духов и морских Чудовищ, нам вполне хватит.

И дальше потекли спокойные дни, загруженные лишь взмахами весел, да клянчаньем у Кор’тека разрешения поставить парус. Какое это удивительно прекрасное состояние, когда от тебя ничего не зависит, и ты можешь расслабиться, и просто исполнять чужие приказы.

Увы, но скоро это закончилось.

— Уходите отсюда, мы не хотим иметь с вами никаких дел!

— Да мы только…

— Бир’кек, ты ли это? Неужели ты меня не узнал, это ведь я, — Кор’тек. Я проплывал тут несколько лет назад и еще обменял у тебе овцу на бронзовый наконечник для остроги.

— …Все равно уходите. Нам нельзя с вами разговаривать!

Собственно говоря, первые три недели плаванья, прошли достаточно спокойно. Разве что наводили тоску развалины поселков прибрежников, да рассказы Кор’тека, какое это было оживленное место… раньше. Иногда к этим рассказам подключались и другие ирокезы или бородокосичники, раньше так же проживавших в этих местах, или хаживавших вдоль этих берегов. А вот потом, пошли совсем другие земли.

Пусть не поселки, но некоторые уцелевшие жилища и хуторки, мы встречали и раньше. Не могу сказать что легко, но рано или поздно наладить диалог с их жителями получалось. В конце концов, у нас половина войска была прибрежниками, знающими обычаи и правильные слова, способные убедить убежавших в степь, и спрятавшихся где-то в рощах и холмах людей, что мы не желаем им зла и готовы сотрудничать. Да у нас даже специальный фонд был приготовлен, для подарков населению. — Опять же, — Кор’тек подсуетился. — Мотки тонкой бечевки для вязания и ремонта сетей, те же наконечники острог, грузила, крючки. — Рыбаку это важнее дорогих тканей или роскошных украшений, и пусть отдарки за эти подарки были чисто символические, (что взять с бедноты?), — искренняя благодарность в глазах очередного семейства, получившего бесценный дар в виде новой сети, которая позволит им не помереть с голоду, того стоили.

Так что мы плыли извещая о себе всех встречных, либо подтверждая свою репутацию тем, кто уже слышал про Ирокезов и их странные обычаи и привычки. — Наводили так сказать, мосты дружбы и взаимопонимания, попутно присматривая удобные места и бухточки, в которых можно будет поставить новые поселки

И вот, уже изрядно удалившись от привычных мест, и приблизившись к цели своего плаванья, мы наткнулись на жесткое неприятие чужаков со стороны местного населения. И, что было особенно странным, со стороны тех, кого не только Кор’тек знал раньше, но к тому же и рекомендованных нам во встреченном ранее поселке.

Нам там так прямо и сказали, что вот мол, — проедете высоких холм на котором растет дерево с расщепленной вершиной, а там, через день плавания, как раз и будет стоять поселок мужа моей двоюродной сестры Бир’кека. Так вы ему привет передавайте, и скажите чтобы ежели будет рядом, не забыл бы вернуть весло, которое его отец одолжил, когда приезжал сеструху мою сватать.

Мы привет передали, а тут такой прием. …Но ведь не из-за какого-то сраного весла же, все мужское население поселка, в количестве одиннадцати человек, высыпало на берег и потрясая оружием пытается прогнать нас, не слушая никаких увещеваний? Да и оружие-то у них, прямо скажем, — деревянные весла-дубинки, да колья-копья. Неужели они всерьез надеются на что-то, в противоборстве с пятью десятками, одетых в кожаные панцири, и вооруженных бронзовым оружием, вояк?

— Лга’нхи, — обратился я к нашему Верховному Вождю. — Их бы как-нибудь того…

Спустя минут десять «того» закончилось. Разоруженный и слегка отлупленный противник, сидел на берегу, и даже не смея ругаться, лишь постреливал на нас суровыми взглядами.

Как я и просил, — обошлось без крови, и даже существенных проблем. Лишь один парнишка, лет четырнадцати-пятнадцати проявил излишнюю резвость, что при его легкости, стоило ему вывихнутого ударом щита, плеча.

Плечо я быстренько вправил, не обращая внимания на писки пациента, и ненавидящие взгляды его сородичей, вероятно решивших что злобный враг уже приступил к пыткам, или каким иным жутким ритуалам и фулюганствам, свойственным дикарям-каннибалам и прочим исчадьям ада.

— Так это ты Бир’кек? — Обратился я к явному лидеру этих обормотов, накладывая фиксирующую повязку на плечо мальчишки. — Почему ты так плохо нас встретил? Ведь мы привезли тебе послание от твоего родственника, и подарки от себя!

— Что толку мне от ваших подарков, — грустно ответил мне вышепоименованный Бир’кек. — Коли нас всех убьют, за то что мы разговаривали с вами?

— Аиотееки? — Догадался я. — Они запретили вам разговаривать со всеми кто приплывает с востока?

— Нет. Только с теми кто носит на голове гребни… Вот такие как у тебя.

— А вот с этого момента уже поподробнее. — Оживился я. — Так значит, к тебе приходили аиотееки, и запретили разговаривать с такими как мы… А что они еще тебе про нас говорили?

Да, что ни говори, а оратором и мыслителем Бир’кек не был ни разу. Потому проще изложить общий итог моих мучений по вытягиванию из него полезной информации, чем передавать его прямую речь, щедро сдобренную чесанием в затылке, кряхтеньем, беканьем и меканьем.

И суть этих «меканий», сводилась к следующему. — Жили они, на берегу моря, не тужили… Ну может быть, — почти не тужили, потому как во время затяжных штормов конечно бывало что приходилось ему и его родне сидеть впроголодь, но в целом, никто особо на жизнь не жаловался.

От первой Орды аиотееков они как-то сумели увернуться. — Беглецы с запада вовремя принесли весть о нашествии жуткого врага. И благоразумный Бир’кек, чей род и поселок никогда не был обременен лишним имуществом, которое было бы жалко бросить, — погрузил свой немногочисленный скарб в свою главную ценность, — пару утлых лодочки, и долго болтался по морю, удирая от супостатов.

Спустя год, пришла весть о новом нашествии, — скарб зарыли где-то в песчаных холмах, куда ни один нормальный пастух свой скот не загонит, лодки с запасом сухой рыбы и бурдюками воды стояли наготове, но на этот раз нашествие их вроде как миновало. — Передвигавшиеся на демонах чудовища, почему-то предпочли двинуть по Реке на север. …Видать спознали что народ там живет хоть подлый да сволочной, зато шибко зажиточный, потому как хорошее дерево на лодки, веревки-нитки, кожи, ткани, мед и какие-то корнеплоды, которые как я понял были тут аналогом не то картошки не то репы, выменивает задорого, оставляя бедных несчастных рыбаков, буквально без штанов!