Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ)

— … И того получается, что коренных оикия, осталось около тридцати человек, да еще с десяток оуоо. А «забритых» мы видели, они пока воины слабые, их всерьез в расчет брать не стоит. Так что силы примерно равные.

Однако… — Я опять сделал драматическую паузу. — Духи поведали мне, что коли враги будут сидеть за оградой, то это сильно им в бою поможет… А значит из-за ограды, мы их должны выманить!

И снова за бортом плещется море…

Почему именно море? — Так ведь трава плескаться не умеет. …А-а-а, вы про «почему?».

Ну дык, я раскинул мозгами, и решил что надеяться застать аиотееков врасплох, после того как мы напинали им по задницам, разбудив тем самым осторожность и бдительность, — пожалуй не стоит. Тем более что за время своего пребывания в поселке, они уже наверняка сумели разведать все подступы и подходы к своему форпосту. Ибо хрен я поверю, что такой ушлый малый как Хииовитаак, о подобном не позаботился. Так что и засады там уже поставлены, и наблюдение наверняка ведется, в ожидании когда мы такие наглые и самодовольные, припремся заставать их врасплох.

Опять же, исходя из соображений, что… Впрочем, пусть это пока будет секретом, что именно мы сейчас везем в своих лодках, и чего нам, (мне), было лень тащить по степи в руках.

Короче, — раннее утро еще прикрыто туманной дымкой, сквозь которую пробиваются первые солнечные лучики. И даже море в эти часы, кажется особенно умиротворенным и благостным, не ревя, а лишь мурлыкая, вспениваясь о рифу и скалы около входа в бухту. Мирно выходящие на свой ежедневный промысел караван рыбацких лодок, так и просятся на картину Айвазовского. — Идеалистическая картинка одинаковая для всех времен и эпох. Пройдет тыща, две, три, лет, а все так же, каждое утро из этого рыбацкого поселка, из этой бухты, будет выходить караван лодок на промысел рыбы насущной [6] Когда переводили Библию на эскимосский язык, то в молитве «Отче наш», вместо слов «хлеб наш насущный…», пришлось поставить, — «рыбу нашу насущную, дай нам днесь…», так как в эскимосском языке не было ни слова «хлеб», ни каких-нибудь других, более-менее близких аналогов этого слова. (Из сокровищницы занимательных, но бесполезных, с практической точки зрения, знаний Аффтыря). . И так же, за эти две-три тыщи лет, в нравах и быте этих рыбаков, не произойдет никаких существенных перемен. Разве что лодки станут чуточку побольше и повместительней, а дома покрепче и попросторней. А в остальном, — изо дня в день, из века в век, — вечно повторяющаяся картинка, утреннего выхода в море, чтобы проверить сети, или поставить новые.

Ну вот разве что иногда, какие-нибудь заезжие ребята, смогут внести разнообразие в эту многовековую рутину.

— Погодите чуток. — Останавливает ухватившихся было за весла ирокезов, адмирал Кор’тек. — Пущай чуток дальше отойдут. — Сегодня волна пологая, да мелкая, так что зуб даю, они морских быков ловить вышли, значит сейчас аккурат в нашу сторону к мысу направятся, тут отмели для морских быков, самое оно… Во… во… еще чуток. Все, сейчас нас заметят. Ну-ка поднажмите чтобы до скал перехватить!

Наши острогрудые челны, вылетают фактически из-за острова, пусть он и величиной с небольшую скалу, зато на самый стрежень, (никогда не знал что это такое, но звучит красиво), и устремляются к своей добыче. У добычи сначала небольшая паника, выраженная в попытке убежать, а потом, наступает просветление и узнавание. — Ага, это мы, те самые ребята, от которых хрен убежишь!

— Здорово Дос’тёк, здорово мужики. — Приветствую я старых знакомых, подсветляя утро своей лучезарной улыбкой. — …Да это же я, — Манн’наун’дак, именуемый также просто, — Великим Шаманом Дебилом. Не слышали о таком? — Значит еще услышите!!!

Ну-с. — как говорится у нас, Великих Шаманов, — «Самолет летел, колесы стерлися. Вы не ждали нас, а мы преперлися!». …Что означает, — «Всем стоять, меня бояться!».

— Какой злой демон опять притащил тебя к нашим берегам!?!?. — Даже сплюнул в море, почтенный Старшина, хотя у прибрежников такой поступок, могущий разозлить морских Духов, крайне не приветствовался. — Чего тебе от нас надо?

— Да поговорить для начала. — Давайте-ка, плывите вон к той бухте. А не то, — ты меня знаешь, — начнем ваши лодки топить!

И вот. Уже ближе к обеду. Когда лодкам пора возвращаться обратно, и толпа женщин и детей стоит не берегу в ожидании прихода своих мужей и отцов, чтобы помочь им выгрузить улов, или сходу утащить самую лакомую добычу для семейной трапезы…

Все как обычно, — караван рыбацких лодок входит в бухту. …Только почему и откуда эти нервные движения и суета, которую привычные к морским расстояниям глаза прибрежных жителей, замечают издалека?

А что это за огромные посудины преследуют несчастных рыбаков? А не похожи ли они на ту лодку, что была тут буквально несколько дней назад, и принесла столько расстройств и огорчений как жителям рыбацкого поселка, так и их самопровозглашенным хозяевам?

Может, кстати, от греха подальше, послать кого в крепость рассказать про лодки? — А впрочем, — человек оттуда, который с недавних пор все время бдит за бухтой, и так уже побежал туда.

…Вот, кожаные лодки несутся к своему обычному место стоянки, а вот вражеские, почему-то свернули в сторону, на самый край… Оттуда выскакивают какие-то здоровенные и, на вид весьма злобные, мужики, и начинают какую-то странную и малопонятную возню.

Стоп!!! А это что еще за хрень?!?!

В общем, мы подошли к берегу, и начали наспех выгружать из них заготовленные заранее ежи, вбивать в песок колья, и рыть ямки, готовясь к встрече врага. Потому как в самые ближайшие минуты, на нас может свалиться вся вражеская армия, и если нам не будет чем остановить их атаку, — сомнут в одно мгновение, ведь нас тут всего три десятка человек. К сожалению. К сожалению что не меньше, — как-то не хочется пугать врага своей многочисленностью.

— Лодки из воды не вытаскивать. — Напомнил я Кор’теку. — Привяжите их к камням, чтобы не утянуло прибоем, но пусть будут готовы в любую минуту…

— Да знаю я. — Оборвал мои нервные подсказки адмирал. — Своими делами лучше занимайся!

…Ну я и занимаюсь, хотя все вроде бы уже десяток раз отрепетировано еще задолго до выхода в море. И как ежи расставлять, и как колья веревками опутывать. Раз пять-шесть репетировали в поселке Бир’кека высадку и оборудование позиции, и каждый вояка точно знал что ему надо делать.

А вот на берегу появляются и первые верблюды с всадниками на горбатых спинах. Пока лишь только наблюдающих за нами.

А вот и остальное воинство притопало.

Встали так, красиво, перед нами, — семеро рыцарей-оуоо; две полных оикия коренных; и три «забритых». Последних легко отличить от массы профессиональных воинов. — Никаких доспехов, и деревянно-каменное оружие. Но тем не менее, вся эта масса воинов, нависающих над нашей хиленько позицией, смотрелась весьма грозно.