Эдуард Велипольский - Бесконечное движение к свету

По телевизору показывали новости. Диктор, эффектная женщина яркой внешности, устремив неподвижный взгляд в камеру, читала сводку новостей, произошедших в мире за последнее время. Её яркие губы "выводили" идеально правильное произношение нужных слов, которые складывались в простые и понятные предложения.

– В городе Млойске – безстрастно говорила она – произошло знаменательное событие: в роддоме номер два, Эльза Прохорова родила своего одинадцатого ребёнка. Мэр города Александр Шкипатон самолично поздравил её с этим замечательным событием и вместе с огромным букетом роз преподнёс ключи от новой квартиры…

На экране появилась женщина в красном халате, кормящая грудью ребенка. Оператор поднял "рамку" чуть выше, чтобы скрыть обнажённую грудь а с правой стороны экрана молодая девушка-корреспондент направила к лицу мамаши микрофон, маркированный первым каналом.

– Скажите, как вы решились на рождение одинадцатого ребёнка? Ведь по существующим законам, третий ребёнок, уже считается многодетная семья?

Мамаша неспешно отвела взгляд от лица младенца, посмотрела на корреспондента и сказала в камеру – "Бог создал женщину для того, чтобы давать жизнь. Я буду рожать до тех пор, пока на это хватит сил…". Она говорила ещё что-то, но в редакции, по-видимому, сочли это лишним и озвучивать не стали.

– Мы встретились с отцом ребенка и узнали его мнение – послышался голос за кадром.

На экране появилась большая камнота, заваленная, в основном, детскими игрушками и толпой ребятишек самого разного возраста. Одни смело позировали перед камерой, другие смущались и убегали, третьих одолевало любопытство и они не сводили глаз с объектива.

Папаша появился в следующем кадре. Он сидел на диване и трёхлетняя девочка тёрлась у его ног. Она неотрывно смотрела куда-то в сторону, видно там её что-то сильно привлекало. Наконец, не выдержав, она, не уверенным шагом, покинула отцовский пристанище.

На вид сороколетний мужчина, коротко сжиженный, с глубокими лобными залысинами, круглолицый и розовощёкий, постоянно улыбаясь, разговаривал с корреспондентом.

– Ну, как я отношусь к этому… – он немного смутился, опустил глаза но в следующее мгновение снова уверенно посмотрел в объектив – Дети, это же хорошо, это же только в радость…

– Скажите, как вы познакомились со своей женой? – спрашивала всё та же девушка-корреспондент.

– Познакомились мы в первую Чеченскую компанию. Я был наводчиком-оператором на БТРе… – он вдруг замолчал, задумчиво глядя перед собой, словно вспоминая те времена – В посёлке Аше-Рук наш взвод неожиданно наткнулись на банду боевиков. Завязалась перестрелка… Вдруг откуда-то на дорогу выбежала девочка и попала под перекрёстный огонь. Чья-то пуля её и задела. Наш командир остановил бой, вынес раненную девочку из сектора обстрела, положил в БТР и приказал механику-водителю везти в госпиталь. "Димка, присмотри…" – крикнул он мне через открытую дверь.

Девочка лежала у меня на коленях, я всю дорогу говорил с ней, чтобы она была в сознании. Её мать сидела рядом и тоже что-то говорила, и мы вместе зажимали бинтом ей рану. Потом, я на руках донёс её до операционной. Так мы и познакомились. Когда она пошла на поправку я навещал её в госпитале, приносил конфеты, фрукты, книги. Потом наш батальон вывели из Чечни и мы расстались. Может быть я её и забыл бы если б через четыре года снова не оказался в тех местах. Я её отыскал, мы узнали друг друга… Это была уже взрослая и очень красивая девушка… Больше мы не расставались…

– А как отнеслись родители к вашему союзу? – интересовалось корреспондент.

Мужчина на мгновение опустил глаза.

– Мои нормально отнеслись, а её… уже тоже нормально.

– Скажите, вы всегда положительно воспринимали появление детей?

– Всегда. Но если уж быть до конца откровенным, то первые трое пошли на ура. После шестого, седьмого, я немного задумался… Потом родились восьмой, девятый… – мужчина застывшим взглядом стал смотреть в сторону – "Она говорит, что слышала голос…" – сказал он и, вдруг резко подняв голову, глядя корреспонденту в глаза, произнёс – Нормальная она… И дети у нас нормальные, никаких отклонений – ни физических, ни умственных. И я их всех люблю. И всегда любил и любить буду. Всегда!

– Вам, наверно, трудно?

– Вы знаете – нет. Ну может быть первое время, пока привыкли. А теперь тем более никаких трудностей: старшие смотрят за младшими, во всём помогают нам. Мы живём очень дружно. Я работаю, хорошо зарабатываю. У меня свой бизнес. Да и государство помогает. Так что – нечего Богу грешить.

На экране снова появилась общая панорама комнаты с резвящимися детишками.

В это время в помещение, где перед телевизором спал мужчина, дверь открылась и в неё вошла уже не молодая, худощавая женщина, одетая в длинный махровый халат. Подойдя к креслу она бросила беглый взгляд на экран, затем посмотрела на спящего человека.

– Андрей, иди ложись. Ты уже спишь.

От её голоса мужчина проснулся, поднял голову, посмотрел на телевизор, затем на женщину.

– Я говорю – иди ложись – снова повторила она.

Мужчина покряхтел, взял пульт, который лежал у него на коленях и, направив его на экран, нажал кнопку. Затем он положил пульт на журнальный столик и упёрся ладонями в подлокотники кресла, намереваясь встать. Но вдруг он замер в таком положении, неподвижно уставившись на выключенный телевизор.

– Мне приснился странный сон – вдруг произнёс он, не меняя позы – убитая девочка, в каких-то кустах…

– Опять Чечня снится? – спросила женщина.

– Нет, это не Чечня. Там такого не было…

– А это не та девочка которую ты вынес из-под обстрела?

– Нет, тот случай я хорошо помню. Там было всё по-другому… Между прочим, я тогда, вначале, струсил. Побоялся лезть под пули… Но вдруг услышал голос нашей Тани. Она тогда была по возрасту не намного младше этой девочки. Голос будто прозвучал у меня в затылке – "Спаси её…". И меня словно кто-то в спину толкнул…

– Иди, ложись… Завтра Валя с Васей приедут. Надо раньше встать, что-то приготовить – ласкова сказала женщина и по ровной дорожке, сотканой из света коридорной люстры, направилась к выходу.

Мужчина поднялся, расправил плечи, помассажировал бедро левой ноги, несколько раз согнул и разогнул её в колене и, слегка приподая на эту же ногу, пошёл вслед за женой.

Где-то в глубинах его сознания, удаляющимся эхом, блуждала фраза, услышанная спросонья – "Нечего Богу грешить… Нечего Богу грешить… Нечего Богу грешить…".

В это время за окном шёл сильный дождь…

ОБЛОКО

Вокруг, насколько хватало глаз, распростёралась пустыня. Барханы из жёлтого песка напоминали океан с застывшими волнами. Безжалостное солнце беспощадно жгло эту проклятую землю, ни давая даже малейшего шанса встретить здесь хотя бы какое-то живое существо.