Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ)

— Привет дружище Накай, — радостно поздоровался я персонально с ним, после того как все радостно переприветствовали друг дружку хлопками по плечам, и радостными возгласами. …А потом добавил, глядя в его, вдруг ставшими затравленными и несчастными, глаза. — Как приятно, едва войдя в ваше замечательное и искренне любимое мной царство, — сразу увидеть твое лицо. …Напоминает старые времена, не правда ли?

Накай испуганно дернулся и невольно потрогал свое лицо, словно бы проверяя все ли там на месте, — видать и правда припомнив нашу первую встречу, и то как я глумился над его внешностью, слепив глиняную статуэтку его персоны, и производя над ней всяческие садиско-магические манипуляции. — Думаю благодаря сильной внушаемости пациента, и моей собственной репутации Великого и Ужасного, — бедолага уже искренне поверил что все что я делал с фигуркой отображалось и на его внешности. — Короче, грех таким пользоваться, но не воспользоваться для всеобщего блага, еще грешнее.

— Так какому удачному стечению судьбы, дорогой друг Накай, я обязан Щастьем лицезреть твою физиономию, едва войдя в ваше Царство?

— Так это, — живу я здесь. — Буркнул Накай яростно ухватившись за амулеты при словах «Щастье» и «физиономия», вероятно заподозрив что это какие-то магические заклинания. — Все мы тут живем. Смотрим чтобы никто чужой не пришел из-за перевала в царство, в том наша служба Царю Царей Мокосаю.

— А будешь ли ты, как и в прошлый раз, сопровождать нас до Дворца твоего Царя Царей? — Уточнил я.

— Не-е! — Радостно выдохнул Накай. — Тогда-то вы были неизвестно кто, да еще и с демоном-зверем тем неведомым шли. — Он опять испуганно покосился на верблюдов, словно бы только что осознав что мы опять идем с «неведомыми зверями». — А теперь-то мы вас знаем. Да и Царь Царей Мокосай давно уже прислал человека, с наказом что если ты, или еще кто-то из ирокезов появится, — препятствий вам не чинить, а совсем даже наоборот. — Накай радостно поглядел на едва поднявшееся в зенит солнышко, и видать мысленно прикинув какое расстояние от заставы мы успеем отмахать уже к сегодняшнему вечеру, расслабленно выдохнул. — …Так что можете идти куда хотите. Мы мешать вам не станем.

— …Мне… Нам с Вождем Лга’нхи и всем воинам ирокезов, очень приятно встретить в славном Царстве Иратуг такой теплый прием и столько хороших друзей. — Церемонно высказался я. — Однако лично мне весьма печально так быстро расставаться с тобой, дорогой мой приятель и друг Накай. И потому я, хоть и понимаю что твой долг призывает тебя оставаться на своем посту, — все же прошу сопроводить нас в пути хоть немножечко… Ну вот до вечера хотя бы. — А там, посидим у костерка, вспомним прошедшие дни и битвы где вместе рубились они… в смысле, — мы. А утром, с печалью и тоской, я отпущу тебя обратно. (Уточнять кому предстоит печалиться и тосковать, я не стал).

…Да я бы и всех вас позвал, — обратился я к воинам заинтересованно слушающим нашу беседу и с уважением поглядывающим на Накая, которому жуткий шаман Дебил, оказывает такое внимание и говорил такие хорошие слова… да так складно. — Только тогда некому будет охранять вашу землю от чужаков. Так что я вынужден попросить пойти с нами только Накая, поскольку из всех жителей Иратуга, мы с Лга’нхи дольше всех знаем именно его.

Аргумент был веским, и возражать никто не стал. …И так бы наверное не стали, — репутация Великого Шамана Дебила, насколько я слышал, — после ритуала принесшего победу в битве, в этих краях только укрепилась. Так что даже Накай, вероятно в данный момент не сильно гордящийся оказанной ему честью, был вынужден согласиться с моим предложением, и захватив с собой флягу воды из стоящего возле тропы шалаша, — поплелся вместе с нашим караваном.

Во время марша Накай несколько раз пытался подходить ко мне и разузнать на кой хрен он мне вообще понадобился, и нельзя ли ему слинять домой от греха подальше. Но я промариновал его до самого вечера. — Оно и для психики полезно, (ну может и не очень полезно, зато способствует рьяному желанию отвечать на все мои вопросы). Да и ушей вокруг было слишком много, а к каждой паре ушей еще и язык прилагался, а тайн местные хранить не умели… Короче — «Конспирация, конспирация и еще раз конспирация» — сотрудники спецслужб мы с ним, в конце-то концов, или нет?

А вот уже вечерком, да после сытного ужина, я, как обычно предложил «дорогому другу Накаю» (бедолага каждый раз вздрагивал когда я его так называл), в благодарность за добрую встречу и почетное сопровождение, — сеанс гадания с составлением личного гороскопа и отсечения астрального хвоста.

Не могу сказать что идея сия, вызвала в душе Накая бурю положительных эмоций и всплеск энтузиазма. — Рожа его, и без того весь день бывшая весьма кислой, изобразила такую мину, будто его соляной кислотой напоили. Но деваться-то бедолаге было некуда, — от такой высокой чести не отказываются. Да и боялся он меня до усрачки.

Так что мы удалились с ним подальше от чужих ушей, и пока старина Накай ползал на карачках выдергивая траву, я невзначай начал расспрашивать его о делах творящихся в Иратуге.

— А чего я? — Я человек маленький… — Бурчал Накай, выдергивай травинки и разравнивая землю за ними. — Мне говорят сторожить, я сторожу, а в распри эти дворцовые соваться не хочу… Мокосай конечно хороший Царь Царей, мы при нем и в поход большой сходили, добычу взяв немалую, и торговать снова начали со всеми, и вообще… — мужик он справедливый, и никого зазря не обижает.

…Однако вот помрет он, и придет на его место Фулкар — покойного Виксая двоюродный племянник, и всех кто с Мокосаем рядом был, шибко накажет… Землю отберет, добро нажитое, а то и жизни лишить может. …Они — виксаева рода люди, народ гневливый, да на руку быстрый.

— Хм… И чего же Царь Царей Мокосай спрашивается, не прирезал его в позапрошлом годе когда власть в свои руки брал? — Задумчиво пробормотал я, обращаясь не столько к Накая сколько к самому себе.

— Да ведь как можно? — Тем не менее ответил он мне, расслышав мое бормотание. — Чай Фулкар и родня его, — Мокосаю тоже не чужие люди, — его сестра за Анаксаем замужем была. Так что близких людей убивать, — перед предками вина большая.

Да и Фулкар же, и все его родичи что в живых остались, поклялись тогда Мокосаю что никак вредить ему не станут. …Так они вроде и не вредят. Ну а коли помрет Мокосай, — так ведь Фулкар на его место по всем понятиям сесть должен, — они ведь и Виксаю покойному родня, и Мокосаю.

— Так ведь у Мокосая дети есть? — Осторожно спросил я, задумчиво перекатывая в руке свои цветные камушки. — Почему их на трон не посадить?

— Так ить, — они же маленькие совсем? — Удивился такому предположению Накай. — Как же мальцов можно Царями Царей ставить. — Тут умудренный муж нужен.